7/IX — 1921 г.
т. ЛЕНИНУ
КОПИЯ В ЦК РКП тов. МОЛОТОВУ
КОПИЯ т. ЛИТКЕНСУ,
КОПИЯ т. ПОКРОВСКОМУ
По соглашению между мною и т. Литкенсом Центральным Комитетом была дана нам к руководству мною же фактически составленная конституция, согласно которой распоряжения по Организационному центру, а также всякого рода обращения в Совнарком должны проводиться не иначе, как с ведома зам. наркома, во избежание всяких недоразумений между нами. Я полагаю, однако, что это отнюдь не значит, что распоряжения мои для зам. наркома не были бы обязательными, в том случае, когда они были даны.
При сем прилагаю телефонограмму, которая является моим распоряжением т. Невельсону, ввиду, на мой взгляд, постоянного обхода при распределении пайков некоторых весьма усердно работающих в моем секретариате лиц. Тт. Литкенсу и Невельсону менее известна работа этих лиц, чем я и объясняю их невольную несправедливость.
Как Вы видите, ввиду того, что дело это тянется и что секретариат от этого страдает, я приписал в конце: «распоряжение прошу считать категорическим и исполнить тотчас же». Приписка на обратной стороне, сделанная т. Литкенсом, роняет престиж комиссара народного просвещения, так как единственно, что Литкенс мог сделать, это снестись немедленно со мной и представить мне свои соображения, если ему кажется, что распоряжение мое такие соображения вызывает, причем окончательное решение должно во всяком случае остаться за мною.
Если даже в таком ничтожном деле, как приурочение пайка одной из непосредственно обслуживающих меня сотрудниц, я могу натолкнуться на такого рода обстоятельство, проходящее потом по всем канцеляриям, как это видно из прилагаемого листка за подписью секретаря общей канцелярии, то вместо порядка у нас получается полное нарушение всякой дисциплины.
Ввиду этого я прошу Центральный Комитет партии, независимо от того, было ли правильно послать мое распоряжение непосредственно Литкенсу или Невельсону, разъяснить тов. Литкенсу, что распоряжения мои для него обязательны и могут подлежать лишь обжалованию в том порядке, в котором конституция допускает обжалование на действия наркома за всяким членом коллегии. Инцидент сам по себе ничтожный, но ставящий меня в столь ложное положение, что без удовлетворительного разъяснения его Центральным Комитетом я полагаю мою совместную работу с Евграфом Александровичем Литкенсом невозможной.
Нарком по просвещению — А. Луначарский
Секретарь А. Флаксерман
Очень прошу прочитать прилагаемые документы и обратить внимание на тон т. Литкенса.
А. Луначарский
НАРКОМУ ПО ПРОСВЕЩЕНИЮ тов. ЛУНАЧАРСКОМУ
3/IX — 21
№ 62/16
При сем препровождается Ваша телефонограмма за № 284 по поводу пайка Кашкиной, с ответом на нее т. Литкенса.
Секретарь общей канцелярии <подпись>
Копия верна: секретарь наркома А. Флаксерман
Телефонограмма № 284 тов. Невельсону
Предлагаю немедленно установить паек для сотрудницы моего секретариата тов. Кашкиной с июня месяца. Распоряжение мое прошу считать категорическим и исполнить тотчас же.
Нарком по просвещению А. Луначарский
Передал Аронов
Приписка на обороте телефонограммы:
Сообщить А. В. Луначарскому, что это распоряжение, как безусловно нарушающее основное положение, утвержденное ЦК РКП о порядке прохождения распоряжений по НКП, не должно быть исполнено.
Е. Литкенс. 2/IX — 21
Копия верна: секретарь наркома А. Флаксерман
На сопроводительной записке к этим документам надписи Ленина:
«в архив»
«(конфл<икт> Лунач<арского> с Литк<енсом>. IX 1921)».
Публикуется впервые. ЦПА ИМЛ, ф. 461, оп. 2, ед. хр. 9004, л. 2.
Надписи Ленина — ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп. 1, ед. хр. 20688, л. 2.
8 декабря 1920 г. Пленум ЦК РКП (б) принял постановление о реорганизации Наркомпроса. В основу постановления был положен проект, написанный Лениным с добавлением 2–го пункта, который гласил:
«Руководство работой Наркомпроса в области организационной и административно–распорядительной в широком всероссийском масштабе, равно как и внутри самого аппарата Наркомпроса, осуществляется народным комиссаром только через помощника»
(см. Ленин, т. 42, стр. 463).
