После Октябрьской революции одной из задач строительства нового общества было осуществление революции в области идеологии и культуры. Проведение этой революции относилось к одной из важнейших функций диктатуры пролетариата. Без подъема общей культуры и преобразования духовного мира трудящихся невозможно было строить и укреплять социалистическое общество. Выступая на II Всероссийском съезде политпросветов в октябре 1921 г., Ленин говорил: «После решенной задачи величайшего в мире политического переворота перед нами стали иные задачи — задачи культурные…» (2, 44, 168–169).
Научную основу для правильного понимания закономерностей развития многовековой культуры, созданной человечеством, разработали Маркс и Энгельс. Они сформулировали основные положения об отношении к культуре прошлого, наметили пути строительства новой, демократической культуры, непосредственно связанной с борьбой трудящихся за улучшение своей жизни, за построение коммунистического общества.
Творчески развивая марксизм в вопросе о преобразованиях в области культуры после установления Диктатуры пролетариата, Ленин всесторонне разработал учение о культурной революции. Разрабатывая основные принципы, определяя пути, задачи и методы культурной революции в стране, Ленин указывал на громадные трудности ее осуществления, в числе которых было и отсутствие должного опыта и каких–либо конкретных теоретических исследований этого вопроса в предшествовавшей социалистической мысли. «Из всех социалистов, которые об этом писали, — отмечал Ленин, — не могу припомнить ни одного изустного мне социалистического сочинения или мнения выдающихся социалистов о будущем социалистическом обществе, где бы указывалось на ту конкретную практическую трудность, которая встанет перед взявшим власть рабочим классом, когда он задастся задачей превратить всю сумму накопленного капитализмом богатейшего, исторически неизбежно–необходимого для нас запаса культуры и знаний и техники, — превратить все это из орудия капитализма в орудие социализма» (2, 36, 382).
Коммунистическая партия, Ленин с первых дней существования Советского государства рассматривали культурную революцию как неотъемлемую составную часть строительства социализма. Она несет трудовому народу великое духовное перерождение, радикально изменяет всю систему духовного производства и распределения культурных ценностей, превратив их во всенародное достояние и поставив их на службу прогрессивного развития общества.
Основная теоретическая и практическая деятельность Луначарского в советский период была связана с деятельностью партии по формированию и развитию новой, социалистической культуры. Этой проблеме он посвятил массу своих работ и выступлений, в которых разъяснялись и конкретизировались актуальные вопросы ленинской теории социалистической культуры: о взаимоотношении революции и культуры, о классовости культуры, о сущности пролетарской и социалистической культуры, о роли культуры в строительстве социализма, о преемственности в области культуры, о культуре и интеллигенции, о культуре и личности, о культурном творчестве масс и многие, многие другие.
Особое внимание он уделял пропаганде, защите и развитию ленинской теории культурной революции, анализу ее сущности, закономерностей, способов и методов ее реализации. В статьях и выступлениях «О пролетарской культуре» (1918), «Революция и культура в России» (1923), «Ленин и искусство» (1924), «Десятилетие революции и культуры» (1927), «Культурная революция и общественность» (1929), «Ленин о культуре» (1930) и других Луначарский разъясняет ленинские принципы культурной революции, показывает их значение для строительства новой культуры и с марксистско–ленинских позиций дает философский анализ сложных проблем культуры. Он неоднократно подчеркивал, что именно ленинские воззрения на культуру «определяют основные линии нашего культурного строительства» (32, 80). Позднее Луначарский писал, что, работая несколько лет в области культуры под непосредственным руководством Ленина, он имел с ним несколько широких и глубоких бесед по вопросам культуры в целом, вопросам народного просвещения в частности, а также искусства и художественной литературы.
Раскрывая основные принципы партийного руководства сферой культуры, Ленин предостерегал руководителей культурного фронта от двух опасностей — от идейной бесформенности и сектантства. Он говорил Луначарскому: «Если вы позволите произойти процессу рассасывания наших коммунистических начал, если вы растворитесь в беспартийной среде, это будет величайшее преступление. Но если вы замкнетесь в сектантскую группку, в какую–то касту завоевателей, возбудите к себе недоверие, антипатию среди больших масс… придется спросить с вас со всей строгостью революционного закона» (3, 677).
