Советская общественность проявила большое беспокойство по поводу состояния нашего кино. Всем известно, что в ближайшем будущем вопросы кино будут поставлены в особом совещании, созываемом ЦК Коммунистической партии.
К этому совещанию производится большая подготовительная работа, и на нем все вопросы, связанные с кино, будут обсуждены с достаточной глубиной и подробностью. Для того чтобы сделать выводы, которые в чрезвычайной мере оживят и разовьют наше советское кинодело, целый ряд общественных организаций — Рабис, комсомол, различные рабочие клубы, специальные общества, примыкающие к кино, и т. д. — устраивали много собраний, где заслушивались доклады от Совкино и доклады от Политпросвета, где подчас велась довольно ожесточенная полемика и с обеих сторон раздавались довольно колючие слова.
Отнюдь не надо думать, что некоторое общественное возбуждение вокруг вопросов кино имеет лишь относительно поверхностный характер, что оно зацепило только специалистов или только клубные активы и т. д. Наоборот, вся масса зрителей, и в особенности рабочая масса, сильно волнуется этим вопросом. Я встречал, например, весьма серьезное и болезненное отношение к вопросам кино в далеких рабочих городах Урала.
Было бы заблуждением предполагать, что этот шум поднялся вследствие безнадежной отсталости кино. Наоборот, такого рода прилив общественного внимания, иногда бурного и не совсем удобного для руководителей данного дела, возникает обыкновенно как симптом его роста. Стоит только бросить взгляд на любую страницу статистики советской киноработы, чтобы убедиться, что мы имеем здесь очень значительный, конечно, превосходящий то, на что мы могли 3–4 года тому назад надеяться, рост всего кинофронта. Стоит также обратить внимание на количество доброкачественных картин, в особенности за последние месяцы, вспомнить наши успехи за границей и т. д., чтобы без труда убедиться, что мы находимся на восходящей и даже на круто восходящей линии. Постепенное преобладание нашего советского производства над иностранным ввозом, завоевание для нашего производства симпатий публики настолько, что сколько–нибудь приличные советские картины посещаются лучше заграничных, — все это несомненные плюсы.
Но именно ввиду наличности их и разразился своего рода кризис в киноделе.
Наша большая, в первую очередь рабочая публика, в известной мере уже и крестьянство начинает привыкать относиться к кино как к важному культурному продукту, как к своего рода культурному хлебу; а раз так, то сейчас же становится заметным и недостаток качества этого культурного хлеба, и присущие ему неприятные привкусы и примеси, и недостаток в нем тех питательных свойств или такого советского изюма, которого ищет подлинный наш зритель.
У нашего необычайно активного населения вырастает потребность по отношению к той или другой культурной продукции именно тогда, когда она качественно становится уже заметно приемлемой и полезной и когда количественно она завоевывает уже значительные массы. Это происходит и с театром, то же самое начинает сейчас происходить с изобразительным искусством, это в особенности сказывается во все возрастающей посещаемости картинных галерей.
Кино представляет собою необыкновенно портативное и необыкновенно эстетическое художественное явление. Вместе с тем, как все знают, оно настолько выразительно и настолько увлекательно, что, естественно, вокруг него происходит большее общественное движение, чем даже вокруг театра. Кино есть несомненно доминирующее искусство нашего времени или, по крайней мере, становится таким. К тому же оно искусство безмерно более демократическое, чем другие искусства, и наиболее массовое. Лица, которым правительство поручило ведать киноделом, в особенности в РСФСР, прежде всего поставили перед собой задачу оздоровить финансовую базу кино, поставить на правильные рельсы коммерческую его сторону, развернуть производство в количественном отношении, поднять его технически и т. д. Несмотря на большие трудности, которые были встречены руководителями кинодела на этом поприще, им удалось в некоторой степени их преодолеть и достигнуть совершенно неоспоримых результатов. Другое дело область идеологическая. Здесь препятствия были, конечно, сравнительно большими, и преодоление их (сценарный голод или сценарная недоброкачественность, недостатки режиссерского порядка, ошибки по ввозу иностранных фильм и т. д.) могло быть достигнуто гораздо более тонким и, так сказать, творческим путем. Здесь успех был значительно меньшим.
