С юных лет А. В. Луначарский включился в революционное движение за освобождение трудящихся масс России от гнета самодержавия и капитала, вступил в социал–демократическую организацию. На вопрос анкеты «С какого времени состоите в ВКП(б)?» — Луначарский отвечал: «С основания».
Луначарский принимал самое деятельное участие в Великой Октябрьской социалистической революции. По предложению В. И. Ленина он вошел в состав первого Советского правительства в качестве народного комиссара просвещения. На этом посту Луначарский проработал двенадцать лет, до 1929 года, и здесь с особым блеском проявилась многогранность его дарований, широчайшая эрудиция, серьезная теоретическая подготовка, высокая интеллигентность.
Выступая как идеолог нового искусства, Луначарский подходил к важнейшим вопросам художественного творчества с классовых позиций. Развивая ленинский принцип партийности искусства, Луначарский исключительное значение придавал возможности органического соединения в социалистическом искусстве партийной позиции художника с широтой и правдивостью реалистического изображения жизненных явлений и процессов. Важнейшую роль в разработке актуальных проблем марксистско–ленинской эстетики, творческого метода советского искусства сыграли теоретические работы Луначарского «Ленин и литературоведение», «Социалистический реализм», написанные им в конце жизненного пути.
В широчайшем кругу художественных интересов Луначарского значительное место занимал и цирк. Нарком просвещения считал, что искусство победившего пролетариата должно быть мажорным, светлым, прославляющим силу и красоту человека. И эти черты он находил в цирке, привлекавшем народные массы.
Луначарский внес большой вклад в развитие советского циркового искусства и изучение его. По инициативе Луначарского в начале 1919 года при ТЕО (Театральном отделе) Наркомпроса организуется Секция цирка, занимавшаяся перестройкой работы цирков и обновлением репертуара.
В январе 1919 года в Доме цирка в Москве Луначарский выступил с докладом «Задача обновленного цирка», который затем был опубликован в журнале «Вестник театра» (1919, № 3). Разворачивая в этом докладе программу обновления циркового искусства, Луначарский связывает ее с общими задачами культурного строительства. В своей известной статье «Будем смеяться» Луначарский отмечал, что «смех — признак победы» и предлагал «направить в достодолжное русло стихию народного смеха».
«Да здравствуют шуты его величества пролетариата… Шуты пролетариата будут его братьями, его любимыми, веселыми, нарядными, живыми, талантливыми, зоркими, красноречивыми советниками, — писал Луначарский — …Организуйте, товарищи, братство веселых красных скоморохов, цех истинно народных балагуров…». Не случайно поэтому и в статье «Задача обновленного цирка» и в последующих своих выступлениях на цирковые темы Луначарский такое большое внимание уделял искусству клоунады, считал необходимым насытить его публицистическим, сатирическим содержанием.
В своей первой статье о цирке Луначарский решительно протестует против отрицания циркового искусства, против высокомерно–презрительного мнения, что это, «так сказать, искусство третьего сорта, махорочное, маргариновое, даже развращающее народ… Надо суметь радикальнейшим образом покончить с этой пошлой точкой зрения»,— призывает Луначарский. Он стремится определить причины успеха цирка у широких народных масс, вникнуть в самую суть циркового искусства.
Луначарский видит три главных элемента, слагающих цирковое творчество. Первый из них — демонстрация физической силы, ловкости, красоты человека. Цирк с его мужественным сердцем есть школа смелости.
Вторым элементом цирка является «тот род комического, который переходит в фарс, шарж, буффонаду». Луначарский считает величайшим вздором распространенное в цирковом мире мнение, будто «толпа гогочет больше всего над зрелищем человеческого унижения, и что полдюжины звонких пощечин на каждый клоунский выход — есть необходимая приправа». Луначарский убежден, что каждый хороший клоун способен преодолеть этот наивный и отвратительный трафарет.
«А в остальном, — пишет Луначарский, — нет ничего лучше клоунады… Яркие, пестрые, шумные, обладающие ловкостью обезьян, курьезно играющие чуть ли не на всех инструментах, окруженные послушными животными, сыплющие шутки клоуны–шуты его величества народа — прекрасное эстетическое явление… Но мы требуем от клоуна большего. В обновленном цирке клоун должен иметь высокий в своем комизме репертуар… Клоун смеет быть публицистом. Его великий праотец — сам Аристофан. И сатира клоуна — народного шута — должна быть целиком правдива, остра и глубоко демократична».
В качестве третьего элемента циркового зрелища Луначарский называет многоцветные карнавалы, пантомимы на исторические или фантастические темы. Нарком просвещения призывает беречь традиции циркового мастерства и прийти на помощь труженикам цирка, «людям огромной преданности своему делу, напряженной работы над собой. Очистим их искусство от грязи, удалим из него постепенно всякие безвкусные трюки и оставим за цирком его великие задачи: демонстрировать силу, ловкость, отвагу, возбуждать смех и восхищение блестящим, ярким и преувеличенным зрелищем».
В этом выступлении Луначарского проявилось и тонкое понимание своеобразия циркового искусства, и точное видение задач, стоящих перед ним, и глубокое уважение к людям цирка, к их нелегкой профессии.
