Ленин в борьбе с богостроительством

Работы Ленина, разоблачающие богостроительство, богоискательство и другие формы утонченной поповщины, имеют актуальнейшее значение для наших дней. Работа т. Царицына раскрывает огромное значение борьбы Ленина против идеализма и религии в эпоху реакции, когда Ленин отстоял и развил основные положения философии марксизма — диалектического материализма.

Идейный и политический разброд в лагере либеральной мелкой буржуазии в эпоху реакции 1908–1912 гг. Богоискательство. Значение борьбы против идеализма и религии в период реакции.

Богостроительство — религиозно–философское течение, захватившее некоторые элементы социал–демократической интеллигенции, возникло и распространилось в эпоху реакции (1908–1912 гг.), в атмосфере упадка общественного движения и роста религиозных настроений среди буржуазной интеллигенции. Это был период, наступивший после поражения революции 1905 года, когда царское правительство, представлявшее прежде всего интересы крепостников–помещиков, вступило в блок с буржуазией, сделав еще один шаг по пути превращения самодержавия в буржуазную монархию.

Самодержавие повело ожесточенное наступление на рабочий класс и трудящееся крестьянство. Царизм попытался опереться на кулачество в деревне, отдавая деревню кулакам на разграбление. Наступление реакции шло по всей линии. Царское правительство 3 июня 1907 г, разогнало II Государственную думу и опубликовало новый избирательный закон, лишавший большинство рабочих и крестьян, а также угнетенные нации избирательных прав. Думские социал–демократические депутаты были отправлены на каторгу и в ссылку. По всей стране неистовствовали карательные отряды, шел полицейский разгром профсоюзных организаций. Царское правительство зверски расправлялось с революционными рабочими и крестьянами. За период с 1907 г. по 1910 г. было вынесено 26 тысяч обвинительных приговоров за участие в революции. Около 6 тысяч человек было казнено. Министр–вешатель Столыпин покрыл виселицами всю страну.

Наступление реакции, упадок общественного движения породили распад и разложение в среде попутчиков первой революции. Особенно глубоким был распад среди интеллигенции. Часть ее ушла в лагерь открытых врагов революции.

В среде буржуазной интеллигенции и мелкой буржуазии в период реакции наблюдаются настроения уныния, упадка, а в связи с этим усиленная тяга к религии, к мистике.

Царизм в борьбе против революционного движения использует не только палача, но и попа. Попы с фанатическим усердием выполняли полицейские функции. Еще Маркс в своей работе «18 брюмера Луи Бонапарта» называл попов ищейками земной полиции. Ленин называл деревенских попов «урядниками казенного православия», указывая, что правительство имеет в лице духовенства своих собственных чиновников. Ленин называл духовенство "крепостниками в рясах", указывал, что полицейское самодержавие пропитало религию «духом кутузки».

«Все и всякие угнетающие классы, — писал Ленин, — нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях: в функции палача и в функции попа. Палач должен подавлять протест и возмущение угнетенных, поп должен рисовать им перспективы (это особенно удобно делать без ручательства за «осуществимость» таких перспектив…) смягчения бедствий и жертв при сохранении классового господства, а тем самым примирять их с этим господством, отваживать их от революционных действий, подрывать их революционное настроение, разрушать их революционную решительность»

(Ленин. Соч., т. XVIII, стр. 259).

Вся реакция вообще, и в частности либеральная реакция, усиленно использовала религию для борьбы с революционным движением. Использование реакцией религии нашло отражение и в составе III Думы, которую Ленин называл богомольной думой. Если в I Государственной думе было 19 депутатов из духовного звания, во второй — 17, то в III Думе было уже 47 депутатов–попов. Духовенство кровно было заинтересовано в сохранении самодержавия. Синодальная печать метала гром и молнии против революции, давая попам, введенным в состав Думы, строгий наказ защищать монархический строй:

«Священники избраны и посланы в Государственную Думу в качестве не только служителей церкви православной, но и правых русских людей, выразителей монархизма, исповедуемого и противопоставляемого революции, т. е. для защиты в Думе царского самодержавия».

