Cher Monsieur,
Puisque vous préférez «la prudence» — je vous écris.
La première proposition provient de moi personnellement. Chez nous en Russie, plus encore peut-être que dans les pays de l’Europe Occidentale,la guerre a créé un état d’âme odieux. Le nationalisme le plus abject, imbécile, présomptueux, métaphysique et cosaque célèbre ses fêtes. Même des esprits qu’on pouvait estimer auparavant — sont devenus chauvins. De l’autre côté Gorky, en soulignant trop son opposition, a publié plusieurs articles, plusieurs «satires», où il se moque douloureusement de la Russie et, oubliant que l’Occident en ce moment-ci est loin de donner un bon exemple, répète les propos «occidentalistes» d’un Tourguéneff, ce qui est très attaquablé:1 nos ennemis en ont profité largement, et la bataille qu’a menée Gorky n’était pas victorieuse. Moi et mes amis nous avons résolu de publier un Almanach sous le titre: «L’Européisme russe». L’idée est telle: il y a une culture humaine, internationale. Chaque nation doit être largement ouverte à la vie créatrice de ses sœurs, leurs caractères disparates, les dissemblances de leurs génies sont justement le lien le plus fort entre elles, comme la variété des instruments et de leurs parties dans une riche symphonie. Pas de modestie hypocrite ou timide: il faut tâcher de trouver et de prononcer fièrement son caractère national comme ayant des droits égaux avec les autres. Comprendre et aimer l’originalité des autres, tâcher d’être pour elles ce qu’elles sont pour nous. (La source d’enrichissement en tout sens.) Je ne trace ici que les-traits généraux. C’est à nous, les publicistes russes, d’élaborer ce programme: 1) Qu’est-ce que c’est que l’unité de l’Europe? 2) Quelles sont les causes de la terrible crise de nos jours? 3) Quelles sont les causes de la pauvreté, de la laideur de la vie politique, économique, religieuse de la Russie? 4) Quelles valeurs vraies a-t-elle produites (littérature, musique et surtout notre maladive mais incomparable culture de «conscience» et «d’amour de compassion»)? Le thème est riche, multiforme et sera exposé concrètement dans une série d’articles, et même de recueils d’articles.
Mais en commençant ce travail je veux inviter deux parrains européens. Un français, un allemand. Tous les deux grands et nobles, Romain Rolland» et Cari Spitteler.2 Je vous demande seulement de nous donner un petit article (une lettre, si vous préférez) sur le thème: il Unité de Г humanité et les nations.
Il est un peu difficile d’organiser cet almanach d’ici. Ça demande du temps. Si vous me donnez votre promesse — si vous écrivez deux ou trois semaines avant le jour où je devrai expédier les manuscrits.3
Maintenant l’autre affaire. Ici je ne suis qu’un intermédiaire. Un groupe d’écrivains (Bouchholz <?>), Lindemann <?>, Forel4 et autres) ont conçu le plan de publier en Suisse (en français et en allemand) un journal (quotidien) qui serait l’organe central du pacifisme. Non seulement ils se proposent d’unir les pacifistes de tous les pays (belligérants et neutres) mais aussi de toutes les tendances, en commençant par le nuance «Bonnet Rouge»,5 par «Démocratie Control»6et «Friedenswarte»,7 Longuet — Kautsky — jusqu’à la gauche de Kienthal. Ce sera une «tribune libre». Pourtant on tâchera dans une discussion plus ou moins amicale de trouver des moyens adaptés pour la guerre efficace contre la guerre. L’essentiel est de trouver les capitaux.
Et bien, ils m’assurent, qu’un millionnaire américain (pas Ford!) voudrait bien financer l’entreprise, mais il demande des noms. «Si vous avez vraiment l’adhésion des hommes sérieux, dit-il, je marche, mais nommez-les».
Alors on vous demande votre adhésion principale. Vous retiendrez, certes, votre droit de vous retirer si pendant la réalisation de l’organe vous trouverez quelque obstacle à votre collaboration — je le répète — entièrement libre et sans responsabilité pour vos voisins sur les colonnes du journal!8
Voilà.