В тот же день, когда было написано публикуемое письмо Луначарского, Литкенс направил в ЦК свои разъяснения:
«7 сентября 1921 г.
В ЦК РКП
По поводу письма тов. Луначарского должен сообщить следующее:
1. Вопрос об отсутствии системы работы у Анатолия Васильевича много раз ставился на партийное обсуждение, результатом чего явилась выработка особого положения, регулирующего наши внутренние взаимоотношения, под названием «Для уточнения директив ЦК о порядке управления Комиссариатом».
Согласно основным принципам этих директив, на мне лежит непосредственная ответственность за всю административную часть. Все вопросы, относительно принадлежности которых к компетенции наркома или одного из его заместителей возникают сомнения, разрешаются по соглашению руководящей тройки.
В течение всего времени моего пребывания в Комиссариате я всеми мерами старался устранять возможные столкновения.
С этой целью был установлен порядок прохождения через меня всех распоряжений наркома, в частности, было установлено и за подписью А. В. опубликовано распоряжение о недействительности бумаг, исходящих от него, в том случае, если они не скреплены секретарем.
2. Основными бумагами и распоряжениями, с которыми приходится бороться, являются частные записки об удовлетворении ходатайств отдельных лиц и учреждений самого разнообразного характера, совершенно выбивающие из колеи плановой работы все работающие аппараты. Они получаются обычно под напором просителей без достаточного взвешивания основательности существа этих мелочных распоряжений и необдуманно в смысле порядка их направления. При прохождении их через меня мне приходится или парализовать большую часть их или давать им надлежащее направление.
3. Данный случай есть не только обычное распоряжение по содержанию, но и нарушает порядок прохождения их через меня, минует собственный аппарат секретариата наркома (подписи секретаря нет), отменяет только что перед этим изданное мною распоряжение о твердом плановом распределении пайков между органами и учреждениями, делает эти мои распоряжения недостаточно авторитетными, устраняет всякую возможность твердого упорядочения рабочего аппарата Наркомпроса.
4. Был период времени, когда удалось значительно сократить прием просителей и уменьшить количество неосновательных записок, идущих из кабинета А. В. За последнее время возобновились случаи непосредственных приказаний, минующих нормальную подчиненность органов, нарушающих правила разграничения функций, и я вынужден был подтвердить ответственным коммунистам необходимость исполнения директив ЦК о порядке управления.
5. В данном случае формулировка приказания, отданного Невельсону А. В., была настолько категорична, что Невельсон за своей ответственностью не мог его исполнить, и эту ответственность мне пришлось взять на себя.
6. По вопросу о ложном положении, создающемся неисполнением распоряжения, должен сказать, что это ложное положение создается постоянно ежедневными распоряжениями, и данный случай не представляет из себя исключения.
До сих пор эти распоряжения никогда не отдавались в такой форме, и поэтому была возможность иного реагирования на них.
Я считаю, что постановка данного вопроса на рассмотрение ЦК является попыткой возбудить общий вопрос на фоне отдельного случая. Для себя считаю совершенно невозможным (не лично, а в интересах всего рабочего аппарата) вынесение просимого А. В. решения, оно должно будет вызвать немедленную просьбу с моей стороны о моем освобождении.
Положение равновесия при теперешнем составе Наркомпроса можно сохранять только при щепетильном соблюдении постановления ЦК «Об уточнении директив». Мне кажется поэтому, что выводом из всего этого инцидента должно быть предложение всем ответственным коммунистам Наркомпроса безусловного и неуклонного выполнения директив ЦК.
Зам. наркомпрос <Е. Литкенс>»
(Машинописная копия. ЦГА РСФСР, ф. 2306, оп. 1, ед. хр. 3334, лл. 62–63).
7 сентября Ленин писал членам Политбюро, что Луначарский «безусловно неправ. Административные и организационные дела (а в том числе безусловно и пайки) не могут вершиться им без Литкенса, и распоряжения Луначарского не могут быть признаны обязательными для Литкенса» (Ленин, т. 53, стр. 179–180). На другой день, 8 сентября, Политбюро рассмотрело взаимоотношения Луначарского и Литкенса и постановило считать необязательным для Литкенса распоряжения Луначарского по административно–организационным вопросам.
