<1930 г.>
Дорогой товарищ,
посылаю вам просмотренные мною страницы от 27–й до 224–й.1 С удовольствием отмечаю превосходную статью Благого о Державине, которую я раньше не читал, но никак не могу согласиться со статьей «Действие», принадлежащей перу Э. Лунина.
Правда, статью эту можно привести в приличный вид довольно просто. В конце столбца 113–го, где говорится о том, что Чехов «пугался отсутствия движения в его повестях», надо обязательно прибавить, что и пьесы Чехова отличались чрезвычайной слабостью действия. В столбце 114–м, в седьмом абзаце, четвертая строка, надо написать: «Отсутствие движения в повестях, рассказах и пьесах Чехова».
Начиная с последнего абзаца идет путаница, определение взаимоотношений импрессионизма и «действия» никуда не годится.
Конечно, импрессионизм создает не только иллюзию динамичности — имеется целый ряд импрессионистов, особенно в западной литературе, которые отличаются большой действенностью. Но в общем импрессионизм никак не покрывается, даже почти не соприкасается с вопросом о действии. Можно было бы с таким же правом говорить, как относится к действию натурализм или романтизм.
Динамика импрессионизма в другом, именно в самой беглости отметок быстролетного движения. Но ведь движение и действие — это же не одно и то же.
Дальше путаница продолжается. В начале второго абзаца, в 115–й колонке, говорится: «Динамика жизни 20–го века, века индустриализма и машинизма, еще не поддавалась воспроизведению» и указывается, будто бы футуристы поэтому именно не были действенны. А в конце этого абзаца об импрессионистах говорится: «Их динамическая форма соответствует темпу высокоразвитой урбанистической цивилизации».
Все это путаница невообразимая, совершенно недопустимая в словаре.
Я поэтому предлагаю попросту эти два абзаца — тот, который начинается: «Если в конце 19–го века», и тот, который начинается: «Динамика жизни 20–го века» — опустить, и следующий абзац начинать так:
«Динамика художественного произведения зависит от стиля социальной жизни. Произведения, появляющиеся в эпохи социальных сдвигов» и т. д.
Если мы выбросим эту путаницу, то статья примет более или менее цельный характер.
Беда Лунина заключается именно в том, что динамику, в смысле движения изложения и обстоятельности или беглости приема, он спутал с действием, что в корне неверно.2
<А. Луначарский>
