История конфликта в самой ред. «Прол.» из–за вопроса о «богостроительстве» была такова:
13–го февраля нынешнего года тов. Марат сообщил мне, что узкая редакционная коллегия (к которой я не принадлежал) намерена поместить в «Прол.» статью против Луначарского, и что написано уже две статьи, т. К. и его, Марата. Тогда я явился на заседание узкой редакции, и там внес заявление, что помещение такой статьи нарушает прошлогоднюю резолюцию всего Б. Ц. о философской нейтральности «Пролетария». Тов. Марат, который в этой прошлогодней резолюции не участвовал (был в ссылке), и дела в точности не знал, — как человек лойальный, взял тотчас же обратно свою статью и предложил сделать опрос всей расширенной редакции. Большинство узкой коллегии предпочло опроса не делать, а отказаться от помещения статьи, каковое решение можно было только приветствовать.
Но на след. день узкая коллегия экстренно собралась — уже без меня, — и, отменив принятое накануне решение, постановила (3 голоса против тов. Марата) напечатать статью т. К.
Узнав об этом, я подал протест, главную часть которого здесь привожу:
«Уважаемые товарищи! Тов. Марат сообщил мне, что ред. «Прол.» переменила свое решение по вопросу о напечатании статьи против Луначарского в «Пролетарии». Ознакомившись с наличными статьями на эту тему, констатирую, что новое постановление грубо нарушает решения, принятые всей русской частью Б.Ц. зимой прошлого года и всей заграничной его частью в августе. Этими последними постановлениями запрещается всякая полемика по философским вопросам в нелегальных органах фракции и допускается при условии формального равенства сторон в изданиях легальных, напр. сборниках типа «Литературного распада». Попытка обойти решение ссылкою на то, что философская нейтральность не нарушается борьбою против религии, есть явная увертка, п. ч. в нашей фракции не найдется, я думаю, человека настолько наивного, чтобы смешать философское употребление Дицгеном, Луначарским и некоторыми другими терминов религиозного происхождения с религией в историческом и политическом значении этого слова. Полная выдуманность новой аргументации явствует уже из того факта, что никому из ред. «Прол.» не приходило в голову применить ее до сих пор, тогда как существовал ряд статей Луначарского с гораздо резче, чем в последней статье, выраженной терминологией, против которой фактически направляется полемика.
В своем заявлении я упустил отметить один факт, совершенно объективно и наглядно устанавливающий степень искренности поднятой с целью раскола кампании против «богостроительства». В мае прошлого года, та же самая редакция «Пролетария» организовала рефераты тов. Луначарского в целом ряде городов Зап. Европы, рефераты на темы: 1) о профес. движении, 2) о религии и социализме. Проспекты этих лекций печатались, рассылались и распределялись от имени ред. «Пролетария». Вырученные деньги получила ред. «Пролетария».
Ред. «Пролетария», вероятно, возразит, что денег этих было не так много…
Впрочем, ей правильнее было бы сослаться на то ортодоксальное… католическое учение, согласно которому всякое дурно приобретенное имущество должно идти в пользу церкви, потому что, как замечает Мефистофель
«Die Kirch’ alleine, liebe Frauen,
Kann ungerechtes Gutt verdauen» —
одна церковь может переварить такое имущество. В данном случае, вместо церкви надо только поставить — редакцию «Пролетария».
Так или иначе, но «не в шитье была там сила», не в чисто идейных мотивах суть запоздалой борьбы против «богостроительства» там, где денежки за это самое «богостроительство» получить не прочь, а защиту ортодоксии против него берет на себя автор декадентских критических статей.
Я всегда был противником религиозной терминологии, но если бы имел время и возможность выступить против неё в печати, всё–таки не стал бы занимать этим страницы нелегального политического органа, и поводом для нападения выбрал бы не ту статью, в которой Луначарский фактически уже отказывается от неё, говоря, что религиозная форма понимания социализма «не наша», — а его предыдущие работы, где он, действительно, ее отстаивал. Но редакции «Пролетария» эти предыдущие работы внушили только мысль отправить Луначарского с рефератами, — за что, конечно, нелепо было бы упрекать редакцию, если бы она после этого вдруг не проявила такого «искреннего» антирелигиозного пыла — в связи с расколом, который устраивала.
Н. Максимов.
