III
Самара живописно разбросана по берегу Волги на покатых холмах и обладает недурными зданиями. Прямизна и широта улиц и оживленность более центральных из них придают ей действительно столичный характер. С тех пор как я в последний раз был в Самаре, прошло года четыре. За это время она сделалась действительно столицей огромного края и начала быстро двигаться вперед. В скором времени Самара вырастет и в очень большой культурный центр. В ней будет создано два вуза и шире развернется Сельскохозяйственный институт, которым город уже обладает.
Сейчас Самара больше и интенсивнее всего занята хлебозаготовками и посевной кампанией. На нее и на руководимую ею область возлагаются очень большие задачи и очень большие надежды.
Когда приезжаешь в Самару непосредственно из Оренбурга, сильно бросается в глаза русский характер населения. Здесь чаще всего встречаешь типичные славянские, может быть, чуть–чуть — как все русско–славянские типы — монголизированные лица. Но в Самаре бросается в глаза к тому же крепость фигур, румянец щек, ясность светлых глаз, — люди не всегда безукоризненно скроенные, но крепко сшитые и обладающие большим обаянием здоровья. Смотришь, в особенности на молодежь, и невольно улыбаешься веющим от нее силе и спокойствию, почерпнутым из волжского и заволжского раздолья.
Едва приехав в Самару, мы сейчас же отправились в железнодорожное депо, в столовую, где собралось несколько сот рабочих. Здесь я сделал доклад, при чем выставленный на стене столовой «музей брака» дал мне возможность, опираясь на него, призывать к борьбе с засоренностью нашей промышленной работы. Окончив эту беседу, я отправился на осмотр учебных заведений.
В Самаре существует громадная девятилетка. Но несмотря на величину и удобство здания, в котором она помещается, занятия происходят в школе стесненно: недавно сгорело значительное школьное здание, где помещалась школа имени Красной армии, учеников пришлось рассовать, куда возможно было, в том числе и в третью смену описываемой мною школы. Эта самарская школа интересна во многих отношениях. Рассматривая тетради учеников в самых различных группах, я убедился прежде всего не только в высокой грамотности (почти полное отсутствие орфографических ошибок у учеников и учениц), а в том, что грамотность эту они приобретают быстро. Вся учеба в школе поставлена достаточно хорошо и приводит к значительным результатам, притом она несомненно пронизана новым, советским духом. Конечно, можно было бы отметить отдельные недостатки и здесь, кое–какие остатки «гимназизма» бросаются в глаза; но когда переходишь к общественной работе школы, последние сомнения относительно нового содержания школьной жизни исчезают. Школа проработала сложную, большую программу по повышению урожайности. Она не ограничилась теоретической проработкой этого вопроса с учениками, но предприняла целый ряд практических действий, в особенности по линии своей связи с подшефной деревенской школой, а через нее — с сельским населением.
В стенгазете дан подробный отчет о том, какие задания были поставлены ученикам и какие из них выполнены; почти все выполнено! Вместе с тем дети школы участвуют в культурном походе, энергично ликвидируя вокруг себя неграмотность. Вообще проявляется энергичная, многосторонняя общественная деятельность.
Не менее светлое впечатление вынес я из посещения самарского рабфака. Здесь прежде всего поражает крепкая, здоровая волжская молодежь. Я уже говорил о ней, но интенсивнее всего, пожалуй, она чувствуется именно на рабфаке. Общее оборудование рабфака, не говоря уже о здании, нужно признать вполне удовлетворительным. Вот здесь–то уж нет вовсе никакого «гимназизма». Все поставлено по–новому, работа сдвинута в направлении самостоятельных заданий, в особенности на двух последних курсах; введена очень хорошая система проверочной работы. Ведется интересный график успеваемости, к сожалению еще не индивидуальный.
В биологическом кабинете мы наткнулись на рабфаковцев, ведших самостоятельную исследовательскую работу (конечно, легкую) под руководством преподавателя. Рабфаковцы заявили мне, что предпочитают такую форму интересных конкретных заданий каким бы то ни было способам вытверживания готовых знаний. Когда я выразил опасение, сумеют ли они сочетать этот интересный метод с своевременным прохождением программы и когда преподаватель заявил, что дело это действительно не лишено трудности, молодежь уверенно высказалась в том смысле, что–де «успеется». Рабфаковцы сами устроили неплохую выставку птиц–вредителей и истребляющих вредителей.
Мы устроили тут же, на рабфаке, импровизированный митинг. Я рассказал о том, что делается в Москве на съезде рабфаков, о тех мерах, которые будут приняты к дальнейшему их развитию. Уехал я с рабфака с чувством, что здесь хорошо и прочно делается дело завоевания пролетариатом подступов к науке, дело выработки весьма подходящих кадров для предстоящей хозяйственной и культурной борьбы.