Разоблачая либеральную буржуазию, Ленин показывал, что контрреволюционная либеральная буржуазия в своей борьбе против народа старается укрепить и несколько подновить традиционную полицейскую религию. Подновление и укрепление религии является одним из либеральных методов развращения и оглупления трудящихся масс. Для того чтобы держать массы в повиновении, господствующие эксплуататорские классы (помещики и капиталисты) широко применяли не только царскую нагайку, но и — для отравления мозгов — духовную сивуху в виде обновленной, более утонченной, более «культурной» религии.

Ленин отмечал «стремление «культурного» капитала организовать оглупление народа религиозным дурманом посредством более тонких средств церковного обмана, чем те, которые практиковал живущий в старине рядовой российский «батюшка» (Ленин. Соч., XIV, стр. 82).

Защитниками царизма, явными монархистами выступили кадеты. Буржуазный либерализм справлял настоящее оргии отступничества. Группа виднейших кадетских писателей — Бердяев, Булгаков, Струве и др. выпустили весной 1909 г. сборник «Вехи», являвшийся, по выражению Ленина, сплошным потоком «реакционных помоев, вылитых на демократию», «энциклопедией либерального ренегатства». Сборник совершенно открыто пропагандировал религиозное мракобесие, мистику. Булгаков заявил, что «бог стучится в интеллигентское сердце». Кадеты обращались с призывом к интеллигенции «…выполнить, — как иронически писал Ленин, — «великое, святое дело» поддержания духовного рабства народных масс» (Там же).

В своем холопстве и пресмыкательстве перед царизмом кадеты дошли до того, что вынесли благодарность царской власти за подавление революции и заявили, что надо «благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».

Неудивительно, что архиепископ Антоний Волынский, этот ярый черносотенный мракобес, приветствовал в печати авторов «Вех» за их контрреволюционные взгляды.

Ленин, разоблачая сборник «Вехи», подчеркивал, что «веховство» является ярким выражением контрреволюционной идеологии либеральной буржуазии, выражением ее испуга перед народом. Буржуазия, испугавшись народа, повернула к поддержке всякой реакции, мистики, средневековья, против народа.

Ленин скрывает лицемерие той части либералов, которые порицали авторов «Вех» за то, что они очень неосторожно выболтали свои реакционные взгляды и слишком откровенно раскрыли карты. Струве, Изгоев и др. сказали откровенно то, о чем часть кадетов предпочитала говорить в более замаскированной форме.

* * *

С проповедью религии, более утонченной, более (чем традиционное православие) приспособленной для одурачивания масс, выступили прежде всего такие представители контрреволюционной буржуазии, как богоискатели, прямо ставившие перед собой задачу борьбы с социализмом, марксизмом и рабочим движением.

Богоискатели (С. Булгаков, Д. Мережковский, Н. Бердяев, З. Гиппиус и др.) группировались вокруг Петербургского религиозно–философского общества. Ленин отмечает, что на собраниях этого общества либерально — «реформаторское» движение нашло своих выразителей «среди некоторой части молодого русского духовенства» (Ленин. Соч., т. VII, стр. 84).

Это духовенство искало новых путей подчинения народных масс религии, ибо старые полицейские методы, применявшиеся духовенством, слишком уж дискредитировали религию и попов. Это была реакционная борьба кадетской интеллигенции против революции, против социализма, против народа. Контрреволюционные либералы–богоискатели «искали» какого–то «общего бога», бога «нравственных идеалов», «добра, красоты и совершенства», проповедывали «царство бога на земле».

Богоискатели ссылались на то, что якобы «неустанное богоискание заложено в русской душе», ссылались на «народное» понятие о боге.

Разоблачая богоискателей и богостроителей, Ленин в письме к А. М. Горькому писал:

«Народное» понятие о боженьке и божецком есть «народная» тупость, забитость, темнота, совершенно такая же, как «народное передставление» о царе, о лешем, о таскании жен за волосы» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 85).

