Интервью. О собрании сочинений А. П. Чехова

— Как относитесь вы к вновь входящему в жизнь методу давать к журналам в виде литературного приложения собрания сочинений отдельных писателей?

— Вообще говоря, этому нельзя не сочувствовать. Журналы таким образом делаются распространителями в массах, в которые проникают, самых хороших книг. Однако надо помнить и то, что количество бумаги, которой мы располагаем сейчас, невелико и мы постоянно чувствуем стеснение в этом смысле. Вот почему необходимо строго наблюдать за тем, чтобы распространяемые таким образом книги были бы действительно первоклассно полезными. С этой точки зрения невольно задумываешься относительно будущего этого приема. В самом деле, количество бесспорных классиков вовсе не так велико. Если у нас каждый год четыре–пять–шесть журналов будут давать более или менее полное собрание сочинений различных писателей, то через несколько лет запас таких безусловно полезных классиков исчерпается. Я полагаю, что следовало бы возобновить и другой метод, который тоже в свое время имел место, именно: прилагать к иллюстрированным журналам сочинения новых писателей в виде сборников и т. д. Здесь мы уже будем иметь неисчерпаемый кладезь и вместе с тем дадим дополнительный заработок для наших нынешних писателей. Естественно, что при этом очень большое значение имеет тщательный отбор и хорошая редакция.

— Судя по тому, что вы взялись за редактирование полного собрания сочинений Чехова ¹ вы полагаете, что Чехов принадлежит к числу таких бесспорно полезных классиков. Так ли это и на чем вы основываете свое мнение?

— Я уже несколько раз высказывал свое мнение о Чехове, ставя вопрос именно в том разрезе, что может дать нам Чехов.² Мое суждение в этом отношении в моих глазах еще подтверждается последними исследованиями о Чехове, все более рисующими его с самой интересной стороны. К изданию Чехова я приложил вступительную статью,³ которая опять–таки стремилась ответить на этот вопрос, т. е. указать, какую именно ценность представляет собою в нашем нынешнем культурном строительстве Чехов. Естественно, что при этом приходится иметь в виду две стороны дела: исторический Чехов и поныне живой Чехов. Исторический Чехов необычайно для нас важен постольку, поскольку он был одним из гениальных писателей переходной эпохи, сумеречной эпохи 80–х годов и постепенного пробуждения общественности в 90–е годы. В этом отношении я считаю особенно замечательной большую биографию Чехова Фриче, это четыре печатных листа, которые будут приложены к первому тому редактируемого мною полного собрания сочинений Чехова. Чехов в социальном разрезе, Чехов как продукт своей эпохи, в которой он всесторонне и многосторонне отражается, отражен там с большой последовательностью и яркостью. Но Чехов — не только исторический персонаж, а живой для нас писатель, потому что он был едким и убийственным в своем сарказме борцом против мещанской пошлости, а этой мещанской пошлости вокруг нас еще очень много. Чеховская Русь вовсе не умерла, мы еще дышим в значительной мере ее миазмами. Мне беспрестанно случается в моей практике слышать, как и сейчас разные стороны нашей жизни определяются чеховскими терминами. Еще и по сию пору то и дело раздаются слова: «человек в футляре», «да это настоящий чеховский печенег», «ноют, как три сестры» и т. д.

Для самого читателя, который Чехова раньше не знал или знал очень плохо, повторное чтение его окажется настоящим откровением, и произведения Чехова вовсе не покажутся ему такими историческими. Прошла грозная революция, мы строим социализм, но вокруг еще так много неразрушенных лачуг старого, что многие чеховские произведения покажутся читателю отражающими современность, конечно, с ее худшего, с ее наиболее отсталого конца, но ведь с отсталым концом приходится бороться.

— Во всяком случае произведения Чехова появятся таким образом с известными комментариями?

— Конечно. Я считаю издания классиков по старым матрицам или со старыми вступительными статьями и т. п. явлением положительно безобразным. Для простого знакомства с классиками достаточно тех изданий, которые выходили раньше и имеются в общественных и частных библиотеках. Ленин настаивал на том, что мы должны усвоить все содержание буржуазной культуры, но еще определеннее настаивал на необходимости критического ее усвоения. Каждый классик должен быть просмотрен. Издательство, которое дает классика без обдуманной оправы, без освещения его с точки зрения нашего миросозерцания, совершает величайший грех по отношению к читателю. В частности, издание Чехова сопровождается не только статьями, о которых я говорил, но еще целым рядом статей, освещающих различные стороны его социальной личности и писательской деятельности,⁴ и, кроме того, каждый том сопровождается весьма тщательно составленными комментариями.⁵ Критика, вероятно, отметит различные недостатки нашего изданий, без недостатков ни одно человеческое дело не делается. Я далек от мысли, чтобы на основании тех трех–четырех томов, которые мы уже подготовили к печати, сказать, что мы даем образцовый метод издания классика для широкого читателя, но я утверждаю, что мы во всяком случае стремимся приблизиться к такой образцовости, и мне кажется, что мы даем впервые собрание сочинений классика в такой тщательной обработке.

8 декабря 1928 г.