Долгое время о Луначарском писали с неизменным добавлением бесчисленных «но»: «выступал как критик–марксист, но…», «высоко ценил М. Горького, но…». Нельзя, конечно, забывать об увлечении Луначарского «богостроительскими» идеями или о недооценке романа «Мать» как художественного явления. Однако литературоведы явно злоупотребляли числом своих оговорок и тем самым снижали значение разносторонней работы Луначарского и его роли в развитии марксистской критики.
Развернувшееся в последние годы изучение советской литературы 20–30-х годов и рост интереса к литературе начала XX века убедительно показали, что критическое наследие Луначарского и его организаторская деятельность нуждаются в более тщательном освоении. В настоящее время издано первое Собрание сочинений Луначарского в восьми томах, вышли два тома «Литературного наследства» (т. 80 и 82), посвященные ему, появился ряд монографий. Началось изучение темы «Луначарский и советская литература». У автора рецензируемой книги оказались предшественники, но ни один из них не разработал данную тему столь широко.
В исследовании Н. Трифонова отмечены и взлеты творческой мысли, и неверные суждения Луначарского, но разговор об ошибках носит теперь уже объективный характер, анализ их ведется с учетом исторической обусловленности ошибочных взглядов.
«Накануне» — так названа первая глава, характеризующая литературно–общественную позицию Луначарского до Октября. Основная задача ее показать, что к ответственнейшей работе первого наркома просвещения Луначарский был уже подготовлен своей предшествующей литературной и политической деятельностью.
В начале XX века начинается борьба Луначарского за писателей, стоящих на распутье, и за литературу, призывающую к революционному протесту. В 1906 году он скажет о необходимости появления нового типа литератора, который отыщет красоту в величайшем явлении социальной жизни — революции, а в 1907 году им уже сделана первая попытка определить основные черты нового, социалистического искусства. Одновременно Н. Трифонов раскрывает отношение Луначарского к символизму и борьбу с ним, подчеркивая при этом, что в своих суровых суждениях о модернистской литературе критик–марксист не был прямолинеен.
Вторая глава характеризует деятельность Луначарского в первые годы социалистической революции. Горьковеды раскрыли роль М. Горького в привлечении старой интеллигенции на службу революции. Большую роль, как показывает Н. Трифонов, сыграл в этом и Луначарский.
Литературная жизнь той поры была сложной и пестрой. Луначарскому пришлось бороться не только за старую, но и за молодую интеллигенцию. Необходимо было сохранить культурное наследие, подвергавшееся ожесточенным нападкам, и поддержать все ценное в нарождающемся новом искусстве. Эта работа требовала не только больших знаний и понимания своеобразия художественного творчества, но и большого личного такта в общении с представителями многочисленных писательских группировок.
Деятельность Луначарского в годы мирного строительства рассматривается Н. Трифоновым в тесной связи с политикой партии в области литературы.
Борьба за писательские кадры, за идейность и художественное мастерство советской литературы принимает в эти годы острый характер Луначарский — активнейший участник этой борьбы, решительно выступающий против групповщины в литературе, против нетерпимого отношения к «попутчикам». К сожалению, глава эта носит несколько фрагментарный характер. В ней дан обзор высказываний Луначарского об отдельных произведениях и писателях, но отсутствует обобщающая характеристика суждений критика о советской литературе 20-х годов.
Заключительная глава посвящена последним годам жизни Луначарского. Творческая работа его продолжала быть интенсивной. Он выступает как исследователь и критик. «Можно сказать, — справедливо пишет Н. Трифонов, — не было почти ни одной значительной литературной дискуссии, в которой бы он не принял то или иное участие, не было ни одного заметного литературного явления, мимо которого он прошел бы».
В целом же книга знакомит читателя с этапами борьбы Луначарского за развитие советской литературы, с ростом его требований к ней.
Одна из сквозных тем книги — горьковская. Собранные воедино разделы о творческих и общественных сближениях и расхождениях критика и писателя могли бы составить самостоятельное исследование «Луначарский и Горький». В то же время эти разделы являются органической частью рецензируемого труда. В нем по–новому освещена сложная страница из каприйской биографии Луначарского и Горького, С давних пор утверждалось мнение, что идейная позиция Горького в период организации каприйской школы для рабочих возникла под непосредственным воздействием Луначарского и А. Богданова, что несколько умаляло его ошибки. Не отрицая такого характера их идейных отношений, Н. Трифонов вместе с тем убедительно показывает, что возникновение «богостроительских» идей Горького нуждается во всестороннем обосновании.
Н. Трифонов впервые раскрыл историю личных взаимоотношений Луначарского и Горького после 1917 года. Ранее они вели общую борьбу с модернистской литературой и оказывали содействие развитию пролетарского искусства. В первые годы социалистической революции и в дальнейшем их деятельность также нередко соприкасалась. Н. Трифонов отмечает общность позиций Луначарского и Горького в вопросе о репертуаре советских театров. И Луначарский, и Горький выступают в защиту художественного наследия. И тот и другой отдают много сил борьбе за идейность и художественное мастерство советской литературы. Близки они и в попытках выяснить особенности социалистического реализма, и в высказываниях о желаемых взаимоотношениях между литераторами. В одном из своих последних выступлений Луначарский говорил, что эти отношения должны «заключаться не в окрике», не во взаимооглушении, а в заботливом отношении друг к другу, в страстном, активном желании учиться друг у друга. Близкие к этим слова прозвучат в выступлении Горького на Первом съезде советских писателей.
