(НАДПИСИ И ПОМЕТКИ ЛЕНИНА НА ПИСЬМЕ ГОРЬКОГО 2 АПРЕЛЯ 1920 г.)
<Не ранее 3 апреля 1920 г.>
…Прилагаю копию заявления Совета Эрмитажа о необходимости реэвакуации его ценностей из Москвы в Петроград, — и тоже прошу Вашей помощи как член Совета.
А засим обращаю Ваше внимание на необходимость принять решительные меры по борьбе с детской преступностью. Теперь, будучи ознакомлен с положением этого вопроса, я знаю, как ужасно быстро развивается зараза преступности. В Петрограде насчитывается свыше 6000 детей преступников от 9 до 15 лет, все это рецидивисты и среди них немало убийц. Есть 12–летние, за коими считается по три убийства. Изоляция не достигает цели. Необходимы иные меры, и я предлагаю организовать «Лигу борьбы с детской преступностью», куда мною будут приглашены все наиболее авторитетные деятели по вопросам воспитания дефективных детей и по вопросу о борьбе с преступностью детей.
С этим необходимо спешить.
«В. И. Ленин и А. М. Горький», стр. 176–178. Слова, подчеркнутые Лениным, выделены курсивом.
Текст заявления Совета Эрмитажа, приложенный к письму, печатается впервые.
«1 апреля 1920 г.
В 1917 году, по распоряжению Временного правительства, приступлено было к эвакуации из Петрограда в Москву собраний Эрмитажа, Русского музея, Академии художеств и дворцов–музеев, причем предполагалось вывезти все предметы, имеющие художественную, научную или материальную стоимость. После государственного переворота 25–го октября 1917 года дальнейший вывоз был приостановлен, и эвакуация, таким образом, не только не была закончена, но ни в одном из поименованных учреждений, по разным причинам, не была вывезена ни одна из намеченных категорий полностью.
Так, из Эрмитажа перевезено было в Москву около половины картин различных школ, часть собрания рисунков и гравюр, отдельные предметы из отделения средних веков, некоторые единичные экземпляры из отделения древностей, часть мюнц–кабинета, резные камни и часть архива и библиотеки.
Из Русского музея — часть рисунков и лишь небольшое количество картин и икон, подобранных исключительно по признаку малого размера и удобства упаковки, и отдельные части коллекций разных местностей и народностей из отдела этнографического.
Из Академии художеств вывезено: часть картин, гравюр, рисунков, художественных изданий и несколько скульптур.
Из дворцов–музеев в Петрограде, Царском Селе, Гатчине и Петергофе вывезено» некоторое количество картин и художественной мебели, составляющих части исторических ансамблей.
С осени 1917 года эвакуированные коллекции находятся в Москве в упакованном виде.
В 1919 году музеями и Коллегией по делам музеев и охране памятников искусства и старины постановлено было приступить к работам по обратной перевозке всех эвакуированных коллекций в Петроград, и с этой целью организован был транспорт, закончена вся подготовка, и только исключительно по причинам политического и военного характера реэвакуация была приостановлена.
В настоящее время обстоятельства изменились в том смысле, что нет уже никаких причин, могущих помешать осуществлению столь важного дела, и затруднения, которые будут неизбежно связаны с транспортом, могут быть устранены на практике путем надлежащей организации перевозки собраний по частям.
Реэвакуация теперь же представляется делом совершенно необходимым прежде всего для восстановления двух крупнейших наших музеев, остающихся вот уже в течение почти трех лет в полуразрушенном состоянии, в то время как столь большая организационная работа в этих учреждениях уже сделана и они могли бы быть устроены в полном соответствии с лежащими на них как культурно–просветительными, так и научными задачами. В настоящее время это является совершенно неотложным делом в связи с все развивающимися научными организациями Петрограда и необходимостью наши собрания памятников искусства и старины, имеющие мировое значение, привести в организованное и удобное для изучения состояние накануне возобновления международных сношений.
Советы Эрмитажа и Русского музея, полагая, что все работы по реэвакуации и реконструкции должны будут быть закончены в течение предстоящего лета, просят разрешения о безотлагательном возвращении в Петроград всех художественно–исторических и научных собраний, эвакуированных в 1917 году.
Члены Советов Эрмитажа и Русского музея подписали:
М. Горький.
Академик Н. Марр.
Академик Ольденбург.
Академик Шахматов.
Профессор Жебелев.
Директор Русского музея А. Миллер.
Директор Эрмитажа С. Тройницкий.
Профессор М. Максимова.
Профессор О. Вальдгауер.
Академик Э. Липгарт.
Заместитель директора Эрмитажа профессор Л. Мацулевич.
Завед. Худ. отд. Русского музея П. Нерадовский.
Д. Шмидт.
П. Вейнер.