В первые годы Советской власти в компетенции Наркомпроса, руководство которым партия поручила Луначарскому, находились важнейшие направления культурной жизни в стране: ликвидация неграмотности, дошкольное воспитание, народное образование, практическая реализация всех решений и постановлений партии в области искусства и литературы, театра, кино, издательское и музейное дело и др.
Перед партией стояли чрезвычайно сложные и ответственные задачи в области культуры. «Задача состояла не только в том, — отмечает Л. И. Брежнев, — чтобы научить людей читать и писать. Надо было утвердить новую, социалистическую идеологию во всех сферах духовной жизни общества. Надо было подготовить свои, советские высококвалифицированные кадры. Надо было создать социалистическую культуру, которой предстояло не только вобрать в себя все лучшее, передовое, что создали люди на протяжении тысячелетий, но и сделать новый шаг вперед в духовном развитии всего человечества (7, 2, 88).
В первые послеоктябрьские годы Луначарский решительно выступил против взглядов буржуазны идеологов, пытавшихся изобразить большевизм как «ужас, позор и крушение» (24, 62), а революционный пролетариат как разрушителя культуры. Среди части интеллигенции раздавались голоса о гибели культуры в огне революции, появилось неверие в возможность создания нового искусства и литературы. Один из авторов кликушески вещал о мрачном будущей новой литературы. «…Я боюсь, — писал, он — что в русской литературе одно только будущее: ее прошлое» (92, 45).
Луначарский с возмущением отвергал подобную клевету на революционный класс и указывал, что, гибнет не русская литература, а буржуазия и буржуазная культура, на обломках которой пролетариат создаст свой тип культуры, используя достижения прошлого. «Пролетариат по самому своему существу есть культурный класс» (19, 7, 191), — подчеркивал Луначарский. Он уже в недрах капитализма «начинает ковать свою культуру, прежде всего — культуру–меч, культуру борьбы против угнетателей, а потом также культуру–мечту, культуру–цель своих стремлений, свой классовый идеал правды и красоты» (там же, 189). Луначарский утверждал, что пролетарская революция будет означать великую победу культуры — «культуры как великого торжества человека».
Классовый подход к явлениям культуры давал Луначарскому правильную основу для понимания методов и способов деятельности людей в сфере культуры, для объяснения смены исторических типов; культуры. «История человеческой культуры, — говорил Луначарский, — проникнута насквозь борьбой классов, отдельные явления и силы представляют собой результат жизнестроительства классов, их самоутверждение в процессе их развития от возникновения к возвышению класса до того момента, когда он, осужденный безостановочным развитием экономических сил, сходит с исторической арены» (19, 8, 19).
Объективная необходимость культурной революции, как ее понимал Ленин, подчеркивает Луначарский, вытекает из самой сущности нового общества, характера организации социальной жизни, изменения роли трудящихся масс в историческом процессе. Успех социалистического строительства зависит от того, насколько глубоко и быстро массы сумеют овладеть культурой, смогут превратить свои знания в умение и навыки, социалистически организовать производство и быт. Поэтому «для Ленина культурная революция… была колоссальным процессом, в котором десятки миллионов людей, а также весь общественный и государственный организм огромной страны должны были упорядочиваться, онаучиваться, просвещаться» (там же, 422). Для судеб революции, отмечал Луначарский, не менее опасным, чем физический голод, является голод духовный, истощение народа в смысле культуры.
Б отличие от политического переворота, совершенного в России относительно быстро, культурная резолюция — длительный процесс. Длительность культурной революции объясняется, по мнению Луначарского, как спецификой самой духовной сферы, так и конкретными историческими условиями страны, осуществившей социалистическую революцию. Будучи вторичной, производной от общественного бытия, духовная сфера обладает относительной самостоятельностью и возможностью отставать от изменений в материальной жизни общества. Преодоление устаревших традиций, навыков, привычек прошлого, реакционной идеологии, религиозного мировоззрения, частнособственнической психологии требует длительного времени, кропотливой воспитательной работы, политической работы с массами, подъема их общеобразовательного и культурного уровня. Культурная революция, отмечал Луначарский, ведет к коренному изменению функций, роли, места культуры в жизни общества, к коренной перестройке всех сторон общественной жизни в соответствии с новым характером общественных отношений, что связано с взрастанием роли субъективного фактора в историческом творчестве народных масс, созидающих новое общество. В выступлениях Луначарский обращает внимание на громадное, все более возрастающее по мере развития культурной революции стремление масс к знаниям, образованию, культуре. Это стремление охарактеризовано Луначарским как «культурный энтузиазм» народа.
