Третий фронт: «Впередовцы» в системе Наркомпроса

Для объективной оценки революции 1917 г. в России важнейшее значение имеет понимание ее культурных последствий. В этой связи остановимся на вопросе о влиянии программы развития пролетарской культуры в части методов социалистического воспитания, выдвинутой литературной группой «Вперед», на содержание деятельности Народного комиссариата просвещения РСФСР, который, по выражению А. В. Луначарского, «при правильном понимании вопроса являлся главным учреждением Советской власти».

Предложение возглавить Государственную комиссию по просвещению и Наркомпрос, созданные после провозглашения советской власти, А. В. Луначарский получил не случайно. Это приглашение было связано с участием будущего наркома в организации литературно–издательской группы «Вперед», поставившей своей целью идейную подготовку социализма и отстаивавшей самостоятельность третьей формы классовой борьбы — идеологической. Как известно, группа была создана в декабре 1909 г. в противовес позиции Г. В. Плеханова и В. И. Ленина, полагавших, что после поражения революции, в период реакции, российской социал–демократии следует приспособиться к новой, парламентской системе и участвовать в работе Государственной думы. Но был еще один очень существенный момент, послуживший причиной партийного раскола. Будущий лидер группы А. А. Богданов, осознав отсутствие в марксистском учении конструктивной составляющей, которая бы учитывала не только экономические, но и социально–психологические факторы общественного развития, вполне отчетливо заявил об этом, что было воспринято партийными лидерами как страшная опасность для существования самой партии. Тем не менее, за Богдановым пошли такие люди как А. М. Горький, А. В. Луначарский и др. Название «Вперед» было выбрано не случайно. Этот боевой клич, звучавший на разных языках («Vorwärts», «Avanti», «Kadima»), воспринимался в России как призыв к действию, как лозунг радикального социализма, начиная с А. И. Герцена. «Теперь только идите, не стойте на одном месте, что будет, как будет, трудно сказать, никто не знает, но толчок дан, лед тронулся. Двиньтесь вперед… вы сами увидите, как потом легко будет идти».¹ Под этим же названием большевики в 1904 г. стали издавать свою газету в пику меньшевистской «Искре».

В 1909 г. группа «Вперед» опубликовала программное заявление, в котором формулировались ее задачи. «Буржуазный мир, имея свою выработанную культуру, наложивший отпечаток на современную науку, искусство, философию, через них незаметно воспитывает нас в своем направлении, в то время как классовая борьба за социальный идеал влекут нас в противоположную сторону. Вполне порвать с этой исторически сложившейся культурой нельзя, ибо в ней мы можем и должны почерпнуть могучее орудие для борьбы с тем же старым миром. Принимать же ее так, как она есть, значило бы сохранить в себе и то прошлое, против которого ведется борьба. Выход один: пользуясь прежней, буржуазной культурой, создавать, противопоставить ей новую, пролетарскую: развивать пролетарскую науку, укреплять истинно товарищеские отношения в пролетарской среде, вырабатывать пролетарскую философию, направлять искусство в сторону пролетарских стремлений и опыта. Только на этом пути может быть достигнуто целостное социалистическое воспитание, которое устранит бесчисленные противоречия нашей жизни и работы и во много раз увеличит наши силы в борьбе, а в то же время приблизит нас к идеалу социализма, вырабатывая все его элементы в настоящем. Революционное крыло нашей партии должно взять на себя эту задачу, она соответствует всей его теории и практике».² Ближайшей практической задачей группа считала подготовку нового пропагандистского аппарата из наиболее сознательных рабочих, которые должны были стать организационным ядром нового пролетарского движения. Для этого были организованы первые «пролетарские университеты» на Капри в 1908 г. и в Болонье в 1910 г. В соответствии с размещением русских политэмигрантов существовало два отделения группы «Вперед» — в Париже (секретарем был А. В. Луначарский) и в Женеве (секретарем был П. И. Лебедев–Полянский).