Богоискатели насаждали «обновленную», утонченную поповщину для укрепления классового господства буржуазии и помещиков.

Свои контрреволюционные настроения богоискатели облачали в мистическую форму. Они старались внушить массам презрение к земной жизни, классовую борьбу пролетариата объявляли "мещанством", проповедывали поповские идеи о загробной жизни и о бессмертии души. Особенно усердно стремились богоискатели прикрыть религиозно–мистическим туманом вопрос о революции и государстве. Бердяев выступил против «всякой человеческой революции», за религию, которая должна быть, по его мнению, союзом человека с богом. Для того чтобы оградить самодержавие и церковь от народного гнева, Бердяев объявляет их мистическими и таинственными. Богоискатели распространяли буржуазные теории о божественном происхождении государства. Этим они хотели оправдать все мерзости царского самодержавия, оправдать существование капитализма и эксплуатации.

Так буржуазные мракобесы пытались отвлечь трудящихся от борьбы против самодержавия и капитализма. Богоискатели умышленно запутывали вопрос о государстве, потому что он больше, чем какой–либо другой вопрос, затрагивает интересы господствующих классов.

Контрреволюционная либеральная буржуазия была напугана революцией 1905–1907 гт. Она боялась народного движения. Вот почему она в лице богоискателей облекала в мистическую оболочку вопрос о государстве и революции.

Богоискатель Д. Мережковский, распространяя религиозный дурман, заявлял, что только «религиозная общественность спасет Россию». Он предлагал русской интеллигенции соединиться с русской церковью, чтобы вносить «новое религиозное сознание в темную религиозную стихию русского народа». Богоискателя оглупляли народ идеей «чистенького» боженьки, выступали в роли попов без рясы.

Петербургское религиозно–философское общество распространяло богоискательские идеи также и через художественную литературу. Д. Мережковский, З. Гиппиус, Вяч. Иванов и др. пропагандировали идею мистичности искусства, проповедывали богоискательство в стихах и прозе.

Как остроумно замечает Маяковский,

«Зверела реакция.

Интеллигентчики

ушли от всего

и все изгадили

Заперлись дома,

достали свечки,

ладан курят —

богоискатели».

(Маяковский — Владимир Ильич Ленин. Поэма. Гослитиздат 1938. Стр. 46).

Богоискательство, как мы уже сказали, было одним из показателей контрреволюционности либеральной буржуазии.

«Назад от демократии, подальше от движения масс, подальше от революции — такой лейтмотив царящих в «обществе» направлений политической мысли» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 246).

Так определял Ленин настроения либеральной буржуазии эпохи реакции.

Богоискательство было одним из показателей развала и разброда в лагере буржуазной интеллигенции, наступивших после революции 1905–1907 гг. Богоискательство выражало безграничное холопство интеллигентского мещанства перед самодержавием. Оно являлось выражением контрреволюционных интересов буржуазии. «Краткий курс истории ВКП(б)» в следующих ярких словах показывает сущность наступления контрреволюции на идеологическом фронте:

«Наступление контрреволюции шло и на идеологическом фронте. Появилась целая орава модных писателей, которые «критиковали» и «разносили» марксизм, оплевывали революцию, издевались над ней, воспевали, предательство, воспевали половой разврат под видом «культа личности».

В области философии усилились попытки «критики», ревизии марксизма, а также появились всевозможные религиозные течения, прикрытые якобы «научными» доводами. «Критика» марксизма стала модой. Все эти господа, несмотря на всю их разношерстность, преследовали одну общую цель — отвратить массы от революции» («Краткий курс истории ВКП(б)». Госполитиздат 1938. Стр, 98–97).

Проповедники богоискательства после установления советской власти в Октябре 1917 года стали злейшими врагами Советского государства и белогвардейцами. Один из богоискателей — С. Булгаков сделался попом.

