Наркомпрос возник одновременно со всем аппаратом Советской России.
Его первоначальная структура в общем совпадает с нынешней. О некоторых переменах в составе и характере отдельных главков, т.–е. основных управлений Наркомпроса, я скажу ниже.
В общей его структуре, при его возникновении, основные отделы его (главки) вели всю работу, как административную, так и идеологическую. Существенным изменением, проведенным главным образом замнаркомом Литкенсом в 20–21 годах, было выделение в Наркомпросе двух органов: Государственного Ученого Совета, четыре секции которого — Политическая, Научно–Педагогическая, Научно–Техническая и Научно–Художественная — взяли на себя общую идеологическую работу НКП, и Административно–Организационного Управления, которое соединило в своих руках финансы, снабжение и администрацию в тесном смысле слова. Таким образом НКП приобрел как бы главный штаб и главное интендантство. Главки же оставались непосредственными руководителями самих учреждений, т.–е. представляли собою как бы отдельные роды оружия самой красной армии просвещения.
Прошедшие годы как будто заставляют нас думать, что этот стройно задуманный аппарат не совсем отвечает своему назначению, и, быть может, Наркомпросу придется в некоторой мере вернуться в первоначальному строению. Впрочем, вопрос о новой реконструкции остается пока только проектом.
При нынешнем усиленном внимании к деревне на первое место среди всех главков надо поставить, конечно, Главсоцвос (Главное Управление социальным просвещением), к которому относится школьное дело и ближайшие к нему отрасли просвещения.
Как известно, НКП с самых первых шагов своих в первой своей декларации объявил принцип единой трудовой политехнической школы. Под единством школы разумелась одинаковая школа для всех детей республики, одинаковое право за ними проходить все ее ступени. В принципе это положение никем никогда не оспаривалось. На практике же оно, разумеется, терпит чрезвычайные ограничения, ибо элементарная школа обнимает половину детей республики, в то время как школа II ступени может обнять лишь 1/20 часть их. Приходится таким образом стараться лишь обеспечить прохождение обеих ступеней школы за самыми даровитыми детьми и бороться против переполнения школы II ступени детьми семейств, сохранивших те или другие фактические привилегии.
Под трудовой школой НКП разумел, во–первых, активное, через посредство разного рода соответственной практики, усвоение учебного материала детьми младшего возраста, во–вторых, изучение самых процессов труда детьми старшего возраста и стремление связать именно с изучением труда как природоведение, так и обществоведение, прибавив к этому еще значительный элемент физкультуры.
По существу такое образование, предуказанное гением Маркса, может быть организовано лишь в связи с научно поставленной индустрией, т.–е. на больших фабриках и заводах, и с научно–поставленным земледелием, т.–е. при больших совхозах. Слабо развитое в этих отношениях и к тому же разоренное хозяйство нашей страны не давало никакой возможности опереть всю массу школ на этот единственно правильный для трудовой школы фундамент. Отсюда — необходимость всякого рода суррогатов, мелких мастерских при школах, так называемый ручной труд и т. д, и т. п. Трудовой характер школа приобретает лишь постепенно, болезненно, не под тем широким углом, под которым следовало бы, с большей опорой на ремесла и мелкие формы земледелия (сады, огороды, мелкие животные), чем хотелось бы, но тем не менее она прогрессирует.
Самым важным завоеванием в этом отношении явилась выработка ГУСъом новой программы. Здесь вместо прежних несистематизированных суррогатов трудового образования в форме отдельных трудовых приемов — новый программно–трудовой подход к обучению. Центральной линией всей программы ГУСъа, проходящей через обе ступени школы, является комплексный метод, при чем в центр каждого комплекса кладется изучение человеческого труда в его постепенном историческом росте и к нему присоединяются определенные сведения естественно–научного и общественного характера.
