29 сентября (12 октября) 1917 г.
Милая деточка,
Опять нахлынуло на меня так много дела, что только в небольшом перерыве заседания общего присутствия Управы могу набросать тебе несколько слов.
Особенно нового ничего. Вот разве только то, что я выбран от профессиональных союзов России их представителем в Государственную Комиссию по народному образованию. Это хорошо, но хорошего без худого не бывает: из–за этого мне придется отказаться от концерта, на котором я в первый раз услышал бы симфоническую музыку Скрябина. Вообще дела так захватывают, что на собственную культуру остается крайне мало времени. Ну вот… зовут к Городскому Голове. Сегодня придется ограничить письмо этой парой строк, да посылкой тебе миллиона горячих поцелуев для тебя и Тото.
Бальц ушел–[таки]. Малянтович (новый министерский состав) смущен характером нашего «дела». Сейчас очень сказывается только отсутствие Ленина и Зиновьева.1 И это, конечно, достаточно досадно. А. М. Коллонтай работает и велит тебе кланяться.
Целую.
Хочу, чтобы ты ни одного дня не оставалась без письма, по крайней мере, по моей вине.
Весь ваш папа Толя.
29/IX.
РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 12. Л. 112.
Автограф.
Опубликовано: «Вопросы истории КПСС». 1991. № 2. С. 40–41.
- Имеется в виду продолжение рассмотрения в суде дела по обвинению Ленина, Зиновьева, Луначарского и других большевиков в государственной измене. ↩
