В редакцию БСЭ. Письмо 2. О. Ю. Шмидту

18 апреля 1929 г.

Дорогой Отто Юльевич,

посылаю вам статьи о Гамане ¹ и Гаузенштейне.² Ни там, ни здесь я не составил библиографии. Мне кажется, что я уже говорил вам, что при всех моих статьях библиография составляется кем–нибудь другим, так как это дело чисто техническое, а для меня это очень затруднительно. Я не знаю, будете ли вы удовлетворены моими статьями? Во всяком случае и для Гамана и для Гаузенштейна я шел по одному и тому же пути, указывая их место в общем культурном потоке. Гамана я взял, главным образом, как оригинальную фигуру, характеризующую собою ту раннюю романтику, из которой потом развернулся Гегель и т. д., Гаузенштейна — как интереснейшего теоретика–марксиста или полумарксиста, который зашел в известный тупик, чрезвычайно ярко характеризуя тем самым состояние нынешней передовой мысли в Европе. У Гамана, если бы у меня было больше времени и если бы это было нужно, я мог бы больше развернуть то, что относится непосредственно к его жизни. У Гаузенштейна я никак не мог этого сделать, так как не только факты его биографии мне неизвестны, но даже я не знаю года его рождения. Думаю, что к моей статье надо было бы прибавить именно год его рождения, а может быть и два–три биографических факта, т. е. где родился, где живет, где профессорствует и т. д. Во всяком случае я сделал всё, что мог, страшно стиснутый временем. Кстати, Гаузенштейна я излагаю почти исключительно его цитатами. Мне кажется, что это неплохо. Сделать это мне удалось потому, что у меня есть довольно большая работа о Гаузенштейне, где его взгляды были суммированы. Критике воззрений Гаузенштейна я уделяю, конечно, минимальное место.

Нарком по просвещению

<А. Луначарский>