Луначарский писал о культурной революции как о многостороннем, сложном и длительном процессе, включающем в себя «перестройку всей науки на] марксистской, материалистической базе, создание нового искусства, проникнутого пролетарской идеологией и нашедшего подходящую для нее форму, продвижение народного просвещения по всем его путям, вплоть до достижения уровня народного образования более высокого, чем в передовых странах Европы; перестройку быта в смысле жилищных условий, питания, времяпрепровождения и, что особенно важно, уклада семейных отношений; перестройку всего нашего здравоохранения, физкультуры и т. д.» (цит. по: 103, 86). Хотя просвещение народа, отмечал Луначарский, является чрезвычайно важной задачей культурной революции, но этим ее задача еще далеко не исчерпывается. Когда в «Правде» была напечатана статья Я. А. Яковлева «О пролетарской культуре и Пролеткульте», Луначарский выступил в «Известиях» в ее поддержку. Но, по мнению Луначарского, Яковлеву следовало бы сильнее подчеркнуть, что рабочий класс Советского Союза может и должен решать в области культуры не только элементарные (борьба с неграмотностью и т. п.), но и более сложные (развитие науки, искусства и др.) задачи. Без университета, считал Луначарский, невозможна и школа. Впоследствии Луначарский рассказывал, что на другой день после появления его статьи в «Известиях» Владимир Ильич позвонил ему и сказал, что он одобрил появление статьи Яковлева для того, чтобы подчеркнуть важность элементарного просвещения, но что он, в то же время, «согласен с поправками, имеющимися в статье Луначарского» (13, 75).
Пропагандируя ленинские идеи культурной революции, Луначарский различал в ней как ближайшие, первоочередные задачи, так и се перспективную цель. К первым относились мероприятия, направление на ликвидацию неграмотности, повышение культурного уровня народа, формирование научного мировоззрения у широких масс, перевоспитание старой в формирование новой рабоче–крестьянской интеллигенции, развитие у народных масс умения самостоятельно решать политические, хозяйственные и культурные вопросы, освобождение культуры от влияния буржуазной идеологии и утверждение марксистских идейно–теоретических основ в культуре. Что касается обшей цели культурной революции, то она. состоит в формировании всесторонне развитой гармонической личности, в превращении каждого индивида в сознательного творца истории. «Полнота существования человека, — писал он, — всестороннее развитие его творческих сил, воображения, жизни его чувств и равным образом его физической жизни — вот что является основными явлениями культуры» (24, 285). «…Революция никогда не была… и не будет целью, революция есть средство… к созиданию гармонической культуры, к бесконечному росту сил и красоты человека. Человек — вот цель всех нужных и важных вещей: его совершенство…» (19, 7, 140) — писал он. Новый тип человека представляется Луначарскому как гармонически развитая личность, способная ценить и пользоваться всеми дарами человеческой культуры, творить их в соответствии со своими склонностями. «Основная и единственная цель человечества, — указывает Луначарский, — есть наиболее роскошное развитие таящихся в человеке способностей и возможностей» (123, 36).
В своих работах Луначарский постоянно проводит мысль о необходимости формирования личности с внутренней потребностью к культуре. Полемизируя с теми, кто считал достаточным научить массы читать и писать — и тогда культурная проблема решится сама собой, Луначарский утверждает, что этого еще мало. Нужно не только дать элементарные знания, но и заботиться о формировании личности с внутренней потребностью к самообразованию и самовоспитанию. Это, с одной стороны, по мнению Луначарского, предполагает наличие глубокого прочного общего образования и, с другой — создание условий, всемерно содействующих развитию инициативы масс их творческому отношению к действительности. Под условиями, в которых может формироваться новый человеческий тип, Луначарский имел в виду не толь ко создание новых экономических отношений, высокий уровень развития производительных сил, но и коренное переустройство сферы духовной жизни общества.