Согласно идее Маркса, подтвержденной также и Лениным, образовательное значение труд может иметь только в том случае, если он преподается политехнически, т.–е. не приобретает профессионального характера, а является именно широчайшим предметом обучения, дающим подрастающему поколению представление об индустрии и агрикультуре в их главных формах. Это не есть многознайство, но это есть знание труда в его общем, коренном, которое дает потом возможность легче подойти к любой специальной профессии. Первоначальная идея НКП была такова: политехническое образование до 17–летнего возраста. Однако, согласно решению партийного совещания в феврале 1921 г., подтвержденному потом ЦК РКП, Наркомпрос, в отступление от программы партии, признал возможным создание 7–милетней политехнической школы и переход в специальные техникумы с 15–ти лет. Эта система полностью проведена на Украине. В РСФСР она проведена лишь частично, и рядом с семилеткой существует и девятилетняя политехническая школа. Надо сказать однако, что школа II ступени, т.–е. последние 5 лет, и особенно последние два года девятилетней школы теперь никого не удовлетворяют. По причинам социального состава пока лишь небольшой процент окончивших учеников попадает в вузы, другие должны выйти в жизнь, а между тем их образование далеко от подлинного идеала трудового политехнического общего образования и в значительной мере напоминает еще образование прежних средних учебных заведений, весьма плохо подготовлявших детей к жизни. Отсюда намеченная теперь реформа придания двум последним годам резко определенного уклона. Система народного образования в России в будущем рисуется на II ступени, как система школ фабрично–заводского ученичества, о котором а скажу ниже, школ крестьянской молодежи и городских школ II ступени, два последних класса которых будут приноровлены для выработки работников кооперации, городского хозяйства, педагогического труда и т. д.
Несколько особо стоит фабзавуч, который даже выделен в ведение Главпрофобра. Эти школы содержатся за счет промышленных предприятий, при которых они состоят. Они гораздо ближе к идеалу марксистского образования, так как они–то, конечно, опираются на высоко–развитую индустриальную технику. Здесь беда в том, что нам не удается прибавить еще, как требовал Маркс, к профессиональной выучке достаточно хорошее общее и общественное образование. Кажется, несколько лучше обстоит дело с физкультурой. Школы крестьянской молодежи возникают лишь в этом году и представляют собою школы II ступени, имеющие своей целью дать культурного крестьянина, деревенского кооператора, деревенского интеллигентного и коммунистически мыслящего хлебопашца.
Приведу несколько цифр, характеризующих количественную эволюцию этих учебных заведений, при чем цифры эти охватывают лишь европейскую часть РСФСР. В 1914 году школ I ступени имелось 62.000 в круглых цифрах с 4.200.000 учащихся, что составляло 5% ко всему населению, или приблизительно 60% школьного возраста. В январе 1921 года при уменьшившемся на 11.000.000 населении, с 81.000.000 на 70 миллионов, мы имели 76.000 школ с 6.100.000 учащихся, что составляло почти 9% ко всему населению, или 75% детей школьного возраста; с тех пор дело пошло на убыль в результате голода а спешного перевода школ на местные средства.
Самое худшее положение имелось к 1–му апреля 1923 г., когда количество школ упало до 50.000, количество учащихся — до 3.600.000. За 1923 год количество учащихся стало несколько увеличиваться. Таким образом по отношению к количеству населения, исчисляемого в 70.500.000, мы имеем сейчас те же 5%, а по отношению в детскому возрасту некоторое снижение по сравнению с 1914 годом. Нечего и говорить, что эти цифры свидетельствуют о чрезвычайном кризисе элементарной школы, в частности деревенской, да и качество этой школы, т–е. материальная ее мощность, стоит на том же низком уровне, на какой опустилась она количественно. И здесь необходимы самые решительные меры и центральной и местной власти для улучшения положения.
