Послеоктябрьский период деятельности Луначарского был подчинен выполнению решаемой партией и всей страной задачи формирования нового человека. В значительной части его работ разбираются теоретические и практические проблемы духовной жизни социалистического общества. Ряд специальных работ в послеоктябрьский период он посвящает проблемам морали: «Мораль с марксистской точки зрения» (1925), «Этика и эстетика Чернышевского перед судом современности» (1928), «Октябрь и воспитание нового человека» (1928). В той или иной степени он рассматривает данную проблематику и в работах, посвященных вопросам атеизма, культурного строительства, в статьях, речах, докладах о В. И. Ленине.
Моральная проблематика, рассматриваемая Луначарским, была многоплановой. Его интересовали вопросы происхождения морали, историческая обусловленность связи морали с религией, классовая природа морали в классовом обществе, разоблачение реакционной сущности буржуазной морали, критика моральных доктрин утилитаризма и прагматизма. Луначарскому принадлежит немалая заслуга в пропаганде и конкретизации ленинской теории коммунистической морали. Он разрабатывал вопросы коммунистического нравственного идеала, сущности социалистического коллективизма, механизма формирования и развития коммунистического морального сознания, нравственных аспектов быта, нравственного воспитания народа.
В общетеоретических работах конца 20–х и начала 30–х годов он высказывает ряд ценных мыслей по моральной педагогике, особенно важных для практической воспитательной работы партии.
В лекции «Мораль с марксистской точки зрения» Луначарский подвергает критике домарксистские этические теории (Бентама, Бэкона, Руссо, Канта, Спенсера), опровергает точку зрения Л. Толстого по вопросу о происхождении и сущности морали. Он показывает, что общим методологическим недостатком домарксистских этических систем было то, что их создатели предпринимали бесплодные попытки обосновать вечность и незыблемость нравственных норм, исходя из представления о существовании абсолютной нравственности, о неизменной природе человека. Они не понимали того, что общественное сознание и его формы, в том числе и мораль, есть отражение общественного бытия, а природа человека не есть нечто постоянное и неизменное. Поэтому домарксистские мыслители не могли дать научное объяснение происхождения и сущности морали. «В глазах большинства буржуазных мыслителей, — говорит Луначарский, — «мораль» и по сию пору остается явлением загадочным, не от мира сего, противоречащим всем остальным естественным силам» (24, 146). Только марксизм, доказывает Луначарский, заменив абстрактного человека с его вечной природой конкретно–историческими людьми в их определенных, исторически меняющихся отношениях, дал ключ к решению вопроса об источнике морали, ее развитии, объективном критерии и роли в жизни общества. Отстаивая марксистскую концепцию, Луначарский неоднократно подчеркивал, что мораль носит исторический характер, изменяется в ходе развития общества «от эпохи к эпохе, от класса к классу» (19, 8, 121). Люди вырабатывают нравственные понятия и нормы поведения в зависимости от своего положения в системе социально–экономических отношений. Поэтому в классовом обществе любая мораль носит классовый характер.
Большое внимание Луначарский уделял разоблачению реакционной классовой сущности буржуазной морали. Все нормы морали буржуазии отражают частнособственнические отношения. Поэтому главным принципом буржуазной морали является индивидуализм, существующий в двух разновидностях — ультраиндивидуализм империалистической буржуазии и индивидуализм мелких собственников, или мещанский.
Критикуя нормы и принципы буржуазной морали, Луначарский противопоставлял им пролетарскую мораль. Рабочий класс, являясь в «высшей степени моральным классом», формирует свою мораль, которая имеет открыто выраженный классовый характер. Классовая мораль пролетариата выступает в известном смысле и как общечеловеческая, поскольку его интересы и поступки являются «спасительными и для всего человечества, ибо пролетариат есть единственный класс, который может покончить со старым обществом. Он есть единственный класс, победа которого есть вместе с тем победа человечности» (84, л. 30).
В основе пролетарской морали, отмечал Луначарский, лежит принцип коллективизма, умение ставить общественные интересы выше личных. Наряду с коллективизмом — основным принципом пролетарской морали — ее принципами и чертами являются социалистический гуманизм, патриотизм, интернационализм, ненависть к эксплуататорам, преданность пролетарской борьбе, готовность к самопожертвованию и ряд других.
