Несмотря на то, что кино есть чрезвычайно доходная форма зрелищных предприятий, оно было крайне запущено до революции. В первый период революционного энтузиазма и нерасчетливого финансирования на кино отпускались кое–какие деньги без большого счета; люди, и холодая и голодая, отдавали ему много внимания. Однако разгромление старыми владельцами своих ателье, отсутствие пленок и т. д. нарушило кинопроизводство, и сеть театров, скудно обслуживаемая центром, начала катастрофически сокращаться. Жизнь билась только, например, в Кинотехникуме, который в то время считался высшим учебным заведением и представлял собою довольно интересное явление (от него и сейчас остались кое–какие, не лишенные значительности, следы).
С переходом на хозрасчет — правда, после целого ряда колебаний и ошибок — кино обрело наконец здоровую почву. В Закавказье, на Украине и особенно в РСФСР количество театров вновь стало возрастать. Иностранные фильмы, ввозимые, может быть, без достаточного разбора, но все же фильтруемые, стали давать доход. На этой почве развернулось и наше собственное кинопроизводство.
Огромное предприятие, которым стало Совкино, являющееся не только производственником, но и монопольным прокатчиком, одержало несколько крупных побед не только на внутреннем, но и на заграничном рынке («Броненосец «Потемкин», «Крылья холопа» и др.). Дальнейшее производство Совкино («Господа Скотинины», «Декабристы» и др.) открывает хорошие надежды перед этим предприятием. Проявляются новые актерские силы, появляются молодые режиссеры, старые режиссеры свежеют. Это еще в большей мере можно сказать о «Межрабпом–Русь». Старое, коммерчески прекрасно поставленное культурное дело слилось с «Межрабпомом» и затем Промбанком и представляет собою теперь сильное общественное предприятие. И здесь также последовала значительная победа на внутреннем и иностранном рынке («Коллежский регистратор», «Поликушка», «Медвежья свадьба», «Процесс о трех миллионах», глубокий художественный фильм «Мать» начинающего, но талантливого режиссера Пудовкина, «41–й» старого, но оказавшегося очень отзывчивым, мастера Протазанова и т. д.).
Нельзя не отметить, что общение между РСФСР и Украиной (и отчасти Грузией) недостаточно полно. Даже грузинские картины часто подвергаются чрезмерно суровой цензуре и не проходят в РСФСР. Смешная война мышей и лягушек между русской и украинской киноорганизациями приводит к тому, что Украина не видит лучшего производства РСФСР, а мы годами не видим производства Украины. Этот отвратительный беспорядок должен быть прекращен во что бы то ни стало. В остальном кино находится на хорошем ходу. Самое важное — чтобы хозяйственная сторона этого дела нашла в новых руководителях своих четких и умелых администраторов. До сих пор кино страдало не столько в художественной части, которая, несомненно, очень окрепла в последние годы и обещает даже поставить русское кино на чрезвычайную высоту в мировом масштабе, сколько от неумения хозяйственного порядка.
То же движение за демократизацию, за доступность, настойчивое проявление которого мы видим относительно театра, имеется и по отношению к кино. Толки о том, что будто бы театр и кино дают много вредных зрелищ, неосновательны. Конечно, несмотря на строгую цензуру, проникают иногда и нежелательные пьесы; но в большинстве случаев репертуар и театра и кино состоит из положительных величин или, по крайней мере, из нейтральных, которые могут познакомить с бытом прошлого других стран, не принося никакого общественного вреда, доставить известное развлечение и хотя бы немного пользы.
1927 г.
