В Омске я был впервые ровно пять лет тому назад. Не могу сказать, чтобы во внешности этого города произошли какие–нибудь серьезные изменения.
Вообще говоря, Сибирь строится довольно бурно, но на Омске это не особенно заметно. Нельзя не отметить, например, совершенного отсутствия школьного строительства. За все это время построена только одна небольшая деревянная школа для татарских детей. Больше подвинулось, по–видимому, в самом Омске строительство промышленное. Вырос и продолжает расти завод «Красный Пахарь», который поставляет — пока почти один — на всю Сибирь хорошие пароконные плуги. Их он производит все больше, увеличивая, например, в текущем году производство с тридцати слишком тысяч почти до 50.000 и в то же время снижая стоимость плуга на 8%.
Когда я выступал на большом митинге перед рабочими «Красного Пахаря», через меня Совнаркому СССР был поднесен плужок, необычайно изящно сделанный «фабзайцами» этого завода и воспроизводящий с совершенной точностью плуг того типа, который десятками тысяч гонит в глубину Сибири этот завод.
Однако, Сибирь мечтает о своем сибирском гигантском Сельмаше ростовского или сталинградского типа. Требование создать его я слышал потом постоянно и от рабочих и от хозяйственников.
Но если внешний вид Омска мало изменился, то внутренний рост его не подлежит никакому сомнению Два института, ветеринарный и медицинский за промежуток в пять лет выросли и окрепли. Студенчество производит наилучшее впечатление и позволяет надеяться, что эта молодежь даст большой процент будущих хороших строителей социализма.
Сибирские рабочие прекрасно сознают свое авангардное положение в огромном крестьянском крае.
В гигантском сборочном цехе железнодорожных мастерских Омского узла состоялся митинг. Собралось чуть не 5.000 человек. Весь цех представлял собою массу голов, люди громоздились массами на кранах, фермах гроздьями свешивались с каких–то столбов и установок, так что любо–дорого было смотреть на всю эту живую человеческую стихию. Только свистки паровозов от времени до времени досадно нарушали эту исключительную тишину, тишину громадной массы которая вслушивается в каждое слово, тишину желанную столь для всякого оратора и всякого политического деятеля. В такой тишине кажется, что ты бросаешь привезенные с собою из центра семена в самую глубину распаханной революцией темной, но плодородной сибирской земли.
То же впечатление впитывающего в себя новые силы и, вместе с тем, какого–то родственного понимания уже давно преодолевшего всякие колебания, нашел я на большом митинге просвещенцев и во время выступления у комсомольцев, и, в особенности, на моем большом докладе, представлявшем из себя официальный отчет правительства омским избирателям.
У Омска находится небольшой уже фактически почти слившийся с ним городок — Ленинск. Этот городок Ленинск Омский (в отличие от Ленинска–Кузнецкого) весь сплошь населен рабочими–железнодорожниками. Во главе его стоит выдвиженец, долго ездивший машинистом. Я жалею что не мог как следует осмотреть этот городок и разобраться в его быстро движущейся вперед жизни. Здесь я впервые встретил тот тип сибирского рабочего клуба, который потом я встречал часто; только здесь он, пожалуй, выражен лучше всего, ибо ленинский клуб имеет не только прекрасную светлую приспособленную для театральных собраний залу, но еще и интересное фойе, и комнату для детей, которых оставляют здесь родители пришедшие провести вечер в клубе, хорошо организованные кабинеты и т д., — словом клуб образцовый.
Надо сказать, однако, что и в омском партклубе расположенном в старом, но однако достаточно приспособленном для своей цели здании, я нашел много заслуживающего всяческой похвалы, например, политпросветительный кабинет организован положительно хорошо и дает полную возможность каждому партийцу серьезно заниматься политическим самообразованием.
В Ленинске, в отличие от Омска, имеется бурное школьное строительство. Оно привело уже к чрезвычайно выразительному результату, именно к введению всеобщего общедоступного четырехлетнего образования, и вместе с тем к быстрому приближению к другому этапу — общедоступной семилетке. Здесь это не чрезмерная торопливость и не заметная иногда у сибиряков преждевременная решительность, а действительная реализация всеобщего обучения, чего никак нельзя сказать, например, о таком чуде, как введение в Томской губернии общедоступной четырехлетки с последующим крайним удивлением томичан по поводу того, что, несмотря на провозглашение этого принципа, очень многие дети оказались вне школы.
Ленинск–Омский являет собою кусочек стремительного сибирского о строительства. Это строительство является уже началом, так сказать, торжествующим в Новосибирске.
