Клара Юнг — очаровательная актриса. Я только два раза посмотрел ее в двух, в сущности, пустячных полуфарсах и полуоперетках и в окружении артистов, не представляющих из себя чего–нибудь особенно выдающегося. И несмотря на это у меня осталось долгое и необычайно приятное впечатление об этих спектаклях, что редко бывает даже со спектаклями безусловно блестящими. Между тем, я не знаю еврейского жаргона, и хотя я знаю немецкий язык, однако с трудом понимал текст пьесы и с досадой видел, как покатываются со смеха вокруг меня над какой–нибудь шуткой, в которой я ровно ничего не разобрал. Таким образом, я видел Клару Юнг при очень неблагоприятных условиях и все же, повторяю, впечатление было неизгладимое.
Артистка эта необычайно разнообразна по своим приемам. Я видел ее в роли оборванного мальчишки и обаятельной кокетливой дамы, распевающей томную песенку о папиросе. Видел ее в образе грубоватой сельской девушки и в образе напористой крикливой жены старика–буржуа. Часто это был один и тот же персонаж в нескольких маскировках, но всегда Юнг находила новую жестикуляцию, новые интонации, великолепно наблюденные и неизменно изящные.
Что в особенности поражает в Юнг — это неизменно ее замечательное изящество при всех условиях и во всех превращениях. Она — настоящая еврейская артистка. Она очень любит чисто еврейские гуморески, соответствующие жесты, позы, в которых чувствуется обаяние слегка иронически воспринятого еврейского типа, но даже тогда, когда она посмеивается над всеми специфическими гримасами и жестикуляциями, она придает им несравненную грацию.
К этому надо прибавить музыкальнейшую дикцию, какую я когда–либо слышал. У Юнг нежный, серебристый голос.
Пусть на меня сердятся некоторые товарищи евреи, но я должен сказать, что жаргон отнюдь не представляется мне музыкальным диалектом, и этого моего мнения о нем нисколько не поколебали остальные исполнители. Но среди их грубоватой речи голосок Клары Юнг звенел, как настоящий серебряный ручеек, и все слова приобретали внезапно такую легкость, мелодичность, что даже не понимая, что она говорит, хотелось слушать ее все дальше и дальше. Тем же небольшим, но прелестным голосом поет она и свои песни, причем особенно сильна она в больших ариях с куплетами и танцами, из которых она создает настоящие волшебные монологи.
Давно, давно не видел я ни на европейской, ни на русской сцене такой опереточной актрисы, как Юнг, и поэтому совершенно не удивило меня, что в летнюю пору, когда более или менее пустовали остальные театры, всегда битком набит был Московский драматический театр, где подвизалась эта изящная, обаятельная гостья.
