В г. Костроме имеются три коммунистические организации: губернская, городская и уездная. Персонально они тесно слиты между собой и живут вполне дружно.
Числовые данные таковы: общая численность по всей губернии около 3 тысяч человек, мобилизовано и влито в батальон ЧК 537; Костромская городская организация около 780 человек, мобилизовано и откомандировано 505 человек; Костромская уездная организация 600 человек, мобилизовано приблизительно 200 человек. Состав Губернского комитета 18 человек, из которых мобилизовано 5; в Городском комитете из 9 лиц мобилизовано и откомандировано 3; в Уездном комитете из 5 человек один выбыл по независящим обстоятельствам, никто не мобилизован.
В общем и целом Костромская организация должна быть признана вполне удовлетворительной и даже высокостоящей. Когда я пишу эти слова, то невольно колеблюсь из опасения, чтобы Центру не вздумалось производить дальнейшие грабежи людей в Костроме. Надо принять во внимание, что Кострома отдала только что целый ряд выдающихся работников: отсюда происходит Данилов, отсюда ушел Языков, в последнюю мобилизацию взят председатель Исполкома Долматов, уехал во главе блестяще поставленных курсов красных командиров тов. Ростопчин. Если взять хотя еще одного человека, дело как–никак налаженное, круг лиц, как–никак справляющихся с огромными трудностями управления Костромской губернией, особенно пошатнется. Попутно перехожу к характеристике отдельных, наиболее заметных, товарищей, конечно, краткой. Большинство из них ЦК, вероятно, хорошо известно, так как это почти сплошь старые товарищи.
Во главе Губернского комитета партии стоит тов. Козлов, рабочий, из семьи с революционными традициями, бывший в ссылке еще до 1905 года. Несмотря на относительную молодость (ему меньше 30 л.), это настоящий муж совета, пользующийся уважением среди всех товарищей, прекрасный председатель, высокоэтическая фигура. Если бы во всех губерниях мы имели такого председателя, то можно было бы облегченно вздохнуть. Хорошо и то, что как раз у Козлова нет очень больших административных способностей и его не тянет ни на какую советскую работу, он хорош именно на своем месте как человек безукоризненной моральной строгости, довольно тонкого психологического чутья и полный политической выдержанности.
Он, однако, не является самым крупным работником губернии, я не стану теперь говорить о Ростопчине, который сейчас уехал из Костромы, и не знаю, когда вернется. Рядом с ним и, может быть, выше его стоит П<етр> К<ириллович> Каганович, о котором распространяться не стану, ибо его знают все. Скажу только, что я бы от души желал, чтобы Кагановича взяли из Костромы, но только при том случае: с назначением его народным комиссаром продовольствия. Мне кажется, что если есть человек, способный всесторонне охватить продовольственное дело, то это именно Каганович. Брать же его из Костромы, нанося тяжелый удар его большой семье, разрывая дружные связи и оставляя Кострому без ее испытанного продовольственника, пользующегося не только огромным уважением среди рабочих, но даже обывателей, для того, чтобы несколько месяцев он штопал какие–нибудь административные дыры в Казани — это, простите меня, — безбожно. При всем моем уважении к т. Малютину, скажу, что Кагановича он в Костроме, конечно, не заменит.
Очень хорошим работником является нынешний заведующий (новый потому, что старый мобилизован) Губернским отделом народного образования и социального обеспечения тов. Ковалев. Думается, что о нем незачем распространяться, ибо это очень старый товарищ, коренной партиец. Бывший статистик, он и сейчас проявляет серьезный анализ, знает хорошо Костромскую губернию, является неизменным мужем совета в Комитете и в Исполкоме. Единственным недостатком является то, что это, по свидетельству Кагановича, человек без большой воли, без большой инициативы, скорей первоклассный помощник, чем руководитель. На руководящих постах, как говорили мне Каганович и Козлов, он несколько теряется.
Нынешний председатель Исполкома Иорданский — из уездного городка Буя, бывший левый эсер, недавний наш товарищ по партии, но совершенно сжившийся со всеми остальными и пользующийся уважением за свою честность и известный финансовый опыт. Он был и на последнем съезде финансистов, виделся с т. Лениным и, как кажется, произвел и там впечатление человека способного и надежного в своей области. Конечно, желательней было бы, чтобы он был только заведующим отделом финансов, но тут уж ничего не поделаешь.