Существует, однако, еще третья задача, не менее важная, чем две первые. Она заключается в урегулировании предложения публике кинопродукции. В первую очередь ставя перед собою коммерческие цели, руководители кино очень сильно зажали доступ в деревню и провинцию и в рабочие клубы хорошего фильма. Все мы прекрасно понимаем, что разрешение задачи общедоступности хорошего фильма вовсе не легко. Но весьма многие сомневаются в том, все ли сделано для разрешения этой задачи.
Когда я слышу негодующие крики вокруг Совкино, иной раз даже знакомясь с обвинениями, которые выдвигают против него органы Наркомпроса, мне кажется, что вину эту несколько преувеличивают, и трудности, с которыми приходилось бороться Совкино, не учитываются достаточно. Эти соображения я высказывал неоднократно. В настоящее время коллегия Наркомпроса приняла резолюцию по докладу Совкино, где, по–моему, отражено правильно подлинное положение вещей и где отмечены как достижения, так и крупные недостатки нашего кинодела.
Но приходится отметить одну центральную и огромную ошибку руководителей Совкино, которая, по–моему, обострила нынешний кризис и которая создала во многих влиятельных и значительных кругах антипатию по отношению к Совкино. Этой ошибкой является холодное игнорирование голоса общественности в течение всего времени, вплоть до возникновения самого кризиса. Авторитетные товарищи, поставленные во главе Совкино, полагали, по–видимому, что они имеют все необходимые полномочия, а также и все необходимые ресурсы для разрешения кино–задач, и что разные «толки», которые раздаются по сторонам, представляют собою только досадное вмешательство некомпетентных и неответственных элементов, бузу, демагогию и т. д. В результате общественное мнение, которое плескалось у дверей кино, пытаясь проникнуть туда, чтобы оказать известное влияние, встретив глухое препятствие, в настоящее время отнюдь не чувствуя себя удовлетворенным, стало биться в эти двери все более кипучим бураном и, наконец, превратилось в настоящий яростный шквал. Если бы не перспектива партийного совещания, то, может быть, этот шквал вышиб бы двери и мы имели бы перед собою настоящее зрелище общественного негодования против определенных учреждений. Надо помнить, что наше общественное мнение не есть нечто разрозненное, бессильное, нечто такое, на что можно махнуть рукой или прикрикнуть, нет, оно медленно выражается через свои организации в весьма определенном давлении, оно заставит с собою считаться кого угодно. Разумеется, как везде, так и здесь, в мощное, весьма здоровое выявление общественной воли вкрапливаются отдельные нервозные голоса, отдельные демагогические выпады и т. д. Но с этими нездоровыми примесями лучше всего справляется само общественное мнение, когда ему дана возможность свободно, организованно себя проявить.
Несмотря на то, что организованные дискуссии, которые наметились еще задолго до партсовещания, происходили, как я выше писал, в довольно ожесточенных формах, тем не менее они сразу внесли, по существу, известное успокоение. Уже сейчас чувствуется, что многие преувеличения отпадают; уже сейчас видно, что действительно реально в упреках и советах, с которыми обращаются к Совкино, и что пока представляет собою неосуществимые требования и т. д. Партсовещание увенчает все эти дискуссии и в значительной степени разрешит вопросы кино.
Но руководителям кино перед и после совещания надо будет помнить, что в таком деле, как кино, необходима чрезвычайно прочная смычка с общественными организациями, чрезвычайное внимание к голосу самой публики и, в первую голову, конечно, организованной рабочей публики.
21 февраля 1928 г.
