Эйзенштейну удалось при помощи оригинального, конструктивного метода, так сказать, не просто в прозе рассказать хронику Октября, а превратить ее в настоящую поэму, крупнейшим образом охваченную определенно талантливо найденным ритмом. Еще долго будут изучать те приемы, благодаря которым искусство хроники поднято на этот раз Эйзенштейном до степени такой кинопоэмы.
Как во всякой большой вещи, как в любом шедевре, в картине, конечно, есть более слабые и более сильные места, но более слабые тонут в грандиозном потоке изумительных, а иногда прямо гениальных мест, — например, сцена матроса: матрос не пропускает через мост городскую думу, идущую «спасать» Временное правительство.
Лично на меня картина Эйзенштейна произвела впечатление огромной победы. «Октябрь» Эйзенштейна есть огромный шаг вперед по сравнению с «Потемкиным», такой шаг, который отделяет поэму от сонета, симфонию — от музыкального этюда.
1928 г.