В идейно–теоретической деятельности послеоктябрьского периода большое место занимают у Луначарского проблемы коммунистического воспитания и формирования новой личности. Опираясь на работы классиков марксизма, решения партии по вопросам коммунистического воспитания, Луначарский в ряде работ («Основы просветительной политики Советской власти», «Коммунистическая пропаганда и народное просвещение», «О социальном воспитании», «Чему служит театр») рассматривает сущность, пути, средства и методы коммунистического воспитания масс. В его устных и печатных выступлениях пропагандировались, разъяснялись, конкретизировались идеи Маркса, Энгельса, Ленина по вопросам духовного производства и воспроизводства духовной жизни.
Исходным методологическим принципом в разработке проблем коммунистического воспитания для Луначарского было положение марксизма о том, что вслед за социально–экономическими преобразованиями необходима перестройка всего духовного производства. Новый общественный строй требует новой системы воспитания потому, что он в корне меняет характер отношений между людьми, роль и назначение человека в обществе. Если воспитание определяется тем, какой класс его осуществляет, то не может быть воспитания, пригодного для всех социальных систем.
Опираясь на высказывания Ленина, решения партии, одно из первых мест среди задач коммунистического воспитания Луначарский отводил политическому просвещению масс, целью которого, с одной стороны, является очищение сознания трудящихся от «грязной примеси» дореволюционного мира, а с другой стороны, выработка у них революционной, классовой сознательности, которая бы служила мотивом их созидательной деятельности. Луначарский писал: «Именно политическое просвещение есть тот хлеб насущный, который рядом с материальным хлебом нужней всего для граждан Республики» (108, 90).
Важнейшей задачей и составной частью коммунистического воспитания было формирование научного коммунистического мировоззрения. Сущность его состояла в том, чтобы выработать прочную систему взглядов, научное понимание природы и общества, осознать свой гражданский долг, найти свое место в активной борьбе за победу коммунизма. Луначарский отмечал сложность структуры мировоззрения и процесса его формирования. В мировоззрении, считал он, диалектически сливаются интеллектуальная, эмоциональная и волевая стороны сознания человека. Знание, ставшее внутренним убеждением, закрепленное социальными чувствами, становится духовным стержнем личности, определяет характер всех видов человеческой деятельности. «…Идеи же, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, — это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им» (1, 1, 118).
Человек, овладевший научным мировоззрением, уверенно идет по избранному пути, посвящает свою жизнь борьбе за лучшее будущее человечества. Отмечая могучую силу научного мировоззрения, Луначарский подчеркивал, что оно зиждется на базе марксистско–ленинской теории, преобразующей общество на коммунистических началах. Луначарский хорошо понимал, что утверждение научного мировоззрения не могло протекать гладко и автоматически, оно с неизбежностью происходило в острейшей борьбе с буржуазной идеологией, в процессе активного участия масс в социалистическом строительстве, под воздействием целенаправленных мер партии по воспитанию и перевоспитанию широчайших слоев населения.
В процессе коммунистического воспитания, отмечал Луначарский, одно из центральных мест принадлежит трудовому воспитанию. Коммунистическое отношение к труду включает в себя понимание его решающего значения в развитии общества, понимание человеком своей ответственности и долга перед народом. Луначарский приложил немало усилий для разъяснения ленинских идей о неразрывной связи коммунистического воспитания с непосредственным участием трудящихся в борьбе за построение социалистического общества. Лишь в процессе коллективного труда, активной общественно–политической деятельности можно воспитать нового человека, не только осознающего свой долг перед обществом, но и поступающего в соответствии с его требованиями и интересами. Луначарский не раз подчеркивал, что необходимо воспитывать трудящиеся массы на лучших образцах труда, так как добросовестный труд имеет огромную силу нравственного примера. В труде человек не только преобразует природу, но и изменяет свою собственную природу, формирует и совершенствует свои профессиональные, интеллектуальные и нравственные качества. В труде раскрывается стремление человека к познанию, к добру и красоте. В нем выявляются все сущностные силы человека, его ум, чувства, воля, его личное стремление и идеалы.
Луначарский развивает концепцию трудового воспитания в школе. Формирование коммунистического мировоззрения предполагает неразрывное единство процесса обучения основам наук с трудовым воспитанием и политехническим образованием. В своем выступлении на III съезде комсомола Луначарский говорил: «Миросозерцание дай, гражданское воспитание дай, техническое обучение тоже, эмоциональное воспитание тоже, и все это нельзя будто бы объединить в одном принципе. Нет, все это прекрасно объединяется в одном принципе, в одном начале. Еще Карл Маркс это начало указал. Это начало — труд. Труд есть то начало, исходя из которого можно дать все это. Исходя из труда, можно выяснить все миросозерцание человеческое в коммунистическом духе, можно познать структуру общества, черты общественной структуры в настоящее время» (27, 146).
