Луначарский говорил (вторая секция ВЦИК XIII созыва, 3 апреля 1928 г.):
«Нужно усвоить не на словах, а на деле, что хозяйственное строительство без усиленнейшего культурного строительства просто бессмысленно, что оно будет приводить к катастрофам, и что чужие люди будут водить нас за нос».1
Чтобы убедиться в справедливости этих слов и по сию пору, достаточно пробежаться в течение часа по каналам современного российского телевидения.
Раскрывая содержание понятия «культурная революция», Луначарский говорит о продвижении народного просвещения по всем путям, вплоть до достижения уровня народного образования более высокого, чем в передовых странах Европы, перестройке быта, времяпрепровождения, здравоохранения, физической культуры, семейных отношений. И конечно — о перестройке всей науки, о создании нового искусства. Обобщая, Луначарский пишет:
«Социализм есть организация разумной человеческой жизни, организация человеческого счастья и совершенствования человечества.
Маркс выразил это в словах: "Конечная цель социализма есть развитие всех заложенных в человеке положительных возможностей". А это и есть культурная революция».2
В отличие от перестройщиков горбачевского поколения, Луначарский добивался удивительных результатов. И это в условиях возникающего сталинского тоталитарного режима!
На диспуте о «Ревизоре» в театре им Вс. Мейерхольда (январь 1927) он, в частности, сказал:
«Когда ругают спектакль за то, что он якобы непонятен массам, — это угодничество отсталым слоям. Наша обязанность — поднимать массы».3
Каждое выступление Луначарского перед преподавателями общеобразовательных школ было событием. Он постоянно подчеркивал, что педагогический процесс — это тоже трудовой процесс. Надо четко знать, к чему идет воспитатель. Какого человека мы хотим создать? Человека гармонического. С одной стороны, развивать и удовлетворять его потребности, с другой — всемерно развивать его способности. Конечно, действительность того времени была далека от реализации подобных установок, но теоретически их глупо (как делается ныне сплошь и рядом) ставить под сомнение.
Очевидец вспоминает (январь 1928 г.):
«Была уже ночь. Свердловск спал. А молодежь, затаив дыхание, слушала наркома просвещения, покорившего аудиторию не только выдающимся ораторским дарованием и эрудицией, но и глубочайшей убежденностью в справедливости выдвигаемых положений.
Когда Анатолий Васильевич кончил, благодарные слушатели подхватили его и на руках вынесли из зала».4
Всякий, кто искренне думает о развитии промышленности и сельского хозяйства, говорил Луначарский, должен начинать со школы. Вот то место, к которому нужно приложить рычаг, чтобы поднять на высшую ступень наше хозяйство (именно школа всех ступеней оказалась в числе первых объектов разрушительной политики «ельциноидов»). Начинать же нужно с развития «человеческих способностей: умственных, художественных, жизненных — это и есть культура. Поэтому культура является не только средством, но и целью».5 В этом весь Луначарский…
