Вялый ряд выставок: Зимний Салон, большой базар картин для зажиточных буржуа, Салон женщин–артисток, заметный почти исключительно коллекцией интересных групп г–жи Жирардо, и др. приютились в исполинском Большом Дворце Искусств.
Среди них выделяется и богатством, и поучительностью Салон художников–ориенталистов.
Гвоздем этой выставки, более 500 нумеров, является впервые перед Европой представленная Калькуттская школа живописи. Это продукт новейшего творчества бенгалийской интеллигенции. Волна цивилизации, ищущая примирить заветы Востока и веяния Запада, группируется вокруг и для нас уже великого имени нацонального поэта Рабиндры–Нат–Тагора.
Во главе калькуттской живописи стоят два брата поэта: Абажиндра–Нат–Тагор и Гогонендра–Нат–Тагор.1
Трудно оторваться от этих листочков, от этих очаровательнейших миниатюр.
Конечно, в этом «откровении» мы ясно видим составляющие его элементы: узнаем тот утонченный и вместе гиперболический стиль, который развила античная Индия, оплодотворенная эллинским влиянием, и сильнейшее влияние японской красочности, японской трактовки плоскостей, японской меткости рисунка, и изысканную душистую грацию миниатюр Персии, и сильную примесь нашего реализма и нашей художественной логики. Все это согрето и освещено великим теплом и светом эпической поэзии Индии и лирики Рабиндры–Ната. Букет получается тончайший и оригинальнейший.
Что за поэмы — «Призыв моря», «Танцы сезона дождей», «Танец при лунном сиянии»! Какая прелесть Кришна, одетый девушкой! Какой символизм в «Душах у порога вечности»! Стиль у всех восьми калькуттских живописцев глубоко родственный. Конечно, индивидуальности окажутся, когда у нас будет время ближе ознакомиться с этим чудным цветком обновляющегося Востока.
Европейцы тоже интересны на выставке.
Например, много картин Сюреды, сказочника–этнографа, с его группами марокканских евреев, такими живописными, резкими, солнечными и горькими, с его томлением гаремов, его криком и жестикуляцией арабо–берберской толпы. Сюреда несомненно один из крупнейших живописцев Франции.
Богато и блестяще представлены десятком больших композиций странные и кошмарные братья Валентин и Рамон Зубиаурре–и–Агиррезабаль. Повсюду голландская жизнь в утвари, овощах, повсюду страшные окостенелые лица нищих, ханжей, уродливых стариков, жалких детей. Повсюду страшное, полное дымных и пепельных туч, небо. Какой ужас — земля Зубиаурров! Рамон пишет и Голландию, но она у него угрюмая, черная. Вот свежие лица ребятишек. Но наступает жуткая ночь, сзади дома смотрят окнами, словно волчьими глазами.
Но какие все вместе с тем могучие рисовальщики, какие реалисты, какие поэты своего отчаянного настроения!
Много отдельных прекрасных вещей, на которых стоило бы подробно остановиться. Между другими — удивительная бронза Герберта Йорка «Отчаяние». Негр в той позе, которую принимает брат наш, человек, когда его хлещут по спине кнутом из бегемотовой кожи. И Йорк вызывает воспоминание об экспедиции Стэнли.2
Книги «ориенталистов» — колонизаторов и культуртрегеров — должны были бы иметь фотографии этой статуи на обложке.
- Не братья, а племянники индийского писателя Рабиндраната Тагора (1861–1941) — индийские (бенгальские) художники Абаниндранатх Тагор (1871–1951), живописец и график, глава «Бенгальского возрождения», и Гагендранатх Тагор (1867–1938), живописец, видный деятель «Бенгальского возрождения», испытавший влияние импрессионизма и кубизма. ↩
- Стэнли Генри Мортон (1841–1904) — английский журналист и иссле дователь Африки. В 1871–1872 гг. проник в глубь Африки в поисках про павшего без вести Д. Ливингстона; встретил его. В 1874–1877 гг. пересек Африку с востока на запад, в 1879–1884 гг. участвовал в захвате бассейна р. Конго; в 1887–1889 гг. вновь пересек Африку (с запада на восток). ↩