В первые годы Советской власти начинается постепенная перестройка циркового дела. Повышается идейное содержание клоунского репертуара, возникают пантомимы на современные революционные сюжеты. В праздничные дни цирковые артисты выступают перед народом на площадях и улицах городов. Выдающиеся мастера цирка Виталий Лазаренко, братья Таити, Альперовы обслуживали воинские части на фронтах гражданской войны. Фронтовой бригаде, руководимой Л. Таити, был выдан специальные мандат, подписанный А. В. Луначарским.
Проблемы развития и совершенствования циркового искусства не переставали волновать Луначарского. В 1925 году он опубликовал в первом номере журнала «Цирк» статью «О цирках». Отмечая, что ацирк есть чрезвычайно правдивое, в отличие от окутанного замаскироваиностью театра, зрелище человеческой силы и ловкости», Луначарский подчеркивал «бесспорную многозначительность и воспитательный характер многих ого главнейших элементов».
Дополняя свою первую статью, Луначарский говорит еще об одном жанре цирка — дрессировке животных. Он восхищается отвагой дрессировщиков крупных хищников. С удовлетворением пишет Луначарский о том, что программы советских цирков, по общему признанию, стали выше дореволюционных, что у нас появились представители идейной клоунады в лице Виталия Лазаренко, братьев Таити, Владимира Дурова, Бим–Бом. Вместе с тем Луначарский указывает и на недостатки в работе цирков. Он сожалеет, что совсем перестали ставить красочные революционные пантомимы, которые следовало бы возродить. Клоунаде недостает «с перцем преподнесенной революционной сатиры», необходимо внесение сюда нового содержания.
Внимательно наблюдая за жизнью советского цирка, нарком просвещения откликался на интересные явления, оказывал помощь в создании нового репертуара. Высоко ценил Луначарский искусство клоуна–сатирика и публициста Виталия Лазаренко, его злободневные, политически насыщенные выступления. Луначарский нередко бывал в цирке, вот что пишет о встречах с ним В. Лазаренко: «Он говорил о значении смеха в цирке, уделял много времени беседам о политической сатире и возможных путях ее развития. Все эти встречи непосредственно отражались на моем репертуаре».
Большой любовью к мастерам цирка проникнута небольшая статья Луначарского «Настоящий Дуров», посвященная замечательному искусству политического клоуна Владимира Леонидовича Дурова, который за свои смелые сатирические выступления подвергался полицейским преследованиям не только в царской России, но и в кайзеровской Германии. Луначарский отмечает огромный диапазон деятельности B. Дурова — от выступлений в качестве клоуна и дрессировщика животных до издания превосходных книжек для детей и научных трудов.
Луначарский принял активное участие в подготовке 50-летнего юбилея творческой деятельности В. Л. Дурова, который отмечался в апреле 1927 года. Болезнь помешала Луначарскому лично присутствовать на торжественном представлении в цирке, и он обратился к юбиляру с сердечным письмом: «Дорогой друг, Владимир Леонидович! Никак я не предполагал, что в день Вашего юбилея, которого я с нетерпением ожидал, мне не придется лично пожать Вам обе руки и поздравить Вас со званием заслуженного артиста, которое Вы действительно полностью заслужили. Как только я выздоровлю, я побываю у Вас, чтобы крепко Вас поцеловать.
О Ваших заслугах как замечательного комика, как исключительного мирового дрессировщика, как смелого гражданина, умевшего жесткими словами дерзновенного шута ранить сильных мира сего, о Ваших глубоких и интересных наблюдениях и выводах, сделавших Вас одной из замечательнейших фигур современной зоопсихологии, о Вашей любви к детям и о прелести Ваших книг из жизни животных, написанных для детей, будут говорить другие, и я также хочу бегло упомянуть в своем письме…»
Откликнулся Луначарский и на оригинальный цирковой номер, подготовленный выдающимся русским скульптором C. Коненковым совместно с И. Ледняковым и В. Денисовым. Это были живые скульптуры на тему мифа о Самсоне и Делило. С восхищением писал Луначарский, что «это есть настоящий цирковой номер; но номер того цирка, о котором мы можем мечтать, цирка исключительно благородной красоты, умеющего непосредственно физическое совершенство человека соединить с глубоким внутренним содержанием». Так в оценке отдельного конкретного номера Луначарский высказал свое представление об идеале циркового искусства — ярко–зрелищного, благородного, эстетически совершенного и обязательно содержательного. На достижение этой цели и ориентировал Луначарский деятелей цирка.
Когда советский цирк праздновал свой 10-летний юбилей, народный комиссар просвещения Луначарский в приветственном письме отметил значительные достижения советского циркового искусства: «Улучшены за это время и программы цирков, намечены и кое–какие пути приспособления отдельных сторон циркового искусства к политическим задачам нашего времени. Цирки продолжают оставаться одной из самых любимых массами зрелищных форм. Перед нами раскрываются широкие, хотя и не лишенные трудностей, перспективы».
Целенаправленная организаторская деятельность Луначарского, его содержательные статьи и выступления оказали благотворное влияние на становление советского цирка. Прошли десятилетия, но теоретические обобщения Луначарского, задачи, выдвинутые им перед мастерами манежа, и сегодня в значительной степени сохраняют свое значение. В тех больших достижениях советского цирка, которыми мы все по праву гордимся, есть вклад и Анатолия Васильевича Луначарского — первого наркома просвещения и основоположника советской цирковой критики.
Г. Хайченко — доктор искусствоведения
