В последнее время замечается большой интерес со стороны всей общественности к судьбам советской музыки. Об этом говорят и созываемая на будущей неделе в Ленинграде Всероссийская музыкальная конференция,1 которая служит поводом к настоящей заметке, и предстоящее в скором времени совещание при АПО ЦК.2
Нет никакого сомнения, что пришла пора вплотную подумать о том, что должно быть сделано в этой области.
Что мы здесь имеем? Мы имеем достаточно почтенное традиционное искусство. Такие композиторы, как Мясковский и Глазунов, могут быть причислены к первоклассным величинам мирового порядка. Однако этого типа музыканты как композиторы, так и профессора, крупные виртуозы различных инструментов и т. д., представляя собой большую художественную ценность и большую педагогическую значимость, лишь с трудом могут вслушаться в новые голоса жизни и отразить их в своих произведениях. Новые и новые попытки создания обновленной советской русской оперы не приводят к удовлетворительным результатам. Разумеется, возникают отдельные художественно–значительные произведения как симфонического, так и оперного жанра (Гнесин, Шостакович и др.), стремящиеся приблизиться к нашей современности, — но все это еще далеко от того возрождения музыки на советской почве, которого мы ждем.
О талантливости нашей молодежи громко свидетельствует выдвижение молодых музыкантов, в особенности в исполнительской области; но исполнять–то им, можно сказать, нечего.
Таким образом, первый вопрос ставится о какой–то более сильной, более концентрированной организации тех художников–композиторов, которые хотят работать над созданием новой, вдохновляемой революцией музыки. Попытки таких организаций (даже коллективного творчества) были, но большим успехом не увенчались. Надо, однако, настаивать на этом и дальше, расширяя и вместе с тем централизуя такую организацию.
Другой задачей является развитие самодеятельной музыки в массах.
В этом отношении мы довольно сильно двинулись вперед. Рабочие оркестры, в особенности на русских инструментах, рабочие хоры развиваются многообещающим темпом. Это не значит, однако, чтобы мы имели достаточное количество высококвалифицированных инструкторов, музыкально образованных, педагогически вооруженных и социально сознательных, которых мы могли бы щедро вливать во все растущее рабочее музыкальное движение, за которым последует, очевидно, и крестьянское. С этой точки зрения огромный интерес представляет собою педагогический факультет консерватории, который пришлось буквально спасать от поползновений людей, считающих, что хорошо только то, что существовало еще до революции. Равным образом интересно ставится подготовка инструкторов высшего порядка в Первом Московском музыкальном техникуме.
Подготовка не только певца, но и синтетического оперного артиста также в новом духе является задачей не последней. Мне известны в этом отношении интересные попытки со стороны нашего Московского ЦЕТЕТИСа,3 но всего этого мало.
Итак, возможности у нас есть, но подлинных результатов пока еще слишком мало. Предстоящей конференции надо обсудить, какую же обстановку создать и что изменить, чтобы результаты эти, наконец, появились и заняли достодолжное место в нашем социалистическом строительстве.
