ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ тов. В. И. ЛЕНИНУ
2 июля 1920 г.
Дорогой Владимир Ильич,
Руководитель Художественного театра Станиславский — один из самых редких людей как в моральном отношении, так и в качестве несравненного художника.
Мне очень хочется всячески облегчить его положение. Я, конечно, добьюсь для него академического пайка (сейчас он продает свои последние брюки на Сухаревой), но меня гораздо больше огорчает то, что B. Д. Бонч–Бруевич выселяет его из дома, в котором он жил в течение очень долгого времени и с которым сроднился. Мне рассказывают, что Станиславский буквально плакал перед этой перспективой.
В свое время я обратился к Бонч–Бруевичу с просьбой отказаться от реквизиции квартиры Станиславского, но Владимир Дмитриевич, обычно столь мягкий, заявил мне, что он не может отказаться ввиду нужды автобазы.
Я все–таки думаю, что никакие нужды автобазы не могут оправдать этой культурно крайне непопулярной меры, которая заставляет и мое сердце поворачиваться, и вызовет очень большое недовольство против нас самой лучшей части интеллигенции, является даже в некоторой степени каким–то европейским скандалом.
Мы в последнее время таких мер не принимали никогда.
Прилагаю при сем записку Станиславского, поданную им в Музейно–театральную комиссию при ТЕО. Конечно, я соответственное распоряжение дам, но у меня рука не поднимается на него до тех пор, пока я не сделаю все от меня зависящее, чтобы выселение было приостановлено, но так как категорически воспретить В. Д. Бонч–Бруевичу его действия я не могу, то поэтому я решил обратиться к Вашему авторитету.
Крепко жму Вашу руку.
А. Луначарский
«Новый мир», 1965 г., № 4, стр. 247.
19 мая 1920 г. Малый Совнарком (прот. 477, п. 7) слушал вопрос о переселении жильцов по Каретному ряду и постановил выселение приостановить, слушание дел назначить на 25 мая с вызовом Бонч–Бруевича и представителей заинтересованных учреждений.
25 мая Малый Совнарком (прот. 480, п. 7) вновь занимался этим вопросом и постановил выселение утвердить. Учитывая роль и значение Станиславского в искусстве, было постановлено предоставить ему помещение таких же размеров и такого же качества, годное также для студии. Ленин постановление подписал.
23 ноября Малый Совнарком (прот. 592, п. 6) рассмотрел ходатайство Луначарского о приостановлении выселения Станиславского и его студии из занимаемого помещения и перенес решение этого вопроса на 26 ноября ввиду отсутствия представителя Московского Совета.
26 ноября Малый Совнарком (прот. 594, п. 9) заслушал доклад Луначарского и Бонч–Бруевича по этому же вопросу и постановил ходатайство Луначарского отклонить, Управлению делами СНК провести в жизнь постановление от 25 мая.
15 декабря Малый Совнарком (прот. 604, п. 15) поручил т. Антонову–Овсеенко обследовать помещения в домах 6, 7 и 9 по Леонтьевскому переулку и сделать доклад в Малом Совнаркоме 16 декабря.
16 декабря 1920 г. Малый Совнарком (прот. 605, п. 1) слушал доклад Антонова–Овсеенко и предписал освободить помещение дома № 6 в Леонтьевском переулке, перевести туда студию Станиславского, а МЧК осуществить наблюдение за исполнением. Ленин подписал это постановление (ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп. 1, ед. хр. 16536, л. 1).
18 декабря Совнарком под председательством Ленина (прот. 406, п. 3) рассмотрел протест по поводу выселения студии Станиславского и постановил оставить в силе прежнее решение. Малый Совнарком вновь вернулся к этому вопросу 23 декабря 1920 г. (прот. 608, п. 17), заслушал Управляющего делами Совнаркома Горбунова и предложил ему снестись с МЧК для принятия энергичных мер.
10 января 1921 г. Малый Совнарком (прот. 615, п. 1) по докладу Горбунова ввиду неисполнения МЧК постановления Совнаркома предложил президиуму МЧК в пятидневный срок принять меры к выполнению постановления. Ленин постановление подписал (ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп. 1, ед. хр. 16823, л. 1 об.).
Комментарий И. Смирнова в журнале «Новый мир» (1965, № 4, стр. 247), где сказано:
«…предложение В. Д. Бонч–Бруевича о реквизиции дома, в котором жил К. С. Станиславский, было отклонено. Квартира была закреплена за К. С. Станиславским, проживавшим в ней до конца своих дней. Ныне в этой квартире организован мемориальный музей»,
не соответствует действительности. Как это видно из документов, Станиславскому вместо помещения в Каретном ряду был предоставлен дом в Леонтьевском переулке. Именно там и прожил он до конца жизни. Ныне в этом доме — мемориальный музей.