Школ II ступени в 1914 году было 1.063. Это число школ поднялось с начала 1921 года (до голода и перевода на местные средства) до 3.700. В настоящее время оно упало до 1.906, т.–е. до довоенного уровня. Количество же учащихся, поднявшееся было до 407.000, упало до 255.000, т,–е. опять–таки приблизительно до довоенного времени. Впрочем, к этой цифре надо прибавить, во–первых, семилетку, представляющую двумя последними годами половину школ II ступени. Таковых школ мы имеем 689 и детей старшего возраста, в них обучающихся, приблизительно 25.000. Кроме того, имеются еще школы–девятилетки, являющиеся полностью школой II ступени в своих последних годах. Здесь обучается до 131.000 детей и тысяч одиннадцать в опытно–показательных учреждениях. Это несколько меняет указанную цифру и приводит количество учащихся детей этого возраста приблизительно к 420.000, что составляет приблизительно 0,5 детей этого возраста. Здесь есть некоторое улучшение по сравнению с довоенным временем, в которое такой процент составлял приблизительно 0,3. Значительно хуже обстоит дело с детскими садами, не по сравнению с довоенным временем, когда их было очень мало, всего 387 на всю соответственную территорию, но по сравнению с тем, что было достигнуто в лучшее время, т.–е. до голода и перевода на местные средства. Тогда мы имели 4.000 детских садов с 213.000 учащихся. В настоящее время мы имеем 119 детских садов и 35.000 учащихся. Здесь, как видит читатель, мы потерпели настоящий разгром.
Фабзавуч, это совершенно новое создание революции, охватывает в настоящее время по РСФСР без Сибири до 90.000 подростков, приблизительно 30% фактически занятых в производстве. Сеть эта продолжает непрерывно расти.
Переходя к профессионально–техническому образованию, я должен сказать, что вначале Наркомпросом в этом отношении была сделана некоторая ошибка. В то время, как высшие учебные заведения находились в ведении научного главка, среднее и низшее профессиональное образование не имело специального руководящего органа. Увлекшись идеей о быстром осуществлении трудовой школы, большинство коллегий Наркомпроса не придало достаточного значения профессиональному образованию. Но в 1920 году организован был Главпрофобр, который взял в свои руки все профессиональное образование, включая сюда и высшие учебные заведения, не только технические, но и университеты.
Здесь пришлось проделать очень большую борьбу. Надо было провести устав, который приспособил бы высшие учебные заведения, мечтавшие об автономии, сводившейся к существованию мелких государств в государстве, к потребностям жизни революционного советского государства. Надо было дать рабоче–крестьянской молодежи возможность проникать в высшие учебные заведения. В общем и целом эти цели достигнуты. Главным методом завоевания высших учебных заведений явилась организация рабфаков, подготовительных школ, постепенно приобретавших определенный характер трехлетних общеобразовательных и отчасти специальных курсов, через которые в настоящее время мы получаем в университеты ежегодно 8.000 достаточно подготовленных пролетарских и крестьянских юношей. Рабфаки развернулись очень быстро, нашли широкий отклик и существуют сейчас не только при высших учебных заведениях, но и в губернских городах, не имеющих таковых. Общее количество их в 1918 году, когда они возникли, равнялось 12, а в настоящее время 86. Они обнимают 36.000 учащихся, целиком состоящих на государственном или местном советском иждивении (25.000 стипендий от государства в предстоящий год).
В области высших учебных заведений надо отметить чрезвычайный порыв к открытию таких заведений всюду в стране, в особенности к открытию университетов. В течение последних лет Наркомпрос всячески боролся за сокращение этой сети. И в настоящее время Совнарком утвердил окончательную сеть высших учебных заведений. По ее принятии мы будем иметь 18 университетов, 25 высших учебных заведений сельскохозяйственного порядка, 21 индустриально–техническое, 13 педагогических, 6 медицинских, 4 социально–экономических, 10 художественных. Общее количество студентов в этих учебных заведениях равняется 110.000. Очень важной формой специального образования являются техникумы. Сеть техникумов равнялась, беря их все, приблизительно 650. В настоящее время Наркомфин и особая согласительная комиссия свела их до 350, переведя остальные на местные средства. Так как перевод на местные средства сопровождался разгромом общеобразовательной школы, то весьма можно опасаться такого же падения сети техникумов. Особенно болезненно было бы это в отношении педагогических техникумов, которые и так давали нам недостаточное количество новых учителей. В дни, когда я пишу эту статью, этот болезненный вопрос остается еще неразрешенным. Общее количество учащихся в техникумах равняется