18–21 ноября (1–4 декабря) 1917 г.
Дорогая детка,
Сильно работаю по приручению интеллигенции. В студенчестве начинается прилив к нам понемногу. Мое воззвание к учащимся не встретило, по–видимому, никакого отклика, но воззвание к учащимся — сильный и горячий. Мой 2–й публичный отчет сопровождался большими овациями.
Пока дело понемногу улучшается. Массу грубых ошибок совершают все же наши большевистские военные бурбоны, ошибок, от которых морщишься, как от физической боли. Но что же поделаешь? Ведь и та сторона, умеренные социалисты бешено борются с нами. Твердая власть, увы! необходима, это приходится проглотить. Все же думается, кое–что удастся сделать положительного в культурном отношении.
Работы масса и притом утомительной, продолжаю худеть.
Получишь большой пакет. Все пошлется сразу через курьера или через Рембелинского, который хочет ехать назад в Швейцарию.
Целую Тото.
Страшно устал.
18/XI.
Сегодня* пока впечатления скорее приятные. Хороший у меня комиссар в Зимнем Дворце — Ятманов. Еще прибавим описания на зачет моего вчерашнего визита в Министерство и моего 2–го публичного доклада. Сегодня лекция — как возникли идея и бог.
Может быть вечером смогу написать тебе пару строк.
Крепнет надежда повидать вас.
Целую обоих. Папа.
19/XI.
Детка ненаглядная,
вчера Государственный комитет по народному образованию под руководством моего кузена Чарнолусского вынес громовую резолюцию против власти комиссаров и против меня, в частности. Но я уже обтерпелся. Колоссальная симпатия пролетариата вознаграждает меня за ненависть не только буржуазии, но и большинства интеллигенции.
Яков требует, чтобы я отдал ему немедленно 2100 р., т. к. он де разорен революцией, а мне «конечно, ничего не стоит в моем теперешнем положении уплатить эту незначительную сумму». Я посмеялся. Объяснил ему, что мол народный «министр» не мародер, что жалованье мое — 600 р. в месяц. Ну, я это как–нибудь улажу.
Одновременно с этим письмом я посылаю тебе 800 р. Это, конечно, очень мало, но больше у меня сейчас нет. Зато я хлопочу о немедленной посылке вам — эмигрантам достаточных средств для проезда в Россию через Германию.
Моя надежда увидеть вас — крепнет. Сердце прыгает!
Рядом с этим счастьем — все остальное второстепенно.
20/XI.
Сегодня, девочка, день был ужасно трудовой. Особенного, однако, ничего не случилось.
Приближается Учредительное собрание и несет новые тревоги. Что–то будет?
Министерство мое начинаю помаленьку налаживать. Призрак власти медленно–медленно превращается в реальность. Превратится ли? Во всяком случае мир близок, и это наша колоссальная заслуга.
Целую тебя и Тото.
Ваш папа.
21/XI.
РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 12. Л. 154–155 об.
Автограф.
* Продолжение письма.