* * *

Полнейший развал и разброд наблюдались в период реакции и в мелкобуржуазных партиях меньшевиков и эсеров. Виднейшие меньшевики являлись проводниками буржуазного влияния на пролетариат. Они стали пропагандировать идею «столыпинской рабочей партии», проповедывать ликвидаторство. Ликвидаторы были прямыми изменниками революции. Они несли в рабочую среду лозунги контрреволюционных либералов. Иудушка Троцкий (нынешний фашистский агент) уже тогда был, по словам Ленина, «вреднее всякого ликвидатора» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 218), он распространял гнусную клевету на большевизм и проводил политику прикрытия ликвидаторства.

В рядах большевиков также были отдельные мелкобуржуазные попутчики. Они тоже, как агенты буржуазии, стремились проводить буржуазное влияние на пролетариат. В среде большевиков появились отзовисты и ультиматисты (Богданов, Алексинский и др.).

Ленин и Сталин разоблачали отзовизм и ультиматизм как «меньшевизм наизнанку». «Отзовисты» вместе с ликвидаторами–меньшевиками занялись проповедью богостроительства и реакционной буржуазной философии.

Богостроители не только в теории, но и на практике являлись врагами большевистской партии. Ленин не случайно их называл «божественными отзовистами». Он отмечал, что к ликвидаторству также «относится богостроительство и защита богостроительских тенденций, в корне порывающих с основами марксизма» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 109).

Проповедь богостроительства в период реакции сочеталась с отказом от использования легальных возможностей революционной борьбы, сочеталась с отзовизмом и ультиматизмом Богданова и Луначарского, с открытым ликвидаторством меньшевика Юшкевича, с ренегатством, переходом на меньшевистские позиции Базарова, Рожкова и др.

Ленин и Сталин высоко держали знамя большевистской партийности, решительно отстаивали эту партийность, воюя со всякими враждебными течениями внутри рабочего движения, изгоняя из партии всех, кто мешал партии в ее борьбе. Ленин учил ненавидеть мелкобуржуазную дряблость, неустойчивость, трусость, бесхарактерность в борьбе, ренегатство, пресмыкательство перед буржуазией и реакцией.

Ленин и Сталин, ведя борьбу с антибольшевистскими течениями и фракциями, отстаивали и развивали теоретические основы марксистской партии. Под руководством Ленина и Сталина большевистская партия вела непримиримую борьбу против реакции, против контрреволюционного либерализма и ликвидаторства всех видов.

Партия выдвигала на первый план упорную борьбу по воспитанию и организации масс. Необходимо было умело сочетать нелегальную работу с использованием летальных возможностей.

Товарищ Сталин говорит об этом периоде борьбы:

«Это был период поворота нашей партии от открытой революционной борьбы с царизмом к обходным путям борьбы, к использованию всех и всяких легальных возможностей — от страховых касс до думской трибуны. Это был период отступления, после того как мы оказались разбитыми в революции 1905 года. Поворот этот требовал от нас усвоения новых методов борьбы, для того, чтобы собравшись с силами, вновь пойти на открытую революционную борьбу против царизма» (Ленин и Сталин — Сборник произведений к изучению истории ВКП(б), т. III, стр. 267. Партиздат 1936).

Поворот к новым методам борьбы в период реакции оказался «роковым» для таких людей, которые называли себя марксистами, но никогда твердо не стояли на позициях марксизма (Богданов, Луначарский, Алексинский, Рожков).

В этот период особенно интенсивно шел процесс очищения нашей большевистской партии от мелкобуржуазных попутчиков, которые испугались трудностей в период реакции. В период реакции с особой силой перед большевистской партией встала задача решительной и упорной борьбы за марксизм, против реакционной буржуазной философии и религии, как старой, так и подновленной в виде богоискательства, богостроительства и т. д.

На совещании расширенной редакции «Пролетария» в июне 1909 г. отзовисты, выступавшие с проповедью махистской философии и богостроительства, были изгнаны из нашей партии. Был исключен из рядов партии Богданов. Ныне разоблаченные как враги народа Каменев, Зиновьев, Бухарин, Рыков, Томский в тот период выступали неоднократно в защиту ликвидаторства и троцкизма и уже тогда применяли двурушнические методы.