приблизительно (я не имею, к сожалению, цифры количества студенчества в техникумах и вынужден дать цифру общую, охватывающую также и немногочисленные, впрочем, низшие технические учебные заведения) 160.000. К этому надо прибавить 46.000 рабочих, обучающихся на разного рода профессиональных курсах, и 21.000 обучающихся в учреждениях, находящихся под обоюдным контролем Наркомпроса и Наркомпути. Количество студенчества в 110.000 надо признать преувеличенным, превышающим действительные потребности страны. Главпрофобр стремится к дальнейшему снижению этой цифры, но и ода достигнута путем, с одной стороны, крайнего сокращения приема в этом году — 8.000 рабфаковцев плюс 5.500 остальных, а с другой стороны, столь болезненно протекшей чисткой студенчества, исключившей из его числа до 25.000 человек, не подходящих главным образом по своей академической неуспеваемости. В дальнейшем пополнение высших учебных заведений должно будет пойти по новым путям. Прием специально по рекомендациям партии, комсомола и профсоюзов не оправдывает наши ожидания. Рекомендуются отчасти не совсем приемлемые элементы и, кроме того, иссякает, по–видимому, самый резервуар рабочих, аспирантов в вузы и втузы. С другой стороны, необходимо пристальнее заняться приурочением школы II ступени к вузам и восстановлением нормального перехода окончивших эти школы учеников в высшие учебные заведения.
Другой важной стороной является реформа преподавания в вузах. В этом смысле программы пересмотрены. Рекомендован улучшенный метод преподавания. Но чрезвычайная бедность снабжения наших вузов является серьезным препятствием к окончательному проведению программных и методических реформ.
С самого начала существовал в Наркомпросе внешкольный отдел. X съезд партии склонился к реформе этого отдела в так называемый Главполитпросвет (Главное управление политического просвещения). В этом смысле создан был комитет, куда вошли представители партии, ВЦСПС и ПУР'а. Здесь согласуется политико–просветительная работа всех заинтересованных в ней ведомств. При Главполитпросвете, как чрезвычайно важный орган, возникла также Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧК л. б). Главполитпросвет ведает, — в тесной связи с партией конечно, — и совпартшколами, и коммунистическими университетами.
В последнее время Главполитпросвет напрягает свои силы, так же как и Главсоцвос, главным образом на обслуживание деревни. Здесь ближайшей задачей является создание достаточной сети изб–читален и поднятие их до значения культурного центра деревни, вокруг которого группировалась бы вся культурная работа в ней. Для этого, конечно, привлекаются в советы при избах–читальнях местные представители всех заинтересованных ведомств. Статистика говорит нам, что количество изб–читален выросло в лучшие времена Наркомпроса к началу 1921 года до 25.000. На первый квартал 1923 года их было всего 4.000 с небольшим, но количество их в последнее время вновь стало довольно быстро расти. Точных цифр для данного времени у меня под руками нет. К этому надо прибавить 180 народных домов, расположенных частью в деревне же. Начинаются также усиленные работы по передвижному кино в деревне, который с самого же начала имел значительный успех и даже ведется на началах самоокупаемости. Большое внимание уделяется библиотекам. Причем на первую четверть 1923 года (более поздних данных не имеется) числилось 5.168 постоянных, а передвижных 2.368.
XIII Съезд Советов принял определенную программу ликвидации неграмотности. Эта программа по количеству ликвидационных пунктов была выполнена в настоящем году в 82%, а по количеству обученных неграмотных в 45%. Главная масса работы должна была пасть на предстоящий год. К сожалению, недород этого года помешает соответственному увеличению ассигнований на эту работу, и ликвидация неграмотности будет, вероятно, вестись в дальнейшем со значительным опозданием. Весьма возможно, что к назначенному XIII Съездом сроку, т.–е. к десятилетию революции, мы выполним лишь наполовину намеченную работу, но и это будет большим шагом вперед. В настоящее время ликвидационных пунктов имеется 3.870. Это, конечно, мало по сравнению с началом 1921 года, когда мы имели более 27.000 ликпунктов, но это, конечно, очень большой прогресс по сравнению с 1922 годом, когда количество их упало до 667. ВЧК л. б. предполагает несколько переменить самую тактику по ликвидации неграмотности и устраивать постоянные пункты, которые будут в данной местности действительно вести борьбу вплоть до полной ликвидации неграмотности. Им придется превратиться в, так сказать, органы пропаганды этой идеи, постепенно приучать население, которое во многих местностях совершенно равнодушно относится к призывам обучиться грамоте. Самое обучение будет происходить в мелких группах и даже индивидуально.