Тема «Луначарский и Горький» важна еще одной стороной. Развитие критической мысли определяется в значительной мере большим искусством. Критики XIX столетия опирались в своем анализе русской жизни и литературы на творчество Пушкина, Гоголя, Толстого, Островского, Тургенева. Луначарский–критик имел счастливую возможность развернуть свой талант, обратившись к творчеству крупнейшего реалиста XX века. Книга дает возможность убедиться в том, какую большую роль сыграло творчество Горького в развитии литературных взглядов критика. Именно оно позволило ему заговорить о возникновении в России новой, социалистической литературы.
В то же время Н. Трифонов не умалчивает о том, что Луначарский высказывал и неверные суждения о Горьком, которые позднее были устранены или же преодолены им.
Анализ последних статей о Горьком, посвященных «Жизни Клима Самгина» и «Егору Булычеву», позволил исследователю раскрыть высокое мастерство Луначарского–критика. В небольшой по объему статье «Самгин» Луначарский не только определил общую значимость горьковского романа, но и выявил основные художественные принципы писателя. Н. Трифонов справедливо говорит, что, несмотря на широкое изучение «Жизни Клима Самгина» в наше время, статья Луначарского до сих пор не превзойдена.
Помимо Горького, Н. Трифонов выделил в своем исследовании имена В. Короленко, А. Блока, В. Брюсова, В. Маяковского и Б. Пильняка.
Другая сквозная тема книги связана с размышлениями Луначарского о судьбах русского реализма. Он оказался первым критиком, заговорившим о появлении нового реалистического направления в искусстве слова. В 1906 году его внимание привлекает «пролетарский реализм», а в следующем году он уже характеризует, опираясь на творчество Горького, важнейшие черты «социального реализма».
Искания советских писателей вновь заставили Луначарского заговорить о новых принципах реалистического искусства.
Его раздумья завершились интересными работами о социалистическом реализме.
Сквозною является в книге также тема «Луначарский и В. И. Ленин», характеризующая роль Ленина в становлении мировоззрения критика и показывающая его как соратника вождя революции.
Широко знакомя с огромной по своим масштабам и по своей значимости работой Луначарского–критика и общественного деятеля, Н. Трифонов воссоздает в какой–то мере представление и о самой личности этого одаренного человека. Луначарский предстает перед нами как литератор–боец, как гуманист новой эпохи.
Некоторые суждения Н. Трифонова можно оспорить. Так, например, недостаточно убедительно раскрыта тема «Луначарский и Леонид Андреев».
Отношение критика к Андрееву было более сложным. Тяготея к созданию символико–философской драмы, Луначарский с особым вниманием следил за опытами Андреева–драматурга. Весьма характерно, что об этом опыте он вспомнит в первом же выступлении о задачах государственных театров (декабрь 1917 года). Необходимо было подробнее остановиться и на оценках Андреева в 20-е годы.
Примитивно охарактеризована в книге позиция Ф. Сологуба после Октября (стр. 145).
Хотелось бы видеть более развернутым этюд об отношении Луначарского к Дон Кихоту. Образ этот органически вошел в художественное сознание литераторов XIX века, он как–то особенно пришелся ко двору русской литературе. Луначарский неоднократно возвращался к этому образу, как бы желая проверить его жизнестойкость.
За пределами книги остался вопрос об отношении Луначарского к детской литературе. Скупы разделы, посвященные его борьбе за советскую драматургию.
Но значение исследования Трифонова не в исчерпывающем охвате всех проблем советской литературы. К темам «Луначарский и литература начала XX века», «Луначарский и советская литература» будут еще не раз обращаться, поднимая новые вопросы и привлекая новые материалы.
Ценность новой книги в том, что Луначарский оказался включенным в живой литературный процесс, и это позволяет понять, чем были вызваны те или иные пристрастия критика или же его неприятие ряда литературных явлений. Главное, Н. Трифонову удалось показать многообразие связей Луначарского с советской литературой и еще раз подчеркнуть его выдающуюся роль в развитии советского искусства. «Критик не может не быть этиком, экономистом, политиком, социологом…» — говорил Луначарский, и сам, как показывает исследователь, наилучшим образом соответствовал этим высоким требованиям.
Необходимо отметить хорошую библиографическую оснащенность книги, что, к сожалению, не всегда встречается в работах литературоведов.
Н. Трифонов привлекает архивные, малоизвестные и забытые материалы, позволяющие ему внести исправления в исследования своих предшественников и в «Летопись жизни и творчества А. М. Горького».
Ценны текстологические поправки к статьям, вошедшим в Собрание сочинений Луначарского. Весьма плодотворным оказалось обращение к первым редакциям статей Луначарского. Это дало возможность проследить за злободневностью его критических откликов. При перепечатке статей Луначарский нередко приглушал ее или даже вовсе снимал, очевидно, считая уже неинтересной читателю. Однако для воссоздания облика критика–борца такая злободневность очень важна. Первопечатные тексты позволили Н. Трифонову внести интересные уточнения в развитие критических взглядов Луначарского.
г. Ленинград
