<22 февраля 1921 г.>
В СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ
Кинематограф, как известно, является могущественным оружием пропаганды и агитации, и социалистическое государство должно было взять его в свои руки, чтобы использовать его как для ударных заданий пролетарской революции, так и для воспитания широких масс в духе социалистической культуры, вовлечения их в сознательное и активное строительство новой социалистической жизни.
Более того, кино — язык интернационала, делающий возможным революционному пролетариату России говорить о себе трудящимся массам других стран и воздействовать на них для скорейшего приобретения начатой им мировой революции.
Между тем, взяв в свои руки дело кинематографии в РСФСР, Всероссийский фото–киноотдел НКП не нашел у старой предпринимательской кинематографии ничего, или почти ничего, представляющего художественную и просветительную ценность с точки зрения задач пролетарской революции, и также не нашел кадра работников, свободных от навыков и стремлений старой буржуазно–предпринимательской халтуры и способных поднять кинематограф на высоту художественных и социально–политических задач, стоящих перед пролетариатом, особенно в настоящий период напряженной борьбы.
Для создания этих кадров отделом и была основана в 1919 г. первая не только в России, но и в мире, Государственная школа кинематографии.
Занятая воспитанием будущих работников социалистической кинематографии и изыскиванием новых творческих путей кинематографического творчества, 1–я Государственная школа кинематографии не остается в стороне от текущей борьбы и строительства рабочего класса и, кроме ряда агитационных постановок, по мере предоставления ей пленки, поставила силами учащихся две больших художественно–агитационных картины: «В дни борьбы» — для польского фронта и «Серп и молот» — для продагитации.
Но в своей учебной и особенно производственной работе школа встречается с целым рядом препятствий, важнейшим из которых является невозможность для учащихся всецело отдать ей свои силы и время.
Почти все ученики школы, а равно и руководители школы состоят на службе в том или ином советском учреждении и могут уделять школе немногие вечерние часы.
Утомленные 6–7–часовым рабочим днем учащиеся по вечерам являются для занятий в школе и естественно, что многие из них не в состоянии регулярно посещать даже и эти немногие часы.
Между тем осуществление полной учебно–производственной программы школы, для того чтобы стать действительно ядром для образования новой красной кинематографии, требует от учащихся большой затраты времени и сил. Дать же большего учащиеся при настоящих условиях не могут, что сказалось в особенности сильно при постановке картины. Не имея свободного времени днем, учащиеся не могли своевременно посещать репетиции, благодаря чему картина разрабатывалась весьма медленно.
При поездках же для съемки натуры, длящихся иногда неделями, большинство учащихся должно было прибегать к незаконным ухищрениям, чтобы освободиться на это время от службы в своем учреждении, попадая в результате под арест или подвергаясь иным мерам взыскания. Были примеры, когда руководители учреждений преднамеренно препятствовали своим служащим — ученикам школы принять участие в постановке агитационных картин.
Изложенное показывает, что при настоящих условиях, когда как и учащие, так и учащиеся, занятые службой в различных советских учреждениях, не могут отдаться всецело избранному и любимому искусству, при этих условиях дальнейшая жизнь школы немыслима, а последняя никогда не в состоянии выполнить возлагаемых на нее задач. Необходимо принять экстренные и действительные меры к поднятию производительных сил школы.
Такими мерами являются: 1) полное освобождение учащихся от всякой иной работы, обязав их обязательным посещением школы; 2) материальное обеспечение учеников и учащих, и администрации школы; 3) обеспечение школы помещением и топливом и 4) обеспечение школы кинематографической пленкой и техническими средствами для осуществления производственной программы.
Для осуществления этих мер необходимо особым декретом Совнаркома откомандировать учащихся изо всех советских учреждений, в том числе и из учреждений военного ведомства. Небольшая численность подлежащих откомандированию позволяет думать, что изложенная мера не нарушит правильную работу советских учреждений. Всего по спискам школы на 1–е января 1921 г. состояло 74 мужчин и 117 женщин, из коих в военных учреждениях служат 24 мужчин и 4 женщины.