Организационному оформлению группы предшествовала серьезная литературная работа. В 1908 г. группа издала несколько номеров «Заграничной газеты», в которой были опубликованы серии статей А. А. Богданова «Как надо учиться философии», А. В. Луначарского «Очерки современной литературы», освещалась жизнь в России и жизнь русских политэмигрантов (Н. А. Семашко «Мои мытарства», М. Г. Цхакая «Всероссийская студенческая конференция» и др.). Статьи будущих участников группы печатались также в петербургском журнале «Образование», в газете «Киевская жизнь», выходивших легально в России. В 1908 г. А. В. Луначарский опубликовал свои размышления о религиозной природе социалистического идеала,³ где трактовал социализм как высшую форму религии — религии без бога. В 1909 г. был издан сборник статей «Очерки философии коллективизма»,⁴ послуживший логичным продолжением редактировавшихся А. А. Богдановым сборников «Очерки реалистического мировоззрения»⁵ и «Очерки по философии марксизма».⁶ Все это, как известно, было встречено резкой критикой со стороны Г. В. Плеханова и В. И. Ленина, что смутило многих, но не всех. Сторонники «впередовцев» были в Петербурге и в Москве, существовала также «впередовская» группа в Тифлисе. В начале 1914 г. А. В. Луначарским был написан очередной проект платформы группы «Вперед» под названием «Как мы понимаем пролетарскую культуру», который автор называл «наше Credo»,⁷ где повторялась та же идея о необходимости борьбы за идеал социализма. Однако, единственным по–настоящему сильным теоретиком «впередовцев» был А. А. Богданов. В 1910–1913 гг. он сосредоточился на разработке теории организации систем («тектологии»), а в конце 1913 г. после объявления амнистии в связи с 300–летием дома Романовых уехал в Россию. Горячее стремление радикального крыла российской социал–демократии соединить революционную теорию и практику рабочего движения, о чем писал в своей брошюре М. Н. Лядов,⁸ оставалось неосуществленным.

Первая мировая война подорвала и отбросила назад социалистическое движение, но бывшие «впередовцы» не отказались от своей программы. О том, чем ему представляется будущая социалистическая революция, А. А. Богданов летом 1917 г. писал: даже если бы рабочий класс оказался в большинстве, политического переворота недостаточно, путь к социализму лежит через научно–технический прогресс и научную организацию труда и производства. Но, поскольку именно пролетариату предстоит стать организатором труда и производства, необходима его подготовка к социализму. Эта подготовка заключается, во–первых, в самом усвоении социалистического идеала, во–вторых, в приобретении опыта хозяйственно–экономической деятельности и, наконец, в собственном культуротворчестве в области духовной жизни — в создании науки и искусства, отвечающих задачам рабочего класса и проникнутых его мироощущением.⁹

Летом 1917 г. во время работы Первого съезда Советов в Петрограде А. В. Луначарский опубликовал в «Новой жизни» статью «Культурные задачи пролетариата».¹⁰ «Уже теперь, в подвале капиталистического дворца, рабочий класс начинает ковать свою культуру: прежде всего — культуру–меч, культуру борьбы против угнетателей, а потом также культуру–мечту, культуру — цель своих стремлений, свой классовый идеал правды и красоты», — писал он.¹¹ Объясняя взаимосвязь между общечеловеческой социалистической культурой будущего и пролетарской культурой, Луначарский сопоставил их с «церковью торжествующей» и «церковью борющейся» — сонмом мучеников и вероисповедников. «Там — град обретен, здесь — он взыскуем… Там — очевидность, здесь — только вера и надежда. Такое деление присуще отнюдь не одной только церкви в христианском понимании, — оно присуще всякому движению, идущему под знаменем идеала… Культура пролетариата борющегося –культура резко обособленная, классовая, построенная на борьбе, культура по типу своему романтическая, в которой содержание, напряженно определяющееся, обгоняет форму, ибо некогда заботиться о достаточно определяющей и совершенной форме для этого бурного и трагического содержания», — писал автор.¹²