Важнейшим аспектом коммунистического воспитания Луначарский считал нравственное воспитание. Он неустанно пропагандировал мысль Ленина о том, что коммунистическая нравственность — это могучая социальная сила, которая служит разрушению старого общества и созиданию коммунистического. Нравственное воспитание определялось им как целенаправленная деятельность всего общества, учебно–воспитательных заведений, партийных, общественных организаций по формированию моральных представлений, убеждений, привычек, чувств человека. Луначарский постоянно подчеркивал классовый характер морального воспитания. В отличие от буржуазного общества, которое воспитывает эгоиста, индивидуалиста, в условиях социализма перед моральным воспитанием стоит задача сформировать преданного, активного борца за дело коммунизма, коллективиста.
Выясняя пути и методы формирования морального облика нового человека, Луначарский не ограничивался признанием решающего влияния производственно–экономических факторов. Значительная роль в моральном воспитании, отмечал он, отводится быту, семейным отношениям, преодолению старых традиций и привычек. Решение советским народом этих проблем в 20–х годах было особенно важным, ибо и здесь также отражалась жестокая классовая борьба в период перехода к социализму.
Коммунистическая мораль вырастает на основе новых социальных отношений, однако, по справедливому замечанию Луначарского, ее утверждение в социалистическом обществе происходит не автоматически, а в острой борьбе с нормами чуждой нам морали. Принципы новой морали недостаточно лишь декларировать, провозглашать в виде прописных истин, лозунгов, цитат и т. д. Необходимо стремиться к тому, подчеркивал он, чтобы эти нормы были глубоко осознаны, превратились в «яркие и широкие коммунистические убеждения», в «инстинкты», в нечто «само собой разумеющееся», когда человек не только отчетливо сознает, что и как он должен делать, чтобы способствовать победе нового строя, «но и делает это радостно и легко». В связи с этим он обращал внимание на необходимость различать, с одной стороны, формальное, внешнее усвоение коммунистических нравственных норм, а с другой — искреннее, убежденное следование этим нормам. В этом случае действие на благо общества становится для человека внутренней потребностью. Достижение такого уровня нравственного воспитания масс требует больших усилий, но только он обеспечивает победу действительно коммунистического отношения к труду и другим сторонам социальной жизни и деятельности.
Луначарский особое внимание уделял проблемам коммунистического воспитания молодежи. Он рассматривал его как дело тонкое, требующее умения и такта, не позволяющее подменять воспитание назиданием, сухими проповедями общеизвестных истин. В докладах «Ленин и молодежь» (1924), «О быте» (1927), «Искусство и молодежь» (1928), «Новый человек» (1928) и многих других он выступал с пропагандой ленинских взглядов на комсомол как на ближайшего помощника и преемника дела Коммунистической партии. Его речи, лекции и статьи были проникнуты заботой о воспитании такого подрастающего поколения, которому можно было бы передать эстафету в строительстве новой жизни и быть уверенным, что дело старших революционеров оно доведет до победного конца. «В лице А. В. Луначарского, — говорилось в Обращении ЦК ВЛКСМ к молодежи в 1933 г. в связи с кончиной Анатолия Васильевича, — Ленинский комсомол всегда находил горячего и отзывчивого товарища, всем своим опытом и огромными знаниями помогавшего молодому поколению рабочих и крестьян стать самым культурным поколением в мире» («Известия», 28 дек.). Он охотно шел к молодежи, читал лекции, просвещал молодых строителей новой жизни по различным вопросам культуры и искусства, вопросам быта молодежи, культурного и морального облика комсомольцев и многим другим. Он обсуждал такие темы, как любовь, дружба, семейные отношения, выступал против упадочнических настроений среди части молодежи. Известный писатель Лев Кассиль в очерке «Революционер, просветитель, трибун» вспоминал, с каким восторгом и благодарностью слушала молодежь 20–х и 30–х годов лекции и доклады Луначарского. «Сегодня у нас будет выступать Луначарский!», «Доклад сделает Анатолий Васильевич!» — и мы, тогда еще студенты, рабфаковцы, вместе с нашими друзьями из старшего поколения ломились в двери аудиторий, заводских цехов, клубных залов, используя все законные и незаконные возможности, переполняя сверх всяких допустимых пределов самые вместительные помещения… И вот он появлялся на трибуне, поправлял пенсне… и голос спокойный, негромкий, но чрезвычайно властный заставлял вмиг стихнуть только что гремевший приветственной овацией зал. Аудитория замирала при первых звуках этого голоса, готовая внимать ему, затаив дыхание, не один час. Слушатели полностью отдавались во власть высоких и просторных, с необычайной простотой и убедительной красочностью излагаемых мыслей о революции, о культуре, об искусстве и литературе, о месте прекрасного в новой, создаваемой народом жизни, о традициях старших поколений в революции, о новых законах дружбы и морали, воспитывающих молодую поросль советского народа» (124, 277–278).