Откомандирование такого незначительного числа из рядов Красной Армии едва ли будет заметно для военного ведомства, тем более, что благодаря почти полному прекращению военных действий в настоящее время производится значительное сокращение Красной Армии. Тем же декретом установить материальное обеспечение учащихся, обеспечить школу помещением и техническими средствами — только при этих условиях учащиеся могут отдать все силы школе.
В соответствии с изложенным при сем представляется проект постановления об откомандировании учащихся для занятий в школе на рассмотрение и для представления в Совет Народных Комиссаров на утверждение.
Народный комиссар А. Луначарский
Председатель Всерос. фото–киноотдела Дм. Лещенко
Заведующий школой <подпись>
Опубл. с сокращениями в сб. «Луначарский о кино». М., «Искусство», 1965, стр. 255–257. ЦПА ИМЛ, ф. 19, оп. 3, ед. хр. 200, лл. 156–157.
К письму Луначарского приложен проект декрета о милитаризации 1–й Государственной школы кинематографии (л. 160–160 об.).
«Декрет
Совета Народных Комиссаров
Признавая за искусством кинематографии большое агитационное, политическо–просветительноё и воспитательное значение и имея в виду в будущем обеспечить кинематографию кадром красных киноработников, Совет Народных Комиссаров постановил:
1. Объявить 1–ю Государственную школу кинематографии милитаризованной, а всех учащихся школы в числе 190 человек мобилизованными в порядке трудовой повинности.
2. Тех учеников школы, кои находятся на службе в различных советских учреждениях, в том числе и военных рядах Красной Армии, откомандировать для занятий исключительно в школе.
Примечание: I. Откомандирование лиц командного состава и административно–хозяйственной службы производить по персональным о том ходатайствам Наркомпроса, порядком, установленным для откомандирования военнослужащих из военного в гражданское ведомство через Оцекотприз.
<Примечание-.> II. Вновь принимаемые в число учеников школы военнослужащие могут быть откомандированными исключительно с разрешения Всероглавштаба или Полевого штаба по принадлежности.
3. Наркомпросу обеспечить снабжение школы кинематографической пленкой, учебными пособиями и техническими средствами.
4. Московскому Совету обеспечить школу помещением и топливом, помещением за городом близ Москвы для натурных съемок и летних занятий, а также предоставить помещение для общежития учеников.
5. В отношении снабжения продовольствием и вещевым довольствием учеников школы приравнять к учащимся высших военно–учебных заведений.
Примечание. Исполнение сего пункта возложить на Наркомпрод, каковому снабжать учеников школы одеждой и обувью вольного образца.
6. Наркомпросу обеспечить учеников школы денежным содержанием в размере социального обеспечения учащихся высших учебных заведений и, кроме того, за время фактического нахождения учеников на съемке выдавать суточные в размере 100% получаемого обеспечения.
7. Администрация, преподаватели и служащие школы в отношении пайка и вещевого довольствия приравниваются к ученикам школы за исключением лиц, кои в отношении пайка пользуются особым положением.
8. Учеников неуспевающих, а также не исполняющих требований школы, передавать: военнослужащих — в распоряжение военкома гор. Москвы, остальных — в Главкомтруд.
9. Все оканчивающие школу учащиеся поступают в распоряжение государства для использования по специальности».
В деле имеется также отношение Главштаба, который не возражает против принятия декрета и вносит некоторые конкретные замечания (л 162). Сохранилась и выписка из протокола заседания Особой центральной комиссии по отсрочкам призыва, где рассматривалось ходатайство Наркомпроса о милитаризации школы кинематографии. В постановлении отмечалось, что достаточных оснований для милитаризации школы нет (л. 161).
30 марта 1921 г. СТО (прот. 200, п. 26) постановил: «Ходатайство Киноотдела Наркомпроса отклонить». Ленин подписал протокол.