В тот же день мною прочтена была большая лекция в зале театра на тему «Борьба за нового человека». По окончании ее театр давал комсомольский спектакль, к которому я сделал вступление.
Очень интересна связь, установившаяся между комсомолом и театром. Самарская комсомольская организация проявила большую инициативу на театральном фронте. Здесь очень окрепла мечта создать ТРАМ. Вместе с тем комсомол объявил «поход на театр», а театр пошел навстречу комсомолу. Таким образом организовалась большая серия спектаклей, просмотренных и подробно разобранных комсомольцами. Пока что, видимо, комсомольская организация удовлетворена работой самарского театра, руководитель которого — человек общественный и придающий особое значение связи с пролетарским населением. Комсомольцы поднесли даже благодарственный адрес театру. Широкая общественная работа, которую ведет самарский театр, значительно выдвигает его из ряда других провинциальных театров.
Судя по тому акту «Сигнала», который мне удалось здесь видеть, самарская труппа обладает более или менее достаточными силами для воспроизведения современного репертуара, а именно к современному, злободневному репертуару здесь имеется особенная тяга.
IV
Главная часть Самарского сельско–хозяйственного института находится вне города, в местечке «Советы», на расстоянии приблизительно 25 верст от города. Задача заключалась в том, чтобы суметь съездить туда и вовремя вернуться для выполнения всех остальных осмотров и обязанностей по отношению к Самаре. Отсюда возникла блестящая мысль проехать в Кинель, ближайший к «Советам» городок, на аэросанях. Аэросани здесь были собраны, если не ошибаюсь, из разнородных частей местным Осоавиахимом. Комбинация оказалась успешной настолько, что сани подъехали к самому вокзалу, собравши вокруг себя огромную толпу любопытных, ожидавших нашего «старта». Однако, когда мы подошли к аэросаням, то сразу почувствовали, что не все благополучно. Действительно, шофер и какие–то его помощники крутили пропеллер, и после каждого оборота шофер восклицал: «Ничего нет, хоть ты что хочешь, — ничего нет»! Процедура эта, с новыми и новыми попытками проверить полноценное действие аппарата, продолжалась довольно долго, слабые проблески надежды перемежались мрачными периодами отчаяния. Вся толпа, окружавшая неподвижные аэросани, принимали деятельное участие в авантюре. После достаточно долгих попыток привести в движение какой–то цилиндр или какой–то поршень, шофер благоразумно заявил, что ехать–то сани, пожалуй, поедут, но, вероятно, остановятся на пятой–шестой версте и поставят нас и безвыходное или, вернее невылазное положение.
После этого предупреждения мы сели в более прозаический автомобиль, отказавшись преследовать журавля в небе, и отправились осматривать синицу — самарскую часть Сельскохозяйственного института, его первые курсы.
Общие сведения о чрезвычайно интересном Самарском сельскохозяйственном институте я дам ниже, вместе с описанием моего посещения его загородной части, до которой я все–таки добрался.
В этот же день я сумел посмотреть еще Самарский педтехникум.
Педтехникум этот доставил мне много живейшей радости. Кто не знает, что педтехникумы это наша слабая сторона? Правда, социальный состав их не плох, но исключительно благодаря большому количеству крестьянских девушек, которых педтехникум все–таки привлекает несмотря на перспективы скудного учительского житья–бытья, открывающиеся перед слушателями педагогического техникума при нынешнем вознаграждении учителя и положении его в селе. Нам очень трудно будет поднять при нынешнем уровне учительского быта процент городских рабочих и их детей в педтехникумах и придется, по–видимому, обратить особое внимание, чтобы построить прочный и непрерывный мост для принятия в педтехникумы батраков. Так мы сможем, вероятно, залучить заблаговременно в коллектив нашего учительства надежные пролетарские элементы деревни, для которых положение сельского учителя все–таки может представить собою настоящий шаг вперед. Но если с социальным составом дело обстоит сносно, то с оборудованием техникумов, с составом учащего персонала, со зданиями, с постановкой практики, с благоустройством быта дело обстояло недавно из рук вон плохо. «Сапожник без сапог — говорит мудрая пословица. Наркомпрос (не отказываюсь и от моей доли вины в этом) обращал больше внимания на удовлетворительное разрешение заказов других ведомств, чем на свой собственный, столь общественно важный заказ — заказ себе самому на нового учителя.
Однако в последнее время дело заметно улучшается. Доказательством этому служит также и осмотренный мною Самарский техникум.
Первое, что бросается в глаза, это, конечно, превосходная молодежь. 80% девушек, значительное преобладание среди них крестьянок. К этому нужно добавить завидную свежесть, большой порыв к учению и совершенно очевидное глубоко советское настроение этой молодежи.