В послеоктябрьский период Луначарский, поставив вопрос о разработке цельной системы мероприятий по формированию новой личности, отмечал, что воспитательные задачи необходимо решать в тесном единстве с политическим, экономическим и культурным развитием страны, т. е. приходил к убеждению о необходимости комплексного подхода к проблеме воспитания. Конечно, в переходный период от капитализма к социализму этот комплексный подход к решению проблемы воспитания нового человека рассматривался в плане первого этапа культурной революции. Вопрос о формировании нового типа личности с первых же дней существования Советской власти стал уже не только вопросом теории, но и вопросом непосредственной практики. «Воспитание нового человека, — писал Луначарский, — является и важнейшей целью социалистической революции, и важнейшим орудием ее дальнейшего развития» (27, 445).
В первые годы Советской власти в условиях сложного экономического и международного положения, низкого культурного уровня значительной части масс вопрос о гармоническом развитии личности был еще делом перспективы развития общества. Так, в своей статье «Воспитательные задачи советской школы» на вопрос, можем ли мы сейчас воспитывать гармонически развитую личность, Луначарский отвечал, что необходимо хорошо понимать различие между социализмом становящимся и утвердившимся. Каждый этап коммунистического строительства выдвигает на первый план свои задачи, соответствующие объективным возможностям. К осуществлению коммунистического идеала личности общество подходит постепенно, по мере и в процессе своего развития и совершенствования. Но вместе с тем об этом идеале никогда нельзя забывать, несмотря ни на какие трудности строительства нового общества. «Социалистический идеал, — подчеркивал Луначарский, — должен быть так построен, чтобы способствовать наивысшему развитию каждой личности. С этой точки зрения в будущем личность будет развертываться гармонично и общество будет ей содействовать…» (24, 158).
С первых дней существования Советской республики разработка проблемы формирования новой личности была поставлена на научную основу. Луначарский вместе с коллегами по Наркомпросу теоретически разрабатывал эту проблему, посвящая ей свои выступления и статьи. В решении ее Луначарский намечает триединую задачу — теоретически сформулировать те основные черты, которые должны быть присущи новому человеку, выяснить практические пути и методы борьбы за него, сознательно и целенаправленно вести этот практический процесс формирования нового человека. Исходя из этого, на первом этапе коммунистического строительства Луначарский считал главным воспитание тех черт и свойств личности, которые связаны с ее отношением к строящемуся социалистическому обществу. Необходимость требовала прежде всего сломить мещанский индивидуализм, оставшийся людям от капитализма, и воспитать человека в коллективистском духе, научить его подчинять личные интересы интересам общественным.
Стремление к гармонии личного и общественного в переходную эпоху требует растворения личного «я» в общественном «мы». Однако это не значит, говорит Луначарский, «что мы хотим уничтожить естественные заботы об удовлетворении своих потребностей… Наряду с этим мы отнюдь не стремимся к стадности, к растворению личности… Нам нужно, чтобы на коллективистской основе особенности человека получали полное развитие» (27, 445).
Защищая идею социалистического коллективизма, Луначарский выступал против антикоммунистических предрассудков, согласно которым социализм ведет якобы к уничтожению ценности и достоинства личности, принося ее в жертву коллективу и общественному целому. Уже в 20–х годах буржуазные идеологи затратили немало усилий на то, чтобы изобразить социализм как всеобщее нивелирование личности, полную утрату ею своей индивидуальной неповторимости. В 1920 г. Луначарский говорил: «Разве социализм предполагает потерять все тонкое, выразительное, индивидуальное? Мы считаем, что коммунистический строй есть гармоническое сочетание людей с весьма разнообразными индивидуальностями, с самыми разнообразными способностями, которые соединяются вместе, потому что они как музыканты оркестра, которые играют каждый свою партию, соединяются вместе в известную гармонию. Мы не Должны забывать индивидуальные стороны человеческого сердца. Придется жить не только на площадях, но и в домах. Мы будем любить не только идеи, но и друг друга. И поэтому все стороны индивидуальной жизни должны быть освещены и согреты и глубоко поняты, ибо на здоровом теле и звучной, тонкой, внимательной и отзывчивой индивидуальности строится все это величественное здание» (68, 46–47).