Если до революции 1905–1907 гг. с особой силой выдвигались вопросы экономического учения Маркса, в период революции — вопросы политики, то в период реакции с особой силой выдвигалась задача борьбы за марксистскую философию. Ленин ярко и образно сформулировал задачи этой борьбы:

«Задача дня — копать, хотя бы при самых тяжелых условиях, руду, добывать железо, отливать сталь марксистского миросозерцания и надстроек, сему миросозерцанию соответствующих» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 54).

Богданов был несогласен с философией марксизма и до периода реакции. Ленин еще до революции 1905–1907 гг. в беседах с Плехановым высказывал свое несогласие с философией Богданова. В 1906 г. Ленин получил от Богданова 3–й выпуск «Эмпириомонизма». Ленин резко отрицательно отнесся к этой книге Богданова. «Прочитав, озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским» (Ленин. Соч., т. XXVIII, стр. 528), — писал Ленин А. М. Горькому об этой богдановской работе. Ленин подверг критике богдановскую философию в трех тетрадках, которые, к сожалению, до сих пор не разысканы.

В феврале 1908 г. Ленин в письме к А. М. Горькому подчеркивал неизбежность драки по философским вопросам с некоторыми большевиками, скатившимися к махизму. И это не случайно. В статьях «О некоторых особенностях исторического развития марксизма», «Наши упразднители», в гениальной работе «Материализм и эмпириокритицизм» и в других работах этого периода Ленин указывает на причины, выдвигавшие вопросы борьбы с религией и идеалистической философией на одно из первых мест.

Период реакции был периодом «переваривания» уроков революции 1905–1907 гг. Ленин писал:

«Не случайно, а неизбежно было то, что после неудачи революции во всех классах общества, среди самых широких народных масс пробудился интерес к глубоким основам всего миросозерцания вплоть до вопросов религии и философии, вплоть до принципов нашего, марксистского учения в целом» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 68).

Философская «разборка» необходима была и потому, что пролетариат показал в революции 1905–1907 гг., что он «вполне созрел во время недавних великих событий для своей самостоятельной исторической роли» (Там же, стр. 89).

Постановка философских вопросов имела громадное международное значение, так как в связи с кризисом буржуазной физики идеологи реакционной буржуазии стали особенно настойчиво пропагандировать реакционные идеалистические философские учения. Марксисты должны были показать, что только диалектический материализм указывает выход из кризиса физики.

Влияние буржуазии в период реакции оказалось также, по выражению Ленина, «в махистском поветрии среди марксистов». Махизм являлся проводником реакции, проводником поповщины. Ленин относил к либеральным методам буржуазии «надувание и развращение рабочих», «усиление стремлений подновить и оживить религию «для народа» (как непосредственно, так и в посредственной форме развития идеалистической, кантианской и махистской философии)…» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 481–482).

Идеалистическую философию протаскивали Богданов, Базаров, Луначарский (примыкавшие в 1905 г. к большевикам) и меньшевики Юшкевич и Валентинов. «Краткий курс истории ВКП(б)» отмечает, что они вели лицемерную и завуалированную критику марксизма «под флагом «защиты» основных позиций марксизма».

Они двурушнически называли себя марксистами. Опасность этой критики состояла в том, что она была рассчитана на обман партии и «смыкалась с общим походом реакции против партии, против революции».

«Перед марксистами стояла неотложная задача — дать должную отповедь этим перерожденцам в области теории марксизма, сорвать с них маску, разоблачить их до конца и отстоять, таким образом, теоретические основы марксистской партии» («Краткий курс истории ВКП(б)». Госполитиздат 1938. Стр. 97).

Ленин выполнил эту задачу в своем гениальном произведении «Материализм и эмпириокритицизм» (Там же, стр. 98).

В этой работе Ленин не только отбил атаки «критиков» марксизма, разоблачил Богданова, Луначарского, Юшкевича и др.