Практическое осуществление «впередовской» программы «социализма в настоящем» началось с оформления Союза пролетарских культурно–просветительных организаций, первая конференция которого была созвана в Петрограде за две недели до октябрьского переворота. Первым председателем Пролеткульта был избран слушатель Каприйской школы рабочий Ф. И. Калинин, А. В. Луначарский стал его почетным председателем. После октябрьского переворота и создания Наркомпроса Пролеткульт находился в ведении его Внешкольного отдела и финансировался из его бюджета.¹³

Став наркомом просвещения, А. В. Луначарский оказался в сложном положении. Пролеткульт создавался как учреждение контркультуры, место же его в советской политической системе оказалось неопределенным, а затем и оппозиционным. А. А. Богданов отказался войти в аппарат Наркомпроса, пытаясь сделать Пролеткульт независимой организацией, чтобы использовать его как опытно–экспериментальную базу для проверки теории пролетарской культуры и создания ее лучших образцов. В сентябре 1918 г. Первой Всероссийской конференцией Пролеткультов была принята программа, предусматривавшая деятельность пролетарских культурных обществ в двух направлениях: в области культурного творчества пролетариата (пролетарская литература, пролетарское искусство, пролетарская наука) и в просветительской работе. Программные статьи печатались в центральном органе Всероссийского совета Пролеткультов — «Пролетарская культура», редактором которого значился П. И. Лебедев–Полянский, но фактически был А. А. Богданов.¹⁴

Став наркомом, А. В. Луначарский не сразу отказался от своего убеждения, что идеал социализма нужно внедрять как веру, воздействуя, в первую очередь, на чувства людей. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что редактировать журнал Петроградского Пролеткульта «Грядущее» он пригласил И. И. Ясинского, редактора журнала «Красный огонек», пронизанного идеей пролетарского мессианизма. Думается, можно считать, что А. В. Луначарский не отказался от своей точки зрения и в дальнейшем, т. к. всегда считал важнейшим средством индоктринации массового сознания искусство. Будучи не слишком сильным организатором, он предоставил построение новой системы образования коллегам, и сосредоточился на том, что было ему ближе всего, возглавив одновременно с Коллегией Наркомпроса его Театральный отдел. В высшем партийном руководстве к А. В. Луначарскому относились скептически, но до 1929 г. он, оставаясь знаковой фигурой во главе Наркомпроса, выступал от его имени, рассматривая просвещение как третий фронт социалистической революции — борьбу за нового человека — за цели и средства новой, социалистической культуры.¹⁵ Широкая эрудиция и ораторские способности А. В. Луначарского делали его пламенным пропагандистом социалистического идеала.

В первый руководящий состав Наркомпроса, кроме А. В. Луначарского, вошли также бывшие «впередовцы» Ф. И. Калинин, П. И. Лебедев–Полянский, М. Н. Покровский. Ф. И. Калинин был назначен руководителем Литературно–издательского отдела, но очень скоро, почувствовав свою неготовность к этой работе, он попросил передать эти функции П. И. Лебедеву–Полянскому, который возглавил Литературно–издательский отдел, а затем в 1921–1930 гг. Главлит, став основателем советской цензуры. В 1920–1930–е годы именно через литературу, в том числе детскую, издававшуюся массовыми тиражами, формировались ценностные установки новой культуры. Лозунг пролетарской культуры П. И. Лебедев–Полянский называл священным. Труд, коллективизм, пролетарская наука и пролетарское искусство — так определял он суть новой культуры в своей речи на Первом Всероссийском съезде Пролеткультов осенью 1920 г. «Идея нового общества, пролетарской культуры должна слиться с внутренним “я”», — говорил он. О его подходе к культурному наследию прошлого может свидетельствовать следующий фрагмент: «Мы не считаем для себя обязательной мораль той или иной пьесы и не находим ничего предосудительного в том, если дать свое собственное толкование. Если содержание пьесы частично для нас кажется не подходящим, мы выкидываем его и вкладываем в речи героев свое содержание. И мы не видим в этом ничего варварского, потому что автор как таковой для нас мало имеет значения. Если Чехов, предположим, написал какое–нибудь произведение, то пусть для него оно и существует, а мы на сцене из него сделаем то, что нам нужно для организации нашей жизни.¹⁶ Пролеткультовская методика использования имеющихся форм при «замещении» старого содержания новым продолжала действовать и позднее.