В число важнейших задач культурной революция партия включала проблему ликвидации культурного неравенства между нациями и народностями, преодоление национальной розни и обособленности и утверждение пролетарского интернационализма. Отстаивая интернациональный характер пролетарской культуры, Луначарский давал отпор измышлениям буржуазных идеологов об уничтожении и растворении коммунизмом национального в «каком–то безразличном море человечества».
Коммунизм не отрицает национального, а, наоборот, подчеркивает Луначарский, обеспечивает возможность всестороннего расцвета всего ценного в национальной культуре. Культурная революция как революция многонациональная должна, отмечал Луначарский, создать культуру, основанную на развитии и дружбе всех народов Советского Союза, — единую по своему социалистическому содержанию, интернациональному характеру и многообразную по своим национальным формам. В 1930 г. Луначарский с гордостью отмечал, что театр, например, развивается в нашей стране на 35 языках: «национальный театр наш становится… высокопролетарским по содержанию» (20, 446), причем не только у тех народов, которые обладали всей полнотой культурного развития, но также у тех народов, которые вообще не знали до Октября профессиональной сцены.
Защищая и развивая марксистско–ленинскую теорию культуры, большое внимание уделял Луначарский понятию культуры. Он защищал ленинское понимание культуры как сложного явления, тесно связанного со всеми сторонами социальной действительности, как органического единства материальных и духовных форм. Он отстаивал широкое понимание культуры, выступал против сведения ее к совокупности лишь результатов духовного производства. Культура писал Луначарский, — это «все те усилия человека и достижения его, которые направлены на то, чтобы улучшить самого человека и всю природу вокруг него, приспособить обстановку человека к его потребностям и дать, таким образом, возможность широко и вольно развертываться всем хорошим задаткам, имеющимся у человека, приблизить человека к подлинно человеческому, высокому, светлому счастью» (53, 4). В этом определении Луначарский делает акцент на обогащение духовного мира человека и подчеркивает в понятии культуры человеческую деятельность.
Таким образом, понятие «культура» связано не только с совокупностью созданных материальных и духовных ценностей и их содержанием. Оно охватывает творческую деятельность по производству идей, представлений и их материализации. Поэтому культура, в понимании Луначарского, — это прежде всего активная созидательная деятельность человека в материальной и духовной сферах производства, а также результат этой деятельности — создание ценностей, которые воплощают в себе опыт, накопленный человеком. Именно из созидательного характера культуры исходил Луначарский при определении основных целей и задач культурной революции и культурного строительства в нашей стране. Культура является условием и средством, обеспечивающим сознательное участие масс в созидательной деятельности, условием и фактором успешного социалистического строительства.
Утверждение в стране ленинских принципов по вопросам революции в области идеологии и культуры проходило, с одной стороны, в борьбе с теориями Пролеткульта, а с другой — в борьбе против троцкистского отрицания возможности создания пролетарской культуры в переходную эпоху от капитализма к социализму. Свои взгляды Троцкий изложил в книге «Литература и революция», изданной в 1923 г. Он считал, что новая культура возникнет только при социализме, но это будет уже не пролетарская культура, которой вообще быть не может, а социалистическая. Культурное же строительство до победы мировой революции не пойдет дальше «приобщения к азбуке культуры» — борьбы с неграмотностью и бытовой отсталостью. Это был правый уклон, политика культурной нивелировки и «приседания до букваря» как охарактеризовал ее Луначарский. Он решительно выступил против капитулянтской позиции в вопросе о пролетарской культуре. В своих выступлениях, работах Луначарский вскрывал несостоятельность основного тезиса Троцкого об отрицании возможности и необходимости пролетарской культуры. Так, в докладе «Первые камни новой культуры» Луначарский показывает, что Троцкий понимает слово «культура» необычайно узко. В связи с этим Луначарский спрашивал: «Ну, а марксизм, этот гигантский научный свет, это колоссальное достижение, что это такое? Буржуазная культура или вовсе не культура?» (84, л. 4).
Луначарский выступил против противопоставления культуры пролетарской и социалистической, ибо в первой заключено начало второй. Луначарский убеждал, что трудящимися массами будет не только ликвидирована культурная отсталость, освоено культурное наследие, но и широко развернуто строительство новой культуры.