Приведу еще данные о совпартшколах и клубах. В 1922 году первых было 111, а вторых 1.535.
Работа Госиздата, развернувшегося в огромное предприятие, в одно из самых больших в мире, в последнее время напряженно была направлена на изготовление учебников. Учебников, одобренных ГУС'ом и отчасти наново написанных имеется в настоящее время достаточный выбор. Хуже обстоит дело с продвижением этого учебника в руки ученика, особенно ученика деревенского. В этом году, например, мы можем сказать, что у нас издано и напечатано достаточное количество книг для всех школьников РСФСР, но они лежат на складах Госиздата и медленно расходятся из них, несмотря на чрезвычайно льготные условия (скидка и полугодовой кредит), которые Госиздат делает отделам народного образования. В настоящее время Госиздат слился с издательством Главполитпросвета «Красная Новь» и стоит накануне новой реорганизации, более точно подгоняющей его к определившимся уже нуждам нашей страны.
В менее счастливых условиях находится Госкино, которое, в отличие от Госиздата, имеет множество официальных советских конкурентов и — опять–таки в отличие от него — не имеет серьезной государственной помощи, а к тому же страдает от тяжелых налогов, которыми обременены кино–театры. В последнее время Совнаркомы Союза и РСФСР приняли ряд мер к объединению всех госпредприятий в одно акционерное предприятие по РСФСР и в один синдикат по СССР, предписав одновременно серьезное снижение налогов. Все это заставляет думать, что кино займет, наконец, то место в стране, которое многократно указывал ему гений Ленина. В одном отношении можно наблюдать благоприятный сдвиг в деятельности кино, это в отношении производства. Мы имеем уже в настоящее время далеко не плохие фильмы нашего производства, проникнутые известными революционными началами и пользующиеся успехом у публики. Весьма возможно, что такие фильмы найдут себе распространение и за границей.
Наркомпрос с гордостью может указать на работу своих музейных сотрудников, которым удалось не только сохранить музеи, но и в значительной степени расширить их, сделать их более доступными, лучше организовать их для посещения многочисленных экскурсий. Приезжавшие из–за границы высокопоставленные иностранцы, желавшие проверить неприязненные слухи о разгромлении якобы в революционной России художественных сокровищниц, пришли в восхищение и публично (сэр Мартин Конвеи) в английском парламенте высказали свое изумление перед этой исключительной работой.
Надо сказать, что и научная деятельность отнюдь не замирала в России, что Наркомпросу удалось установить с работниками науки вполне приемлемые взаимоотношения, что в особенности сказалось на прошлогоднем съезде работников науки и в учреждении секции научных работников при профсоюзе работников просвещения.
Со времени XXII съезда партии усилилась работа Наркомпроса в направлении заботы о национальных меньшинствах. Мы имеем здесь довольно крутой перелом и хотя никоим образом не можем назвать положение удовлетворительным, чего нельзя было добиться за отсутствием средств и за отсутствием достаточно интеллигентных сил у отсталых народов, то во всяком случае можем сказать, что под импульсом XXII съезда происходит непрерывное довольно быстрое улучшение.
Таков по необходимости очень краткий обзор деятельности Наркомпроса, к которому я хочу прибавить, осведомление, что к предстоящему Съезду Советов Наркомпросом заготовляется довольно обширный отчет, частью о прошлом наркомата и подведомственной ему стороны государственной жизни, в особенности же о нынешнем его состоянии. Независимо от этого наркомат готовится через народного комиссара просвещения дать отчет об общем состоянии народного просвещения на предстоящей на днях сессии ВЦИК и просить ВЦИК о поддержке в целом ряде предположений и ходатайств, без удовлетворения которых Наркомпросу будет чрезвычайно трудно справиться со своей задачей.