«Впередовцы» и им сочувствующие работали в различных учреждениях Наркомпроса. «Красный профессор» В. А. Десницкий (Строев) был проректором по научной и учебной работе, деканом факультета общественных наук, заведующим кафедрой русской литературы и инициатором создания Института научной педагогики Педагогического института им. А. И. Герцена в Петрограде.¹⁷ Десницкий, который был близок к А. М. Горькому, стал одним из организаторов Горьковской комиссии при ИРЛИ. Одним из первых он оценил роман Горького «Мать» как «первый социалистический роман в строгом смысле этого слова».¹⁸ Отстаивая принцип светскости школы, В. А. Десницкий считал правомерной борьбу «с религиозным мышлением и религиозными верованиями, от которой социалисты, как представители нового пролетарского монистического миросозерцания, насквозь земного и радостного, свободного от всякой авторитарности и веры в непостижимое, никогда не отказывались и отказаться не могут». В характерном для «богостроителей» тоне он повторял: «отойдут в прошлое муки переходного революционного времени, и гордо выпрямившись, народ свободного труда в свободном творческом порыве создаст великое искусство, достойное смеющейся земли и нового человека, с радостной улыбкой на устах проходящего свой жизненный путь. Религия сумрачных богов, поощрявших и прикрывавших все формы насилия и угнетения человека, уступит место новой религии, без бога, религии свободного радостного труда, свободных людей — братьев и граждан единой мировой общины».¹⁹ Понимая прочность религиозных традиций в крестьянской стране, он выступал против топорных способов запрещения религии и попыток переложить на плечи учительства тяжесть ответственности за всевозможные эксцессы, происходившие в связи с отделением школы от церкви. «Новый человек, новая психология не создаются никакими самыми мудрыми декретами, не создаются сразу даже и тогда, когда осуществлению их содействуют разные расторопные молодые люди с бесчисленных Гороховых улиц. Да, конечно, история за нас, за наше дело, но только тогда, когда мы сами являемся разумными творцами истории», — писал он.²⁰

Наконец, нельзя не отметить, что активными участницами борьбы за социализм на «третьем фронте», то есть в сфере идеологии оказались жены большевиков — и не только участников «каприйской оппозиции», но и их противников — Н. К. Крупская (заведующая Отделом Внешкольного образования, затем — Главполитпросвета Наркомпроса РСФСР), В. М. Бонч–Бруевич (Величкина) (заведующая Санитарно–гигиеническим отделом Наркомпроса), З. И. Лилина (заведующая Отделом социального воспитания ПетрогубОНО), М. Ф. Андреева (нарком театров и зрелищ Союза коммун Северной области), Е. Т. Руднева (редактор журнала «Искусство в школе») и др. Е. Т. Руднева так писала о необходимости разработки символов и ритуалов новой культуры: в нашей новой культуре нет потустороннего, и это правильно, «но нет и того богатейшего арсенала гипнотических средств, нет разнообразнейших приемов воздействия для того, чтобы создать обстановку сосредоточенности, настроения. Революция еще строит свои храмы. Ее звуки, мелодии и ритмы еще хаотичны, нестройны… Вместо богатейших памятников живописи, скульптуры и зодчества, накопленных веками, созданных гениями всех стран и народов, мы имеем только один всеобщий материальный символ — это красный кусок материи на деревянной палке. Какой контраст богатства содержания и бедности выражения!… Но разве это не говорит о том, что борьба за революционное, коммунистическое творчество только началась, что новый быт еще в колыбели».²¹

Все это позволяет сделать вывод о том, что у большевиков к 1917 г. существовала некая конструктивная программа построения нового общества, основанная на этическом идеале социализма и концепции социальной революции А. А. Богданова. Однако ее авторами были не официальные лидеры партии, а те, кто с 1908 г. числился в оппозиции. Ради осуществления этой программы им приходилось идти на всевозможные компромиссы, но это позволяло им проводить свою программу в жизнь.