Тов. Радек сказал, что он «имел несчастье» выступить в «Комсомольской Правде» со статьей о Есенине и есенинщине. Это, действительно, было несчастье, но, к сожалению, не только для т. Радека, а и для сотен тысяч читателей «Комсомольской Правды». (Смех). В своей статье т. Радек поставил вопрос так, что нам, молодым партийным и комсомольским работникам, имеющим, конечно, вдвое меньше заслуг, чем имеет т. Радек. (Голос: «Только вдвое?»). Я беру арифметическую пропорцию: тов. Радек вдвое старше меня, — нам пришлось т. Радека поправлять. Тов. Радек бросил здесь фразу о том, что я будто бы его в своей скромной статье (с места: «Очень нескромной»), «переврал». Товарищи, я приведу цитату из статьи т. Радека (с места: «Это вы мастер»). Я мастер дословно приводить цитаты, это верно, это значит, что я их не перевираю.
Тов. Радек, анализируя причины тяги молодежи к Есенину, писал, что молодежь, изволите видеть, любит Есенина потому, что Есенин так же, как и она, молодежь, не ясен, противоречив, что Есенин так же, как и наша молодежь, не знает, куда идет.
Это — буквальная фраза из статьи т. Радека. Лучшим ответом т. Радеку был ответ того комсомольца, который говорил до меня. Товарищи, это представитель той молодежи, которая не знает, куда она идет? Он прекрасно отдает себе отчет в том, «куда идет» рабочая молодежь, часть рабочего класса. Он здесь чрезвычайно логично развил свою мысль этот молодой парнишка, тов. Иванов, который, вероятно, всего два–три года состоит в комсомоле, но который уже прекрасно разбирается в вопросе о путях и перспективах рабочего класса СССР. И если он любит Есенина, то не потому, что не знает, куда он идет.
Тяга молодежи к Есенину имеет гораздо более глубокие корни, и их–то и не показал т. Радек. Совершенно ясно, что в нашей комсомольской работе имеет место и бюрократизм, и ряд других огромных недочетов. И основной, может быть, недочет комсомольской работы сейчас сводится к тому, что мы не научились ею удовлетворять эмоциональные запросы молодежи. У молодежи накопилось чрезвычайно много эмоциональной энергии, которую она часто не знает, куда девать. У молодежи выросла и обострилась потребность в товарищеской среде, в интимности, в дружбе, в нежности и т. д. Тяга молодежи к Есенину имеет часто именно эти корни. Но разве это является симптомом упадочничества? Очень часто, — конечно, далеко не всегда — молодежь влечет к Есенину именно здоровая потребность в ощущении радости жизни, радости природы и т. д. И ежели мы сведем все причины тяги молодежи к Есенину только к упадочничеству, мы этим сделаем грубую ошибку.
Далее, вторая, чрезвычайно существенная ошибка в статье т. Радека была та, что он не дифференцировал молодежь. Тов. Радек, говоря об упадочничестве среди молодежи, не показывает корней этого упадочничества в различных прослойках молодежи. Мы знаем прекрасно, что те настроения маловерия, которые бывают в различных прослойках рабочей молодежи, глубоким образом отличаются от упадочных настроений, имеющих место среди известной части вузовского юношества. А т. Радек мешает все в одну кучу, не различает специфики этих явлений в разных прослойках молодежи (С места: «Неправильно». «Правильно»).
Ведь совершенно ясно, что если в среде рабочей молодежи эти настроения имеют под основой нашу общую некультурность, те или иные временные заминки и колебания общей кон'юнктуры, то в вузовской среде они имеют совершенно иные причины. Тов. Радек все это смешал в одну кучу. И ответ комсомольца, выступавшего до меня, является ответом именно на этот вопрос. Он говорит, что в среде рабочей молодежи наблюдается колоссальная тяга к учебе, к поднятию квалификации и т. д. Недавно на Бюро ЦК Комсомола был заслушан доклад Ленинградской организации Комсомола. Если бы т. Радек ознакомился с материалами этого доклада, опубликованными, в своей наиболее интересной части, в нашей печати, то он был бы поражен тем громадным количеством новых форм работы, огромной свежей волной, которые сейчас имеются в нашей союзной работе в Ленинграде. Бытовые кружки, такие первоначальные культурные начинания, как группы для совместного посещения музеев, театров, лекций, разнообразнейшие конкурсы и т. д., целый ряд новых форм, которые изобретает сама молодежь и которые Комсомол лишь вводит в организованное русло, — это яркое доказательство того, что мы не имеем сейчас оснований говорить о сколько–нибудь серьезном распространении упадочных настроений в среде рабочей молодежи. Я, заявляю это со всей ответственностью, основываясь на колоссальном количестве материала, находящегося в распоряжении ЦК комсомола на этот счет. Не диффреренцировать молодежь на отдельные ее прослойки, не ставить конкретно вопрос о причинах нездоровых настроений в каждом данном конкретном случае, — означает впасть в худший вид паники, когда вся действительность, не могущая не настраивать на оптимистический лад, предстает в красках сумрачно–безнадежных. Нужно признать, что упадочные настроения имеют место лишь в определенных прослойках молодежи, не распространяясь никоим образом на ее подавляющее большинство. И в этом смысле, товарищи, мы говорим, что мы оптимисты. Тов. Радеку не правится это слово, он его старается избежать, он выдумывает даже теоретические обоснования против этого словечка. Мы не боимся этого, может быть, затасканного слова. Мы говорим, — да, мы оптимисты, и оптимисты не только потому, что у нас имеются упрямые факты, по и потому, что у нас есть такие молодые ребята, которые сегодня блестящим образом отвечают т. Радеку. (Аплодисменты).