О новом типе личности Луначарский говорит как о «хозяине жизни», «человеке–творце», «человеке–созидателе» и т. д. Он выделяет такие черты личности, как инициативность, деятельность, активность, не ограничивая их проявление только сферой производства, а считая, что областью их приложения должна стать вся социальная действительность. Особое значение придавал Луначарский воспитанию в людях коммунистической, политической сознательности. «Нам нужно из каждого гражданина сделать именно гражданина… т. е. человека политически сознательного…» (27, 231). Необходимой чертой нового типа личности Луначарский считал социальную активность ее, направленную на совершенствование человека и общества, на борьбу с отжившими консервативными общественными формами.
Важнейшей характеристикой нового типа личности Луначарский считал внутреннее стремление к развитию, самообразованию, самовоспитанию. Человек–борец, созидатель есть личность, чуждая косности и рутине, способная воспринимать новое, действовать не по заранее установленным шаблонам и стандартам. Необходимость существования такого типа личности диктуется сущностью социализма, строительство которого немыслимо без широкого участия масс, без способности масс к самостоятельному творчеству. Этот тип личности принципиально отличен от типа личности, который формируется эксплуататорским обществом. Дело в том, что условием существования последнего является воспитание слепых, послушных исполнителей воли хозяина, пресечение возможности того, чтобы в массах развивалась критическая мысль. Напротив, социализм требует личности критической, способной ломать традиционные нормы, воспринимать и творить новое. Этого требует строительство социализма, которое является делом чрезвычайно сложным, неизведанным. Поэтому необходимы поиски, эксперименты, а вместе с ними неизбежны ошибки и неудачи.
Отстаивая идею многогранного развития новой личности, Луначарский решительно выступал против конструктивистских идей «организованного упрощения культуры», авторы которых подходили к оценке человека только с утилитарно–функциональной стороны. Такой подход приводил к тому, что в качестве образца социалистической личности выдвигался «однобокий тип деловика, волевика, мозговика». Предполагалось, что эти качества личности должны культивироваться за счет «освобождения» человека от всего интуитивного, эмоционального, душевного.
В статье «Новый русский человек» (1923) Луначарский разделял мнение о необходимости покончить с наследием обломовщины, сохранившейся еще среди людей нового общества, и высказывал полное понимание требований воспитывать в человеке качества умного, научно организованного, деловитого работника. Вместе с тем Луначарский обращал внимание на то, чего не замечали авторы, ратовавшие за отрицание «романтики чувств». Обломовщине они противопоставляли лишь узкое делячество, не способствующее осуществлению идеала многогранно развитой личности. Подобный взгляд, по мнению Луначарского, может привести к утрате революционной перспективы в развитии личности, «к забвению» задач более далеких, но «ради которых только и стоило жить».
Луначарский неоднократно обращал внимание на сложность и длительность процесса формирования нового типа личности. Оно осуществляется всей системой общественных отношений, но ни в коей мере не происходит автоматически. Процесс воспитания нового человека предполагает ясное осознание того, какой строй мыслей и чувств, какой характер восприятий и оценок необходим личности. Все это требует научно обоснованной системы образования и воспитания, которая учитывала бы структуру личности на каждом этапе ее развития. Важным также является учет действительных условий, в которых осуществляется сложный процесс формирования нового типа личности. Без соблюдения этого неизбежно забегание вперед, замена реального подхода к человеку нормативным, ожидание слишком быстрых Результатов воспитательного процесса и разочарование в его слишком медленных темпах.
Луначарский прекрасно понимал, что строительство социалистического общества неизбежно поставит на повестку дня формирование не только нового человека, но и нового образа жизни.
В значительной степени этим вопросам посвящены работы «О пролетарском быте и пролетарском искусстве» (1923), «Советский аскетизм, донжуанство и мещанство» (1926), «О быте» (1927), «Культура на Западе и у нас» (1928). У Луначарского, по его собственному мнению, всегда был особый интерес к перспективным проблемам социалистического образа жизни (см. 21, 37). Он внес значительный вклад в развитие марксистско–ленинской концепции творческого содержания жизни, в раскрытие исторических преимуществ социалистического образа жизни, его коренной противоположности буржуазному образу жизни, вел решительную борьбу с антимарксистскими, искаженными представлениями о социалистическом образе жизни и др. (см. 117).