Оборудование педтехникума еще оставляет желать многого, но сама постановка учения по системе звеньевых заданий, сам уровень преподавания, достигнутые результаты, которые можно было проверить по устным ответам слушателей и по их письменным работам, знаменуют собою большой прогресс.
Интересна, между прочим, занятно проведенная идея индустриальной выставки. Отдельные группы учеников представили здесь, порою чрезвычайно тщательно, даже с некоторой художественностью выполненные модели разного рода машин, аппаратов и даже сложные комбинации их, вроде, например, любительской метеорологической станции. Задание заключается в том, чтобы из самого простого материала создать для деревенских ребят более или менее ладную модель, показывающую им ту или другую сторону промышленности, обслуживающей сельское хозяйство или вообще так или иначе могущей заинтересовать ребят. Далеко от города, часто заброшенные в такое глухое место, где о машинной промышленности только слухом слыхали, ребята, конечно, будут благодарны учителю, который сможет не на картинке, не из книжки только, но на живой модели дать им некоторое представление об индустрии. Умея сам делать такие модели, учитель может поручать их выделку и своим ученикам, — под своим руководством, конечно. Повторяю, выставленные приборы, иногда немного слишком упрощенные, в общем оказались очень забавными и остроумными.
Отмечу еще урок по театру. Шел внимательный коллективный разбор различных типов «Доходного места» под руководством театрального инструктора. Каждая пьеса прорабатывается с точки зрения общественной и социально–психологической, с экскурсиями в область наружности и манер каждого лица, с обсуждением, какие должны быть выбраны наиболее подходящие декорации для выявления сущности пьесы и т. д. Молодежь относится к этим занятиям с увлечением.
Вечером мною был прочтен доклад самарским просвещенцам, — по несколько другому типу, чем в Оренбурге. Там я сделал обзор всех текущих задач Наркомпроса, здесь я сосредоточил главное внимание на характеристике понятия культурной революции и на тех основных задачах широкого общественного характера, которые вытекают для нас из этого лозунга.
После доклада мы, сочетая отдых с делом, посетили показательный концерт Самарского музтехникума, — так же, как сделали это в Оренбурге. Оренбургский техникум обставлен несравненно лучше в смысле помещения, в нем чувствуется более крепкая традиция, и пожалуй молодежь, которую показал Оренбург, в общем как будто даровитее. Самарскому музыкальному училищу не повезло — оно переименовано даже в музыкальные курсы. Традиции, по–видимому, неважные, есть некоторые следы дурного вкуса. Курсы изрядно нищенствуют. Но повезло им в том отношении, что они заручились для своего руководства молодыми работниками. Мне очень хотелось бы, чтобы те заскорузлые, консервативные или попросту музыкально невежественные люди, которые поднимают крик против педагогического факультета в нашей Московской консерватории, посмотрели, сколько жизни, вкуса и оригинальности внесли окончившие этот факультет молодые музыканты, получавшие под свое руководство самарские музыкальные курсы. Им удалось начать сейчас же подтягивать весь уровень преподавания музыкальных курсов (в этом они достигнут еще больших результатов, когда, как они надеются, заманят сюда еще несколько своих молодых товарищей); мало того, они открыли еще особые курсы для рабочих, на которые в первые же дни записалось 300 человек, так что пришлось ограничить прием и пока установить занятия с сотней рабочих. Отметим, что среди рабочих оказалось очень много выдающихся даровании.
За короткий срок, при помощи одного из участников оркестра русских инструментов Андреева, артиста Аллова, удалось из учеников музкурсов составить превосходный оркестр мандолин, балалаек и домр (правда, в тот вечер, когда мы слушали этот оркестр, он был усилен несколькими законченными исполнителями).
С большим подъемом сыграна была учениками первая часть симфонии Гайдна, несмотря на естественную неполноту инструментального состава только месяц тому назад родившегося симфонического оркестра курсов. Чувствуется, что дело музыкального образования было здесь одряхлевшее, глубоко провинциальное, но что оно сразу ожило, стало на широкий, поднимающийся путь, как только сюда оказались заброшенными инициативные, хорошо образованные музыкальные работники.
Само собою разумеется, что все те предметы и методы, которые подвергаются нареканию со стороны наших консервативных консерваторцев, вроде слушания музыки ладоритмического учения, приветствуются здесь и, несомненно, ярко покажут всю свою жизненность. Убедившись, как маленькое ответвление московского новаторства великолепно привилось здесь, в провинции, я еще раз твердо уверился в необходимости крепкой рукою поддержать педагогический факультет
Московской консерватории и Первый московский музыкальный техникум, являющиеся наиболее многообещающим рассадником музыкальной культуры в широких слоях населения нашей страны.
Я сказал, что молодежь, учащаяся на музкурсах, менее талантлива, чем в Оренбурге; но и здесь мы встретили несколько совершенно выдающихся учеников. Одна девочка–пианистка, две певицы несомненно являются многообещающими.
