Настоящая книга составлена из моих статей о музыке, написанных в разное время, частью еще до революции, частью после нее. Сюда вошли стенограммы моих речей, которые меня просили произносить перед началом разных концертных циклов; вошли сюда некоторые из небольших комментариев, которые я, по просьбе дирекции Большого театра, писал к отдельным операм для близкой нам публики.
Я, конечно, не претендую на то, чтобы книга «В мире музыки» могла дать что–нибудь специалистам в области научно–художественного понимания музыки. Не претендует моя книга также быть популяризацией знаний о музыке, так как и для этого я не считаю себя достаточно музыкантом. Книга преследует другие цели. Она перебрасывает некоторый мост между миром музыки и миром социальным. В этом смысле в литературе сделано еще очень мало, так что мои статьи в этом отношении не явятся, как мне кажется, излишними.
Подчеркивая идеи и эмоции, содержащиеся в музыкальных произведениях, они стараются связать их с соответственной общественной средой и с относящимися сюда общественными идеалами, как прогрессивными, так и иногда, с общечеловеческой точки зрения, вредными.
Гораздо более тонкой и столь же важной задачей явилось бы рассмотрение чисто формальной стороны музыки — и с точки зрения ее якобы внутренне самодовлеющих законов и закономерной их эволюции, и с точки зрения опять–таки глубокой связи этой формы, с одной стороны, с идейно–эмоциональным содержанием и через него с эпохой, а с другой стороны — с общим уровнем экономической культуры, с составом инструментов, с особенностью техники, чрезвычайно мощно отражающимися именно на формальных сторонах музыки.
Существуют уже кое–какие интереснейшие попытки создать историю музыкальной культуры, они имеются и в западноевропейской литературе (например, Комбарье и Бастианелли 1 и др.), и в русской литературе. К сожалению, ни одна из них не написана с последовательно марксистской точки зрения и ни одна в этом смысле не стоит хотя бы даже на высоте еще далеко не окончательной работы Гаузенштейна «Искусство и общество», посвященной исключительно проблемам изобразительных искусств.2 С этой точки зрения мои популярные, а не научные очерки могут все же быть некоторым небольшим шагом в указанном направлении.
Они могут преследовать еще одну цель, а именно — ближе подводить дилетанта из демократических кругов к интеллектуальному и эмоциональному осознанию открывающегося перед ним мира музыки.
В этих соображениях — оправдание появления настоящего небольшого сборника.
Автор
Кремль, 25/IV 1923 г.
- Стр. 30 — Комбарье Жюль (1859–1915) — французский музыковед, автор работ по музыкальной эстетике, трехтомной «Истории музыки» и др. (Несколько глав из «Истории» изданы в русском переводе А. Хохловкиной под заглавием «Французская музыка XVI века», Музгиз, М., 1932); Бастианелли Джанотто (1883–1927) — итальянский музыковед и критик, основатель (вместе с И. Пиццетти) журнала «Диссонанс» (1914). Луначарский неоднократно сочувственно отзывался о его трудах, в частности о книгах «Кризис европейской музыки» (Пистойя, 1912) и «История музыки с формальной и этической стороны». ↩
- Гаузенштейн Вильгельм (1882–1957) — немецкий критик и историк искусства, автор книг: «Опыт социологии изобразительного искусства», «Искусство и общество» (русское издание, М., 1923) и др. Вначале представитель «формального метода». В двадцатых годах, под влиянием революционизирования германских трудовых классов и широкого распространения марксизма, перешел к признанию определяющей роли общественного строя в образовании художественных форм. Не поднимаясь в общей концепции выше позитивистской социологии, Гаузенштейн заимствовал отдельные элементы из теории марксизма, что содействовало интересу к его работам в среде советских художников и теоретиков искусства. Для своего времени Луначарский занимал по отношению к Гаузенштейну наиболее критическую позицию. Отмечая пессимистический взгляд Гаузенштейна на будущее искусства, он писал (статья «Гаузенштейн». БСЭ, изд. 1–е, том 14, стр. 677): «В этом пессимизме сказалось отсутствие у Гаузенштейна ясной принципиальной позиции и неспособность его органически и целиком усвоить марксистскую идеологию» (см. об этом также в статье Луначарского «Вильгельм Гаузенштейн», где дана развернутая критика «социологического метода» немецкого искусствоведа — в журнале «Искусство» за 1923 год, № 1; переиздана в сборнике Луначарского «Статьи об искусстве», 1941). Луначарский не исключал возможности эволюции Гаузенштейна в сторону марксизма, но в тридцатых годах у Гаузенштейна произошел сдвиг вправо как в эстетике, так и в политике; к гитлеризму он, однако, не примкнул и был исключен из Союза германских писателей. С 1950 года занимал видное место в дипломатическом аппарате Федеративной Республики Германии. Умер на посту профессора Мюнхенского университета. ↩