Луначарский выступил также против положения Троцкого о невозможности построения социализма в кашей стране ввиду низкого культурного уровня масс. Вскрывая казуистическую природу этого утверждения, Луначарский говорил: «Значит, вот что получается по Троцкому: хозяйство невозможно вести, приближая его к социалистической системе, потому что мы некультурны; культуру невозможно приобрести, потому что мы бедны. Остается плакать. Это — величайшее, недопустимое, отвратительнейшее, сознательное и недобросовестное искажение мысли Ленина» (55, 6). В полемике с Троцким Луначарский показывал, что отрицание перспектив развития пролетарской культуры и искусства закономерно ведет к усилению влияния буржуазной идеологии, к принижению духовных, культурных запросов и возможностей революционного пролетариата. Одной из проблем, вставшей в ходе культурного строительства в стране, была проблема отношения к культурному наследию. Это было связано с тем, что непосредственно после Октябрьской революции и позднее теоретики Пролеткульта, футуристы и другие выступили против преемственности в развитии культуры. Они считали, что вся прежняя культура является сплошь эксплуататорской, антинародной, реакционной. Поэтому, заявляли они, пролетариат должен создавать свою классовую культуру вне всякой связи с культурным наследием прошлого.
Развивая марксистское учение об отношении к культурному наследию, Ленин обосновал объективную закономерность преемственности в развитии культуры. Определяя задачи культурной революции, он постоянно обращал внимание на необходимость использования культуры прошлого. Новая культура не может быть создана на пустом месте, в отрыве от всех материальных и духовных ценностей прошлого: «Нужно взять всю культуру, которую капитализм оставил, и из нее построить социализм. Нужно взять всю науку, технику, все знания, искусство» (2, 38, 55).
Луначарский был в числе тех деятелей партии, которые много сделали для защиты, разъяснения и практического проведения в жизнь этих ленинских положений. Он ведет резкую полемику с лидерами Пролеткульта и др. В своих многочисленных статьях и выступлениях Луначарский убедительно показывает всю несостоятельность и чуждость марксизму–ленинизму их взглядов.
Защищая ленинское учение о культурном наследии, он подчеркивает, что пролетариат не отбрасывает старой культуры, что отказаться от нее может «только оголтелый анархист, случайно принявший себя за коммуниста и за марксиста» (19, 7, 245), что «отбросить науки и искусство прошлого под предлогом их буржуазности так же нелепо, как и отбросить под тем же предлогом машины на заводах или железные дороги» (там же, 207).
В наследовании пролетариатом прошлой культуры человечества выражается, отмечал Луначарский, закономерный процесс преемственности в развитии культуры. Он писал, что в искусстве прошлого есть чудесные сокровища, оставленные художниками «великому борцу за культуру, за гуманизм, за красоту жизни — растущему пролетариату. Пролетариат — не только естественный наследник классической философии, как говорил Энгельс, он также естественный наследник и классического искусства».(30, 411) Если в самом общем виде представить механизм этого прогрессивного развития, то он выступит диалектическим единством двух взаимосвязанных моментов. С одной стороны, извлекая из предшествующих культурных ценностей сконцентрированную в них творческую энергию человеческой мысли и труда, трудящиеся имеют возможность превратить ее в свое сегодняшнее достояние и использовать ее для своих нужд и потребностей. С другой стороны, эти предшествующие материальные и духовные ценности выступают своего рода «сырым материалом для нового производства» (К. Маркс), для создания все новых и новых культурных ценностей.
Луначарский боролся за правильное понимание соотношения классового и общечеловеческого в культуре, он прекрасно понимал, что демократические элементы в культуре прошлого не обязательно непосредственно связаны с отражением в искусстве классовой борьбы трудящихся масс. Так, в культуре рабовладельческого общества эти элементы связаны с развитием рабовладельческой демократии и ее борьбы с рабовладельческой аристократией, а в эпоху средневековья и Возрождения — с проявлением светских мотивов, отражением борьбы «земного» и «небесного», с защитой человеческих стремлений против аскетического, религиозно–мистического засилья. Несомненно, отмечал Луначарский, нам ближе всего то искусство, которое созвучно идеям и чувствам революционного пролетариата. Но «для нас важно и искусство, которое может не совпадать с нашим мировоззрением, но которое известной стороной с ним соприкасается» (19, 3, 283). В классаческом наследии прошлого для нас имеет значение то, что в прямой или косвенной форме несет в себе идеал прекрасного, что восстает против всего враждебного человеку и его свободному развитию, что способствует духовному обогащению человека и зовет к борьбе за его светлое будущее.
