…В Москве еще и сейчас идет фильма «Саламандра», к выработке сценария которой я имел некоторое отношение. В германской прессе раздались голоса, что я направил этот кинопамфлет против германской науки и что она может чувствовать себя задетой в этом отношении. С величайшим негодованием отвергаю такую облыжно навязанную мне мысль. Конечно, ни одно художественное произведение не может быть таким трактатом, который охватывает все стороны той или другой проблемы; но я имел в виду вовсе не борьбу с наукой, немецкой или какой–нибудь другой, а борьбу с темными силами, которые в последнее время все чаще и чаще хватают живую науку своими цепкими пальцами. Разве мы не видели, какие размеры приняло антидарвинистское движение в Америке? Разве мы не видим в Европе ряда процессов, в которых явно сказывается влияние остатков средневековщины, возрождающейся вследствие нынешней классовой конъюнктуры и мстительно обрушивающейся на свободных ученых и художников, сбрасывающих с себя и с человечества те или другие путы предрассудков. Немецкие фамилии и кое–какие внешние намеки на немецкую среду в «Саламандре» являются чисто случайным одеянием. Можно перенести действие в любую другую европейскую страну, и даже с большим правом. Немецкий костюм оказался здесь совершенно случайным. Считаю необходимым подчеркнуть это, чтобы не плодить недоразумении между мною и представителями германской науки, о трудах которых и в прошлом и в настоящем я сотни раз высказывался с великим уважением и восторгом.
1929 г.
