26 числа я оказался по состоянию моего здоровья не в состоянии сделать публичного выступления ввиду некоторого ухудшения и использовал этот день для посещения тюрьмы в целях исполнения поручения т. Калинина о пересмотре 14 дел смертников. Дела эти все мною пересмотрены при участии представителя Донисполкома т. Раевского, вместе с которым, как председателем разгрузочной комиссии, я несколько расширил свою работу, распорядившись отпустить 42 железнодорожных рабочих, сидевших за кратковременную стачку. В подробности этих юридических дел я здесь не вхожу. Вечером 26 числа я принимал участие в заседании Исполкома, посвященном чрезвычайно важному вопросу о слиянии Донисполкома с Ростовским горисполкомом.
Все перипетии некоторой партийной и советской борьбы между областным партийным и советским центром и соответствующим центром города приняли в Ростове довольно острый характер. Я, однако, не считаю нужным вносить сведения об этих явлениях и обзор моей деятельности в этом направлении в данный отчет, так как имею в виду подать в ЦК РКП особый доклад о состоянии Донского областного управления.
27 числа днем я устроил последний прием, посвященный главным образом выяснению дел народного образования, стараясь в то же самое время пресечь очень большую волну лиц, потянувшихся ко мне с просьбами о всякого рода помиловании, узнав о моей работе в тюрьме.
Вечером у меня было большое выступление в клубе железнодорожников, где собралось до 3 тысяч рабочих. Предупрежденный о том, что дисциплина в мастерских стоит невысокая, и зная, что как т. Марков, начальник Кавказской ж. д., так и комиссар мастерских не особенно доволен моим актом по отношению к 42 «смутьянам», я построил свою речь таким образом, что она заключала в себе не только доклад по текущему моменту, но и весьма серьезное напоминание о долге, лежащем на транспортных рабочих, и была построена, по мнению самого до тех пор восстававшего против моего метода действия комиссара мастерских, настолько «педагогически», что некоторые рабочие были растроганы, подходили ко мне целыми группами, благодаря меня за освобождение арестованных товарищей, и утверждали, что покажут в ближайшем же будущем, что слова мои не прошли даром.
В то же самое время т. Раевский, поехавший в тюрьму, чтобы отпустить 42 рабочих, обратился к ним с такою же речью и получил от них единогласное заявление, что они докажут своим поведением правильность их освобождения и готовность их служить Советской власти.
Я глубоко убежден, что в этой политической обстановке и в связи с этой агитационной работой освобождение этих рабочих явилось популярным и правильным актом.
27 числа я сумел увидаться с приехавшим из Баку членом Реввоенсовета т. Орджоникидзе. Тов. Орджоникидзе подтвердил большую целесообразность моей поездки на Кубань, но считал, что с нею можно несколько и задержаться, и усиленно приглашал меня в Баку, где, по его словам, рабочие, узнавши о моем приезде в Ростов, меня ждали и где должен был иметь место важный коммунистический паназиатский съезд.
Ввиду такого мнения т. Орджоникидзе я просил его снестись с т. Троцким еще раз и настоять на ответе относительно того, стоит ли мне оставаться на Дону. Чувствуя себя уже выздоровевшим, я хотел как можно скорее обратить свои силы на работу, которая непосредственно была указана мне ЦК.
28 числа утром я выехал на автомобиле в Новочеркасск, согласно указанию Областного парткома. Главной целью поездки в Новочеркасск, кроме общеагитационной работы в этом недавно черном центре реакции, было также выступление на первой для Черкасского округа беспартийной конференции <…>
В самом Новочеркасске немедленно по приезде я принял участие в беглом заседании Исполкома и Парткома, а затем сделал обширный доклад о текущем моменте, главным образом в связи с военными и политическими происками Врангеля на Дону и в Кубани пред лицом соединенного заседания Совета профсоюзов и фабрично–заводских комитетов. Доклад имел очень большой успех. В 5 час. на площади наблюдалась весьма красивая и стройная картина: около 4 тыс. человек из Красной Армии и из разных трудовых ячеек (при 250 коммунистах, которые остались здесь от 450 после основательно проведенной перерегистрации) собрались на площади перед отправлением на субботник. Им мною сказана была речь, после чего они разошлись стройными колоннами в назначенные для них места работы.
Вечером устроено было совещание ответственных работников Черкасского округа.
Уполномоченный Совета Труда и Обороны
Нарком по просвещению <А. Луначарский>
28.VIII.20 г.