Ярким примером борьбы Луначарского за марксистско–ленинский подход к художественному наследию является его полемика с одним из лидеров Пролеткульта, П. Керженцевым, который в конце 1919 г. выступил со статьей «Буржуазное наследие», где пытался доказать, что пролетариату нет необходимости знакомиться с Софоклом и Шекспиром, и ратовал за упразднение старых «буржуазных» театров. В статье «Именем пролетариата» Луначарский вскрыл глубокую ошибочность таких «революционных» взглядов Керженцева и ему подобных. Отмечая большой интерес пролетарской аудитории к выступлениям мастеров театра и сцены на вечере в Большом театре, посвященном памяти А. И. Герцена, Луначарский с едким сарказмом заканчивает свою статью словами: «Я не знаю, присутствовал ли тов. Керженцев на чисто пролетарском чествовании «буржуазного» Герцена. Слыхал ли он те энтузиастические аплодисменты, которыми пролетарская аудитория наградила исполнение Эгмонта «буржуазного» Гёте с музыкой «буржуазного» Бетховена в исполнении «буржуазного» Южина? Если он при этом взрыве восторга испытывал ощущение, что пролетариату нужно еще двадцать лет, чтобы понять такие перлы художественности, — то его закоренелых предрассудков уже ничто не в состоянии изменить» (19, 7, 225).
Защищая марксистско–ленинское учение об отношении к культурному наследию прошлого, Луначарский обращает внимание на то, что весь процесс Усвоения этого наследия должен сопровождаться критическим его анализом с позиций пролетарской партийности. С одной стороны, необходимо последовательно и решительно выделить в предшествующей культуре все общечеловеческое, прогрессивное, а с другой — отсечь все реакционное, привнесенное в нее интересами эксплуататорских классов. Этим марксистско–ленинским принципом Луначарский руководствовался не только при решении многообразных практических задач строительства социалистической культуры, но и в теоретической области, осуществляя конкретно–исторический анализ многих явлений мировой культуры в области искусства, литературы образования и др.
Не умаляя значения борьбы Луначарского с Пролеткультом и другими группами по вопросу об отношении к художественному наследию, необходимо вместе с тем отметить, что в вопросе об автономии Пролеткульта Луначарский занимал некоторое время примиренческую позицию. Наиболее ярко она проявилась в его речи на I Всероссийском съезде Пролеткульта. Это вызвало осуждение Ленина и побудило его к срочной постановке этого вопроса в ЦК и написанию Проекта резолюции о пролетарской культуре (см. 2, 41, 336–337). Позднее, в докладе «Русская литература после Октября» и в статье «Ленин и искусство», Луначарский самокритично осуждал свою примиренческую позицию, объясняя ее непониманием им в то время в отличие от Ленина «глубоко вредной» автономической тенденции Пролеткульта.
Партии и правительству не только приходилось вести теоретическую работу по обоснованию бережного отношения к культурному наследию, но и осуществлять множество конкретных практических мер по национализации и сохранению культурного достояния Страны Советов. Луначарский выступал за бережное отношение к художественному наследию, прилагал усилия к тому, чтобы оно стало достоянием трудового народа. В этот период он выступил с рядом статей: «Охраняйте народное достояние» (1919), «Советская власть и памятники старины» (1919), «Почему мы сохраняем Большой театр?» (1925), «Почему мы сохраняем дворцы Романовых?» (1926), «Почему мы охраняем церковные ценности?» (1926) и др. — в защиту всех исторических, национальных и художественных ценностей народов Советского Союза.
Защита и развитие Луначарским ленинской теории культурной революции имели большое практическое и теоретическое значение. Деятельность его способствовала борьбе с антимарксистскими взглядами, помогала выработать правильное понимание сложных и многогранных задач строительства новой культуры в партийных массах, среди деятелей культуры и трудящихся.