Профессор В. Струве.
С. Яремич.
Академик О. Враз.
Член Археографической комиссии П. Шеффер.
О. Ретовский.
Член Академии истории материальной культуры А. Бенуа.
Р. Фасмер.
В. Головань.
Д. Митрохин.
Член Академии истории материальной культуры К. Романов.
Профессор А. Марков.
Д. Золотарев.
С подлинным верно: делопроизводитель Эрмитажа Н. Дмитриев».
По получении письма Горького Ленин послал на отзыв Луначарскому и ту часть, письма, где речь идет об организации «Лиги борьбы с детской преступностью». В делах ЦГАОР сохранилась копия записки секретаря: «Тов. Луначарскому. По распоряжению тов. Ленина посылается на отзыв выписка из письма М. Горького» (ф. 130, оп. 4, ед. хр. 294, л. 169). Луначарский направил предложения Горького А. И. Елизаровой, заведующей Отделом охраны детства при Наркомпросе.
14 мая Елизарова послала Луначарскому (копию Ленину) письмо, в котором высказывалась против организации Лиги, поскольку существуют специальные государственные учреждения. Приводим письмо Елизаровой:
«В ответ на Ваше предложение от 20–го апреля 1920 года за № 1608/к, ознакомившись с предложением М. Горького об образовании „Лиги борьбы с детской преступностью“, Отдел охраны детства Наркомпроса высказывается против образования таковой, считая более целесообразным и плодотворным сосредоточение работы в одном ведомстве; если Лига мыслится автором этого предложения как орган междуведомственный, она, как всякие междуведомственные организации, не будет такой работоспособной, как единый орган; если же она должна быть органом полуобщественным, полуфилантропическим, то это противоречит программе деятельности Отдела охраны детства Наркомпроса. Что касается привлечения к борьбе с детской дефективностью всех специалистов в этой области, то таковые уже и в Москве и в Петрограде привлечены. Попутно с настоящим отношением Отдел охраны детства обращается к М. Горькому с просьбой принять участие в означенной работе и указать тех лиц, кои могут быть полезны и кои еще не привлечены.
А посему Отдел охраны детства считает, что Наркомпрос в вопросе борьбы с детской беспризорностью стал на правильный путь, приняв постановление, выраженное в циркуляре № 1976 от 31–го января о конструкции Отдела охраны детства, где выделены подотдел правовой защиты детей и секция домов для дефективных детей.
Прилагая при сем циркуляр о задачах подотдела правовой защиты детей, как подотдела совершенно нового, Отдел охраны детства считает необходимым подчеркнуть, что самым большим злом и помехой в планомерном осуществлении борьбы с детской беспризорностью является отсутствие достаточного количества специальных учреждений и неудовлетворительное состояние существующих. И в этом направлении должны быть приняты чрезвычайные меры. При организации учреждений приходится наталкиваться на препятствия практического характера: отсутствия помещений, отсутствия предметов снабжения, отсутствия предметов оборудования мастерских, отсутствия пособий и т. п.
И в этом направлении в настоящее время должны быть предоставлены чрезвычайные возможности при организации специальных учреждений для дефективных, и борьба с детской беспризорностью (преступностью, спекуляцией, проституцией и нищенством) должна быть признана очередной задачей дня и соответствующим образом декретирована.
Заведующая Отделом охраны детства А. Елизарова»
(ЦПА ИМЛ, ф. 13, оп. 1, ед. хр. 42, л. 18–18 об.).
К письму Елизарова приложила циркуляр «Задачи подотдела правовой защиты детей», датированный 16 апреля 1920 г. (там же, лл. 17–18).
17 мая Елизарова направила письмо Ленину вместе с документами о «Совете защиты детей»:
«Дорогой Володя! — писала она, — посылаю тебе вместо телефонограммы курьера, чтобы приложить документы о Совете защиты детей. Из них ты увидишь, что НКПрод систематически не дает на детское питание по норме. Этот список можно было бы чрезвычайно удлинить. Дети во многих местах вымирают… Пожалуйста, окажи содействие, чтобы дети не были обижены и чтобы не нарушался декрет о защите детей»
(ЦПА ИМЛ, ф. 13, оп. 1, ед. хр. 42, л. 1).
К этому же времени относится и следующая записка Елизаровой к Ленину с просьбой помочь в обеспечении детских учреждений постельными принадлежностями.
«Ильичу
Мне была подана мысль попытаться таким путем, между проч<им>, заткнуть дыру, попросить тебя подписать, что ты считаешь это возможным (в дворцах, особенно загородных, имеется большая масса постельного белья и подушек).
А.»
(ЦПА ИМЛ, ф. 13, оп. 1, ед. хр. 42, л. 2).
Обе записки А. И. Елизаровой к Ленину публикуются впервые.