Malgré mon français je crois avoir expliqué mes propositions de façon plus ou moins compréhensible.
Je vous demande pardon pour le quart d’heure désagréable que vous avez passé en lisant ce «document». Mais… enfin!
J’attends votre réponse. Et je vous salue, Monsieur. Oui ou non — votre réponse ne pourra pas ni augmenter ni diminuer ma grande sympathie pour vous.
Votre dévoué
Lounatcharsky
St Légier 29/XI
Перевод
Дорогой г. Роллан,
поскольку вы предпочитаете «осторожность» — пишу вам.
Первое предложение исходит от меня лично. У нас в России, быть может, еще больше, чем в странах Западной Европы, война создала отвратительную моральную атмосферу. Торжествует самый омерзительный, тупой, надменный, метафизический и грубый национализм. Даже умы, которые ранее заслуживали уважения, прониклись шовинизмом. С другой стороны, Горький, слишком резко подчеркивая свою оппозицию, опубликовал несколько статей, несколько «сатир», где с болью высмеивает Россию и, забывая о том, что Запад в данный момент далек от того, чтобы служить хорошим примером, повторяет «западнические» высказывания в духе Тургенева, что весьма уязвимо:1 наши враги широко этим воспользовались, и борьба, которую вел Горький, не увенчалась победой. Я и мои друзья решили издать альманах под названием «Русский европеизм». Идея его такова: существует интернациональная человеческая культура. Каждая нация должна быть широко раскрыта для восприятия творческой жизни братских народов, различие характеров, несходство духа и являются как раз наиболее сильным связующим их началом, подобным разнообразию оркестровых инструментов и исполняемых партий в полнозвучной симфонии. Не нужно ни лицемерной, ни робкой скромности: надо постараться найти и гордо объявить свой собственный национальный характер, равноправный со всеми остальными. Надо понимать и любить оригинальность других народов, стараться быть для них тем же, чем они являются для нас. (Источником всяческого обогащения.) Я намечаю здесь лишь общие положения. Это нам, русским публицистам, надлежит разработать следующую программу: 1) Что такое единство Европы? 2) Каковы причины страшного кризиса наших дней? 3) Каковы причины бедности, уродства политической, экономической, религиозной жизни России? 4) Какие подлинные ценности она создала (литература, музыка и особенно — наш болезненный, ни с чем не сравнимый культ «совести» и «сострадания»)? Тема богатая, разнообразная, и она будет конкретно изложена в ряде статей и даже сборников.
Но, принимаясь за этот труд, я хочу пригласить в качестве крестных отцов двух европейцев. Француза и немца. Оба великие и благородные люди: Ромен Роллан и Карл Шпиттелер.2 Вас я попрошу дать нам только небольшую статью (если предпочитаете — письмо) на тему «Единство человечества и нации». Организовать альманах — отсюда — нелегко. Это требует времени. Если вы дадите мне свое согласие — я напишу вам за две–три недели до того, как я должен буду отправлять рукописи.3
Теперь о другом деле. Тут я всего только посредник. Группа писателей (Бухгольц <?> Линдеман<?> Форель 4 и др.) задумала издавать в Швейцарии на французском и немецком языках газету (ежедневную), которая должна стать центральным органом пацифизма. Они собираются объединить пацифистов не только всех стран (воюющих и нейтральных), но также и всех направлений, начиная с оттенка «Bonnet Rouge»,5 через «Democratic control»6 и «Friedenswarte»7 — Лонге — Каутский, вплоть до левой Кинталя Это будет «свободная трибуна». Тем не менее они будут пытаться путем более или менее дружеской дискуссии найти пригодные средства для действенной войны против войны. Главное — найти деньги.
И вот, они уверяют меня, что один американский миллионер (не Форд!) готов финансировать это предприятие, но требует имен. «Если вы действительно заручились согласием солидных людей, — говорит он, — я с вами, но назовите их».
Итак, у вас просят принципиального согласия. За вами, конечно, сохранится право отказаться, если при осуществлении этого издания у вас возникнет какое–либо препятствие к сотрудничеству, — повторяю — совершенно свободному и не возлагающему на вас никакой ответственности за соседей по столбцам газеты!8
Вот и всё.
