30 июня 1928 г.
Дорогой товарищ, дело издания собрания сочинений Пушкина как с академической, так и с нашей точки зрения представляет собою дело огромной важности. Само собой разумеется, что для меня может быть с культурной точки зрения только лестно возглавлять редакционный комитет с участием таких уважаемых лиц, как Сакулин и Щеголев.1
Я должен обратить ваше внимание на то, что я, по назначению партии, состою уже председателем редакционной комиссии по сочинениям Толстого. Правда, основную работу в этом отношении мы возложили на В. Д. Бонч–Бруевича, работа которого оплачивается, но тем не менее мне приходится затрачивать известное количество времени на общий контроль в этом отношении, на всякого рода заседания, и т. д. Вполне понятно, что я считаю это входящим в мои советские и партийные обязанности и ни на одну секунду не поднимаю никакого вопроса о вознаграждении.
У меня имеется несколько подобных же обязанностей, которые съедают большую половину того небольшого времени, которое я могу считать более или менее свободным, совершенно уничтожая в то же время всякую тень отдыха, кроме шести–семи часов сна и одного часа на обед, и завтрак. Взять на себя редактирование Пушкина для того только, чтобы там красовалось мое имя, при условии, что оба высокоуважаемые ученые, которые этим займутся, все же не коммунисты, я, конечно, не могу.
Придется просматривать и устанавливаемый ими текст, и комментарии, и всякого рода приложения, которые они будут составлять, не говоря уже о том, что, может быть, возникнет необходимость написать краткое предисловие ко всему изданию 2 с изложением, с ленинской точки зрения, важности его для нас, каковая работа, конечно, будет оплачена нормальным гонораром. Весь этот труд, раз он будет взят мною на себя, естественно, заставит меня прекратить значительную часть другой моей литературной работы, что может поставить меня в материальном отношении в довольно трудное положение.
Вот почему, как это ни печально для меня, я должен поставить перед вами вопрос о том, может ли ГИЗ назначить мне тот или другой гонорар, думаю, полистный, за редактирование сочинений Пушкина. Вы очень хорошо знаете, тов. Янсон, что я никогда не гоняюсь ни за какими большими суммами и согласен выполнить мои обязанности по этому <собранию> сочинений при самой нормальной оплате, какая у вас вообще принята для такого контролирующего редактирования. Назвать сумму я, разумеется, не могу и предоставляю всецело самому ГИЗу определить условия. Я просил бы все же заключить со мною определенный договор, что будет выгодно и для вас и для меня, ибо точно установит обязанности, включив туда условия о размерах и сроках гонорара. Во всяком случае, если вы согласны на это общее условие, я с удовольствием возьмусь за дело. Оно кажется мне интересным, даже захватывающим. Если же ГИЗ не может принять эти условия, то прошу вас зарегистрировать мой отказ, так как, верьте мне, что я материально и физически не могу взять на себя эту крупную работу в тех условиях, в которых в настоящее время нахожусь.
Нарком по просвещению
<А. Луначарский>
- Заместитель заведующего ГИЗом Я. Д. Янсон в письме от 21 июня 1928 г. предложил Луначарскому войти в качестве председателя в редакционную коллегию Полного собрания сочинений А. С. Пушкина с целью «обеспечить марксистски правильную оценку творчества Пушкина» (см. там же, л. 10). Луначарский это предложение принял. Издание в шести томах было осуществлено в 1930–1931 гг. как приложение к журналу «Красная нива». ↩
- Луначарский написал большую вступительную статью к этому собранию сочинений (т. I, 1930, стр. 7–66). ↩
