Тов. Шведчикову — Совкино

15 сентября 1928 г.

Я не знаю точно, в Москве ли Вы, дорогой товарищ и поэтому одновременно с этим моим письмом к Вам прошу Совкино, в случае если Вы в отпуску, послать письмо в место Вашего пребывания. Пишу я Вам по поводу разных разговоров, которые имел с Вашими доверенными в Берлине, и прежде всего с тов. Церером.

Первое, что он просил меня очень настоятельно передать Вам, это большой вред, причиняемый нашим заграничным операциям крайней строгостью выбора из картин, присылаемых на просмотр в Москву, который имеет место уже в самом Совкино. Когда имеешь дело с такими громадными фирмами, как «Парамоонт», то опасно отвергать почти все сплошь, что они посылают. У них складывается впечатление, что с нами вовсе нельзя иметь дел. Разумеется, «Парамоонт» не может производить настолько неприемлемых для нас картин, чтобы их сплошь нужно было отвергать. Однако я должен сказать, что меня самого поразил пример, приведенный т. Церером. «Дорога Плоти»¹ была отвергнута Вами. Мы видели эту картину вместе с т. Литвиновым. Мы оба отметили некоторый мелкобуржуазный моралистический тон этой картины. Выходит так, что главная идея ее заключается в строгом предупреждении кассирам не грешить. В конце концов это уже не так ужасно. В отношении же художественном картина очень хороша, а в смысле игры Янингса должна быть отнесена к самым лучшим актерским достижениям в мировом кинопроизводстве. Мы оба с Литвиновым вовсе не сентиментальные люди, но со смехом застали друг друга на том, что прослезились. В публике картина вызывала большое и глубокое волнение. Человечности немного сентиментальной, но мягкой в ней много, и эту человечность у нас нужно развивать во что бы то ни стало, так как пережитые нами войны привели к необыкновенному огрублению и к ожесточению человека к человеку. Я поэтому самым радикальным образом не могу согласиться с нежеланием приобрести эту картину. Я не вхожу, конечно, в вопрос о том, не разошлись ли Вы по поводу цены, но тов. Церер утверждает, что сговориться о цене можно было бы. Главное же, что он подчеркивает, это то обстоятельство, что если мы будем отвергать и такие картины, то нам нечего будет покупать на Западе. Нежелание наше покупать такие картины приводит наших партнеров, крупнейшие производственные фирмы Европы и Америки, в крайнее раздражение и может привести к своеобразному бойкоту.

Второй вопрос, о котором я говорил с т. Церером, это вопрос цензуры. Он утверждает (не знаю, согласны ли Вы с ним сами), что цензура и сейчас еще чрезвычайно тяжела, и после очень острой проверки, которую Вы производите в Совкино, производит еще дополнительную, очевидно считая, что она даром ела бы советский хлеб, если бы она еще из того небольшого количества картин, которые находят одобрение в Ваших глазах, не засадила бы и доброй половины. Я прошу Вас вспомнить, что согласно решению комиссии ЦК, если не ошибаюсь (я не был тогда в России) уже принятом, идеологическое руководство кинопроизводством признано за Наркомпросом. Это дает Вам возможность, тем более что Репертком через Главискусство находится под моим контролем, по–прежнему и даже больше прежнего апеллировать к коллегии Наркомпроса в случаях конфликтов с Реперткомом. Я совершенно определенно заявляю Вам, дорогой товарищ, что решительно буду стоять на «либеральной» точке зрения, на точке зрения возможно большей свободы выбора. Я очень боюсь, что мы взяли в последнее время несколько слишком сухой и односторонний курс в нашей кинематографии. Я не думаю, чтобы это уже сейчас отразилось на ее доходности или сбыте за границу, потому что курс этот больше сказывается в программах, чем уже сделанных выпусках, но все же опасаюсь, как бы проявленная нами односторонность (стопроцентная идеологическая выдержанность) не нанесла нашему кино губительных ударов.

Наконец, последнее. Мне рассказывали в Берлине, каковы Ваши и властей придержащих идеи относительно организации иностранной агентуры. Я ничего определенного сказать по этому поводу не могу, но согласился с т. Церером в том отношении, что Вам абсолютно необходимо поехать по крайней мере в Германию. Вы там еще ни разу не были, и это недопустимо. Вы должны познакомиться во всем широчайшем разрезе с тамошней киножизнью и самолично просмотреть и проверить, как работают наши организации. Я очень, очень настоятельно советую Вам не откладывать в долгий ящик и, может быть, этой же осенью отправиться на добрый месяц за границу и собственными глазами со всем познакомиться. Сам по себе т. Церер произвел на меня впечатление очень умного, преданного и уже понаторевшего в киноделе человека. Как заграничный представитель — он незаменим, и я буду очень рад, если по возможности все наше представительство и все наши дела, по крайней мере в Европе (Америка другое дело), сосредоточатся в его руках.

Крепко жму Вашу руку

Нарком по просвещению Луначарский