Большое внимание Луначарский уделял раскрытию противоположности социалистического и буржуазного образов жизни и перспектив их противоборства. Он высказывал твердую уверенность в том, что Советский Союз будет обгонять, «не столько в количественном отношении, сколько в отношении качественном, то, что создала западноевропейская и американская буржуазия» (71, 54). Для капиталистической цивилизации характерно преобладание количественной стороны над качественной. Эта цивилизация устремлена к нивелировке качества, к «полному поглощению качества количеством» (19, 7, 486–487). В результате этого насаждается господство стандарта в производстве и потреблении. В условиях капиталистического производства человеческие интересы концентрируются исключительно на материальной стороне жизни. В силу этого человек утрачивает стремление к высшим общечеловеческим целям и идеалам, широту духовного кругозора и ощущение подлинных жизненных перспектив. Подчинение буржуазного образа жизни стандарту и потребительству при игнорировании духовных и нравственных начал, подлинно человеческих потребностей индивида пагубно сказывается на состоянии общественных нравов в странах капитализма. В связи с этим Луначарский говорил о духовной и нравственной деградации буржуазного общества.
При рассмотрении социалистического образа жизни Луначарский обращал внимание также на характер форм общения людей, которые, став привычкой, стилем поведения, входят составной частью в образ жизни человека. Он высказывал мысль о том, что характер и содержание общения обусловливаются конкретными социально–экономическими условиями жизнедеятельности людей, уровнем их культуры и поэтому для социалистического образа жизни характерны формы человеческого общения, утверждающие подлинно гуманистические черты бытия, высокую моральную атмосферу, способствующие во всех звеньях общественной жизни, в труде и быту уважительному и заботливому отношению к человеку, настоящему товариществу и коллективизму. Луначарский выступал неутомимым пропагандистом такой культуры человеческого общения, которая была бы проникнута большой нравственной силой, способствующей преодолению былой отчужденности людей, утверждению в человеческом коллективе духа взаимопонимания, дружбы и духовного родства. Характеризуя негативную форму человеческих взаимоотношений буржуазного общества как взаимоотношений «омашиненного» и «обездушенного мещанина», он выступал против попыток перенести их в наше общество. «Мы даже слышим среди нашей молодежи голоса о том, что нам не нужно страсти, пафоса, энтузиазма, что нам не нужно широкой и в то же время тонкой симпатии к сочеловеку, что нам не нужно горячей личной дружбы или утонченной любви (а между тем к утонченной любви призывали и Энгельс и Ленин). Это вредные голоса, это вредный уклон, это иссушивание сознания человека, автоматизация его, приближение к машине, это фордизм, а не марксизм…» (99, 11).
Рассматривая этические проблемы, связанные с влиянием научно–технического прогресса на образ жизни людей, Луначарский выступал против взглядов, теорий, которые усматривали причины нравственного и эстетического упадка личности и общества в научно–техническом прогрессе, как таковом.
Квалифицируя подобную точку зрения как выражение позиции «мелкого буржуа, ошарашенного машиной», Луначарский писал: «Мы находимся перед таким уклоном культурным, когда нам говорят: гуманизм умер, обожание заложенных в человеке способностей и возможностей умерло, на место их идет обожание техники, обожание автомата — это есть последнее слово! Нет, это есть предпоследнее слово. Это есть своеобразный стон умирающего мира, это своеобразный шум той стихии, которую мы призваны покорить, а новое время приносит с собой новый гуманизм, несравненно более высокую оценку человека, чем когда бы то ни было мы думали» (72, 207). Девальвация духовных ценностей в буржуазном обществе вызвана не развитием техники как таковой, а антигуманистической стороной буржуазного техницизма, характерного для этого образа жизни.
Анализируя новые тенденции в образе жизни советских людей, Луначарский стремился отделить проявление основных закономерностей становления нового образа жизни от неизбежных издержек и односторонностей этого процесса. Вот почему он так внимательно относился к симптомам преодоления упрощенчески–нигилистических взглядов на образ жизни, проявлениям гуманизма нравов, к перестройке быта на социалистических началах.
В молодых побегах социалистического образа жизни он видел неизбежность его утверждения.