7. А. В. Луначарский — А. А. Луначарской

29 апреля (12 мая) [1917 г.]

Дорогая деточка!

Очень рад, что могу тебе написать, хотя сейчас уже очень поздно. Сегодня большую часть тех 13 часов, которые мы вынуждены были провести в Шафхаузене, мы провели в глупейших спорах из–за места. В общем, это была комичнейшая история. Меньшевики заявили, что вагоны распределены по фракциям, первыми–де сядут они, потом с–ры, потом бундисты,¹ потом большевики, потом нашесловцы, вперёдовцы и дикие.* Мы, как люди лояльные, и ждали. А они заняли весь поезд… и мы остались без мест!

Боже мой! Какая поднялась катавасия! Рязанов! Полянский! А с другой стороны, какая великолепная истерика Мартова!

Мы требовали, чтобы все вышли вон, и места были перераспределены. А они сидели на местах, ими нелояльно захваченных, и посвистывали. Наконец, нас как–то рассовали. Один бундист имел ещё нахальство с насмешливой улыбкой мне сказать: «Ну, растасовали вас!». «Да, — сказал я, — чтобы пропагандировать среди вас порядочность». Ну… бог с ними… прошло.

Вечером мы поехали на Рейнский водопад. Очень интересно. Этот мощный монотонный шум, эта страшная сила стремящихся вод и не менее импонирующая сила сопротивления камня и странная мысль, что вся эта жизнь и динамика длится век и ещё века будет длиться — всё это очень своеобразно. В другое время это ещё больше заняло бы моё внимание.

Распределены мы на полу в большой зале какого–то отеля. Ничего! Выспимся! Сейчас, пока я лежу, вокруг меня идут разговоры наших с находящимися в Шаффхаузене довольно интересными польско–немецкими и саксонскими интернированными здесь военнопленными солдатиками.

Ну, благословляю тебя, моя родная. Следующее письмо ты получишь из Дании.

Хозяин тушит свет. Кончаю. Целую вас крепко, мои сокровища!

Твой Толя.

12/V.

РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 12. Л. 11–12.

Автограф.

* Неэмигранты.