Союз Советских Республик представляет из себя совершенно исключительную страну. Об этом никто не будет спорить. Однако он не живет на каком–нибудь оторванном от остального мира материке и не желает от этого остального мира отгораживаться. Наоборот, Союз весьма заинтересован в том, чтобы принимать участие в жизни всего мира и воздействовать на ход ее в духе тех основных принципов, которые заложены в самом фундаменте его государственности и общественности. Мы сами желаем оказывать влияние на окружающий мир и отнюдь не отказываемся от воздействия со стороны этого окружающего мира. Мы высоко ценим науку и технику Запада, даже в тех случаях, когда они находятся целиком на службе у капиталистов.
Несколько иначе обстоит дело с другими сторонами европейской культуры. Здесь классовый строй стран Запада (и Востока) накладывает руку на самую сущность продукции: на нравы, воззрения (религиозные и философские), на художественное творчество разных форм.
Мы, однако, отдаем себе отчет, что далеко не все, что происходит в области культуры, — в частности, в ближе всего, в данном случае, интересующей нас области — литературы, — является буржуазным, и только. На Западе имеются хотя и слабые, но жизнеспособные клеточки пролетарской литературы. Пусть в некоторых случаях они сводятся к изолированным единицам, они все же представляют собою ценнейшие искорки, из которых в свое время разгорится пламя.
Эти маленькие светлые точки пролетарской литературы вовсе не вырисовываются на черном фоне, как звезды в темную летнюю ночь; существует целый ряд переходов от действительно черной буржуазной лживой литературы — той ли, которая бесстыдно проводит бесчеловечные принципы буржуазии, той ли, которая сеет вокруг себя разврат абсолютной беспринципности, — к чистым проявлениям литературы, непосредственно работающей для коммунистического возрождения человечества.
И на Западе и Востоке существуют честные писатели и художники, которые говорят (иногда с ужасом) об уродствах созданной буржуазией жизни. Часто они не делают из этого никаких выводов, но их проницательный взор и художественное умение отобразить действительность делают их произведения полезными. Далее идут определенно антибуржуазные группировки. Они могут быть проникнуты какими–нибудь мистическими, анархическими, фантастическими убеждениями и тенденциями, но определенная ненависть к современному укладу жизни, страх перед возможностью новой военной напасти и т. д. делают такого рода писателей (экспрессионистов, сюрреалистов и им подобных) все–таки как бы вспомогательным отрядом революционной антибуржуазной армии. Еще ближе к нам стоят искренние социалисты: пацифисты, позитивисты, антирелигиозники и т. д. Мы часто также не видим тут ни четкого пролетарского чувства, ни четких коммунистических мыслей. Но если такой «свободомыслящий социалист» обладает блестящим беллетристическим талантом, он часто дает великолепный материал для подлинного понимания того, что происходит за границей нашего Союза, и часто даже может дать нам самим полезные импульсы.
Мы должны, как и всюду, суметь не только различать формы и оттенки искусства и ни в каком случае не употреблять зловещих форм отгнивающего Запада, не забывая о том, что мы весьма прочно рассчитываем на превращение этого загнивающего Запада в здоровые, чудесные страны подлинного социализма. Мы должны уметь даже у одного и того же писателя, в одном и том же произведении, путем анализа отобрать то, что мы находим полезным или даже поучительным, показательным. Мало того, чисто отрицательное произведение, поставленное в рамки соответственной критики, оборачивается часто против той цели, с которой оно написано, и становится документом клеймящим, выдающим с особенной яркостью секретные болезни буржуазного общества.
Фактически мы в области литературы далеко не оторваны от Запада. Наоборот, никогда, может быть, на нашем рынке не скучивалось столько переводной беллетристики. Беда, однако, заключается в том, что переводят все без разбору, и переводят очень плохо. Редко при какой–нибудь книге мы встречаем сколько–нибудь толковые предисловие или комментарии. К европейской книге относятся прежде всего как к чтиву, как к известному материалу для времяпрепровождения или даже к средству для того, как говорится, чтобы убить время. При этой форме воздействия на одну единицу пользы получаются, вероятно, три–четыре единицы самого подлинного развращения читателя. Часто неопытный, или молодой, или колеблющийся читатель наполняет свое воображение, волнует свои чувства достаточно гнусными образами буржуазного жизнепереживания и еще завидует Западу, — вот бы, дескать, и нам так весело пожить.
Я думаю, что нам удастся путем проведения конвенции и вообще продуманного упорядочения потока иностранной литературы, льющегося к нам, обезвредить и, может быть, даже обратить себе на пользу и нашу переводную литературу, появляющуюся во всяких наших издательствах, в том числе и частных.
Но эта перспектива нисколько не ослабляет потребности нашего общества в таком журнале, к изданию которого мы приступаем. Наш журнал, при помощи своих европейских, американских и т. д. друзей, стоящих на одной платформе с редакцией, будет внимательно следить за всем, что появляется в области литературы, давать полностью непосредственные образцы того, что мы найдем особенно интересного, и давать в сжатых изображениях более второстепенные, но характерные произведения литературы разных народов. Мы будем давать также оценку отдельных школ писателей и их произведений; мы будем давать более беглые, но достаточно меткие рецензии на все сколько–нибудь замечательное, что появится за рубежом на иностранных языках.
После революции несколько раз предпринимались журналы приблизительно такого же типа.1 Мы подходим к разрешению этой задачи с новой организацией. Наша редакция всецело опирается на Международное бюро революционной литературы.2 Наш журнал будет результатом коллективной работы целого авангарда литераторов разных стран. Это, как мне кажется, обеспечивает за ним известные шансы на успех. Быть может, первые номера не сразу найдут надлежащий материал и тон. Мы очень просим читателей высказаться по поводу недостатков, которые они заметят в первых номерах нашего журнала. Конечно, нам хочется как можно определеннее опереться на нашего читателя. Во всяком случае, мы убеждены, что беремся за издание «Вестника иностранной литературы», пропуская эту литературу через призму наших культурных запросов, своевременно.
- Имеются в виду журналы «Пламя» (1918–1920), «Художественное слово» (1920–1921), «Запад» (1922–1924), «Современный Запад» (1922–1924). ↩
- Организация, созданная в 1925 году и объединявшая революционно–пролетарских писателей мира. В ноябре 1927 года под председательством Луначарского состоялась Первая Международная конференция революционных писателей, постановившая издавать центральный орган МБРЛ — «Вестник иностранной литературы» (с 1931 г. — «Литература мировой революции», с 1933 г. — «Интернациональная литература»). ↩