Несмотря на мой французский язык, мне кажется, я более или менее понятно изложил свои предложения.
Прошу меня извинить за ту неприятную четверть часа, которую вы провели за чтением этого «документа». Но… что поделаешь!
Жду вашего ответа. И приветствую вас, г. Voiui&b.. Будет ли ваш ответ утвердительным или отрицательным — он не сможет ни усилить, ни ослабить моей большой к вам симпатии.
Преданный вам
Луначарский
С. Лежье 29.XI
- Имеются в виду такие статьи Горького, как «Две души» («Летопись», 1915, декабрь) и «Письма к читателям» («Летопись», 1916, март). ↩
С творчеством швейцарского поэта Карла Шпиттелера (1845–1924) Луначарский начал знакомиться по совету, полученному от Роллана в первое свидание. Чтение Шпиттелера произвело сильнейшее впечатление на Луначарского. В статье его об этом поэте содержится следующее признание:
«С трудом могу я отыскать в моих воспоминаниях какой–нибудь параллельный факт, такое же ощущение восторга и счастья при чтении других каких–либо поэтических произведений»
(V, 362).
Работая над книгой о швейцарских писателях и собираясь подготовить издание «Избранных сочинений» Шпиттелера для русских читателей, Луначарский перевел часть его эпической поэмы «Олимпийская весна» и ряд лирических стихотворений. Опубликован был лишь перевод стихотворения «Колокольные девы» (в журнале «Пламя», 1918, № 26). Печать влияния Шпиттелера, по признанию самого Луначарского, носят на себе его драмы, написанные в 1918–1919 гг. (в частности, «Маги» и «Василиса Премудрая»).
↩- Приведя эти строки в дневнике, Роллан пометил: «Я отвечаю, что согласен» (Journal, стр. 990). Намерение издать альманах не осуществилось. ↩
Август Форель (1848–1931) — швейцарский невропатолог, психиатр и энтомолог. Луначарский прослушал у него в Цюрихском университете «великолепный курс гипнотизма, сопровождавшийся блестящими экспериментальными иллюстрациями» («Огонек», 1929, № 21). В годы первой мировой войны Луначарский часто посещал Фореля, ставшего активным социалистом и приветствовавшего русскую революцию. В «Известиях ВЦИК» (1918, № 195, 10 сентября) сообщалось:
↩«В письме к уполномоченному представителю РСФСР в Швейцарии профессор Август Форель пишет: "С участием я слежу за судьбами теперешнего правительства, в котором работает мой лучший друг Луначарский в качестве народного комиссара. Покушение на Ленина больно затронуло меня. Большим позором является нападение Согласия на Россию"».
- «Bonnet Rouge» — французская ежедневная вечерняя газета, носившая антимилитаристский, пацифистский характер. В июле 1917 г. постановлением суда была закрыта. ↩
- Union of Democratic Control — английская пацифистская организация, возникшая в самом начале войны. К этому Союзу принадлежали наряду со многими другими учеными, писателями и общественными деятелями Б. Рассел и Б. Шоу. ↩
- «Friedenswarte» — немецкий пацифистский журнал, основанный в 1899 г. А. Фридом и издававшийся в Берлине. В апреле 1915 г. редактору пришлось перевести издание в Цюрих. В Германии и Австро–Венгрии журнал был запрещен и распространялся нелегально. Фриду удалось привлечь к сотрудничеству в журнале Р. Роллана и Ст. Цвейга. ↩
На предложение Луначарского Роллан отозвался в своем дневнике следующим образом:
«По этому поводу я делаю всякого рода оговорки, общего и частного характера: 1. Я не хочу ставить свое имя на какой–либо газете, а могу лишь писать по своему усмотрению и когда мне хочется. 2. У нас, французов, в настоящий момент положение–критическое, и перемена может произойти с минуты на минуту вследствие дебатов в Палате депутатов. Мы должны занимать выжидательную позицию, пока проблема эта будет разрешена»
(стр. 990).
«Центральный орган пацифизма» так и не был создан.
↩