Блестящим работником является заведующий Городским отделом народного образования тов. Невский. Человек он способный, разносторонне образованный и приведший при всех трудностях дело народного образования в Костроме (особенно дошкольное, детские клубы и т. д.) в чрезвычайно удовлетворительное состояние. Вместе с тем это прекрасный деятель коммунистического внешкольного дела.
Надо отметить также неустанную работу в рабочем классе его сестры М. А. Ростопчиной, организаторши в полном смысле слова образцового первого социалистического костромского клуба.
Во главе Горискома стоит тов. Бляхин–Сафонов. Человек это умный, надежный, недурной оратор, но я должен сказать, что он не производит на меня впечатления хорошего администратора. Делом ворочают люди дошлые и, может быть, не бог весть как заслуживающие доверия, так, например, доктор Васильев, управляющий бойнями завода «болюса» и молочным гуртом, был арестован при мне; так же точно некто Трубников, примазавшийся к коммунизму и заведовавший городскими имениями, в настоящее время сидит в тюрьме. Общий ход хозяйства Горискома остроумный, и тут есть чему поучиться. Дельцов в Горискоме немало, и, быть может, необходимость выколачивать местные средства или некоторая самоуверенность тов. Сафонова, соединенная с некоторой близорукостью, придали Горискому какой–то американский характер предприимчивости, не совсем в духе коммунизма. Это не мешает тому, что Сафонов является одним из лучших агитаторов в Костроме и считается коренной силой.
Отмечу еще, пожалуй, работницу Карманову, превосходную представительницу настоящей работницы–коммунистки.
Из местных рабочих наиболее замечателен только что вырвавшийся из плена тов. Муравьев. Пока он человек вдребезги больной, ему надо полечиться, но потом он, несомненно, окажет большую помощь в Костроме.
Недурны также Бойцов, которого я посылал к Вам в свое время, и Червяков; есть и другие.
Очень большого недостатка в хороших рабочих здесь все–таки не ощущается. Тов. Задорин, стоящий во главе ЧК, тов. Филатов, губернский военный комиссар, оба члены Комитета (тоже работники недюжинные). Хорошим работником является нынешний председатель трибунала Малинин, но это человек запойный, и все постоянно боятся за него с этой точки зрения. Бывший же председатель трибунала, специалист–юрист, убежденный коммунист и человек большой энергии тов. Машталлер, к сожалению, мобилизован. Заметьте, что мобилизован также главный помощник Кагановича тов. Калинин; бывший заведующий Губернским отделом народного образования Афросимов считался здесь первоклассным работником, их я уже не застал и ничего о них сказать не могу.
Конечно, немыслимо сравнивать костромскую партийную группу, скажем, с ярославской и выделенными мною провинциальными группами; даже иваново–вознесенская группа, которая, несомненно, должна быть признана вполне удовлетворительной, уступает костромской. В полном своем составе до мобилизации эта группа, пожалуй, — согласен — была даже слишком сильной для одной губернии, но теперь, выделив 50% коммунистов и столько самых лучших своих работников, она обеднела, а губерния, повторяю, трудная.
Еще раз кончаю просьбой не скоблить костромскую группу и, по возможности, оставить здесь Кагановича.
P. S. Случайно я забыл упомянуть о двух работниках, которые отнюдь не являются из последних — это, во–первых, секретарь Исполкома латыш тов. Кульпе, человек чрезвычайно прочный, где нужно жестокий, быть может, несколько узкий, но дисциплинированный и дисциплинирующий. Его обыкновенно пускают в ход в экстренных случаях и когда нужна железная энергия. Железным человеком является и нынешний заведующий Губкомдезертир тов. Беляев. Он несколько фанатичен и, боюсь, порою может быть чрезмерно жестоким. Он из Варнавинского уезда, где ожесточенная и свирепая борьба с кулаками, как говорят иные, закалила, а потому отчасти и исказила душу нашего товарища.
Есть и еще один латыш — заведующий управлением делами тов. Карро — тоже хороший работник.
Уполномоченный ВЦИК народный комиссар
<А. Луначарский>
