[16 (29) сентября 1917 г.]
Дорогая Нюрочка,
В первый раз заснул как убитый и спал целых 9 часов! Это тебе показывает, что пока спать «отпустили». Зато проспал весь срок и страшно тороплюсь. Но не могу не написать тебе хоть пару строк.
Я получил твою телеграмму: aimons, embrassons*.
Страшно обрадовался, потому что давно–давно не имел новостей от вас. Но зато удивился: что же — ждать или нет?
Меня этот вопрос страшно волнует. Хорошо еще, что в обоих решениях есть своя сладость: если окончательно решили остаться в Швейцарии на зиму — сосредоточу все помыслы на том, что зато Тото в безопасности, не подвергается ни страшному 24–дневному (так ехал Морозов) путешествию, ни здешним напастям и треволнениям. Я верю, что доживу до вас. Сегодня же пошлю 500 р. тебе. Постараюсь посылать столько же ежемесячно. За 400 в месяц можно ручаться. В крайнем случае, сожмусь сам — и 500 гарантирую. Конечно, если не будет «землетрясения».
Люблю вас безумно, мои ангелы — хранители. Жду с нетерпением ваших писем.
Целую, целую, целую.
Ваш папа.
Д. И. Лещенко очень кланяется, Аркадий — тоже. Они работают молодцом. Полянский — член рабочей управы. Безработный будет, вероятно, членом Центральной городской управы.
Посылаю мою, к сожалению, слегка сокращенную речь в Думе.
РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 12. Л. 101.
Автограф.
*Любим, обнимаем (фр.).
