<Женева, август 1905 г.>
Дорогой Анатолий Васильевич! Стихотворение я нашел несколько не из души идущим, но если Ленин согласится, то ничего не буду иметь против его напечатанная. В № 10 кончается первая серия истор<ических> фельетонов, издадим сейчас же брошюрой. Поспешите ответить, выставлять ли ваше имя (Ленин за то, чтобы выставить), а также — не прибавите ли послесловия или предисловия? — О массовой стачке гл. IV пойдет вероятно в № 11. Хорошо, если бы вы поскорее переработали в брошюру, очень долго тянуть в газете неудобно. Вообще теперь из России, решительно из всех мест летят жалобы на полное отсутствие пропагандистских) и агитационных) брошюр, и с подготовкой их надо спешить. Мы же печатаем то протоколы съезда, то брошюру о меньш<евистской> конференции, то перевод Энгельса об Испании, а отвечающих требованию времени брошюр нет, кроме разве Северцевской (очень специальной). Что касается статей для «Пр<олетария>», в них нет ни избытка, ни недостатка. Исключение — передовицы: приходится отдуваться одному Ленину каждую неделю — при этом условии не долго начать повторяться и т. п. Было бы недурно, если бы Вы помогли в эт<ом> отношении. А затем, для разнообразия, хорошо бы пустить иногда что–нибудь вроде литературного или критического > фельетона близко к злобам дня. Как вам нравится «Корабль–Скиталец» в № 9. Это Шварцу дачный воздух и голубые небеса навеяли!..
Здесь в Женеве духота, жара и хлопотливо по случаю того, что «господа разъехались на дачу». Я изрядно раздражаюсь, нервничаю, закатываю истерики Ильичу не хуже Мартова, а на днях закатил и всему ЦК in pleno,* обвиняя его в бойкоте «Пролетария». Л<енин> меня стыдит за это, но… Посмотрите № 10: конференция принимает план ЦК, — активного бойкота, а что это такое? Приходится догадываться или судить по случайному письму из Курска. ЦК выпускает листки, а нам не только не присылает их, но даже не уведомляет о выпуске. Мы диву давались, что ЦК со времени съезда ни слова не напечатал, а теперь (на днях только) окольными путями узнаем, что листки выпускались. Наконец, на днях получилось открытое письмо ЦК к Орг. комиссии (будет в № 11). Перечтите: там говорится о циркулярах по комитетам и т. под., — мы ничегошеньки не знаем! Из сферы ближайшего влияния ЦК (столицы) никогда ни одной кор<респонден>ции, если не считать случайных писем! Как же тут не закатывать истерик? Согласны?
* в совокупности (итал.).
Плеханов выпустил новое издание Энгельса о Фейербахе; в предисловии гов<орится> м<ежду> прочим о Махе и Авенариусе, конечно, отрицательно, но в высшей степени объективно, на фил<ософской> почве, без всяких выходок. У нас теперь идет довольно курьезное хождение вокруг да около, гл<авным> образом через жену Пл<ехано>ва. Последнему как будто хочется повернуть, да грехи не пускают. Все–таки, говорят, меньшевистские тараканы тревожно зашевелили усами, когда прочли в № 9 о передаче Плехановым 100 фр. в нашу эмигр<антскую> кассу.
Я еще препираюсь с Л<ениным> из–за протоколов съезда. Набрано страниц 200, я говорю: «печатать первый выпуск, публика ждет, интерес слабеет, главное — конституирование съезда, все сразу — дорого, в России нелегальные томы рвутся и ходят по рукам частями». Ленин твердит одно: «все сразу — внушительнее» — и выйдут протоколы осенью, чтобы лежать в подвале. Напишите ему свое мнение.
Я теперь гну в «Пролетарии» примиренскую линию, печатаю старательно о случаях соглашения в России, вычеркиваю по возможности все резкое, чтобы полемика носила как можно более корректный характер. «Хлестаковы», «ночной горшок», — это против моей линии, но, что можно, делаю. На мой взгляд, образец, как нужно бороться в данный момент, при данном настроении публики, это — открытое письмо ЦК, которое прочтете в № 11.
Вы бы очень одолжили меня, Ан. Вас, если бы сообщили, когда именно думаете (если думаете) вернуться в Женеву. Когда «господа приедут с дачи», я думаю на время освободить себя от текущих дел, и мне поэтому важно бы заранее знать возможно точно срок. М<ежду> пр<очим> на первое мое письмо вы не ответили, не делайте того же со вторым.
Вас. Вас.
Публикуется впервые. ЦПА ИМЛ, ф. 142, оп. 1, ед. хр. 567, лл. 4–5.
Письмо Ольминского — один из немногих дошедших до нас документов переписки между сотрудниками «Пролетария». Оно живо рисует рабочую атмосферу редакции, отмечая руководящую роль Ленина, писавшего все передовые статьи: «… приходится отдуваться одному Ленину каждую неделю».
Характерно, что свою собственную позицию Ольминский называет «примиренской». Этим и объясняются те его разногласия с Лениным, о которых упоминается в письме.