«Книга Ленина является вместе с тем защитой теоретических основ марксизма — диалектического и исторического материализма — и материалистическим обобщением всего важного и существенного из того, что приобретено наукой и, прежде всего, естествознанием за целый исторический период, за период от смерти Энгельса до появления в свет книги Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Эта гениальная работа Ленина явилась теоретической подготовкой большевистской партии — партии нового типа.

Товарищ Сталин, так же как и Ленин, решительно выступил против идеализма. В своих статьях 1906–1907 гг. он пропагандирует и развивает революционную теорию и философское учение Маркса. Товарищ Сталин в этих статьях, как и Ленин в своих работах, дает сокрушительный отпор идеализму и поповщине, вместе с Лениным отстаивает и развивает революционный марксизм, преодолевая влияние реакционной буржуазной идеологии на пролетариат.

Разоблачение Лениным реакционной сущности богостроительства и тесной связи его с идеализмом. Значение Ленинской работы «Материализм и эмпириокритицизм» в борьбе с богостроительством. Разоблачение Лениным антипартийной деятельности группы «Вперед». Переписка Ленина с А. М. Горьким.

Идейный и политический разброд в лагере мелкобуржуазной интеллигенции дошел до того, что часть отошедших от марксизма интеллигентов стала нести буржуазные идеи в трудящиеся массы путем проповеди необходимости создания новой религии в виде богостроительства, которое ничем по существу не отличалось от богоискательства. К богостроителям примыкали не только открытые ликвидаторы–меньшевики вроде Юшкевича, но и впередовцы — эти ликвидаторы наизнанку — Богданов, Лядов, Луначарский, Алексинский. Образовался блок ликвидаторов и отзовистов против большевиков. Представители этого блока протаскивали в среду пролетариата в замаскированном виде поповщину, подобно тому, как это делали и буржуазные богоискатели.

Ленин указывал на громадное общественно–политическое значение борьбы против богостроительства. Он писал:

«…русской буржуазии в ее контрреволюционных целях понадобилось оживить религию, поднять спрос на религию, сочинить религию, привить народу или по–новому укрепить в народе религию. Проповедь богостроительства приобрела поэтому общественный, политический характер. Как в период революции целовала и зацеловала буржуазная пресса наиболее ретивых меньшевиков за их кадетолюбие, так в период контр–революции целует и зацеловывает буржуазная пресса богостроителей из среды — шутка сказать! — из среды марксистов и даже из среды «тоже большевиков» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 153).

Если богоискатели говорили, что бога надо «искать», то богостроители утверждали, что бога надо не искать, а надо строить. Во втором сборнике «Литературный распад» Луначарский предлагал «новую религию», «религию без бога», которую он и пытался навязать рабочим.

Луначарский докатился до того, что объявлял их богостроителями, приписывал, таким образом, рабочим религиозность как какое–то неотъемлемое свойство. На самом деле это было не чем иным, как клеветой на рабочих.

Ленин в свое время разоблачил эту вредную теорию в статье «Об отношении рабочей партии к религии». Ленин отмечал, что религия держится «в отсталых слоях городского пролетариата, в широких слоях полупролетариата, а также в массе крестьянства…» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 70–71).

Еще раньше, в 1905 г., в статье «Социализм и религия» Ленин подчеркивает презрение сознательного рабочего к религии:

«Современный сознательный рабочий, воспитанный крупной фабричной промышленностью, просвещенный городской жизнью, отбрасывает от себя с презрением религиозные предрассудки, предоставляет небо в распоряжение попов и буржуазных ханжей, завоевывая себе лучшую жизнь здесь на земле» (Ленин. Соч., т, VIII, стр. 419–420).

Богостроители объявляли социализм новой религией. Луначарский трактовал социализм как «самую религиозную из всех религий» и доказывал, что социал–демократ это «самый глубоко религиозный человек». В статье «Атеизм» Луначарский пишет, что «чувственную сущность социализма» можно определить как «религиозный атеизм» («Очерки по философии марксизма». Философский сборник. СПб. 1908. Стр. 157).

«Новая религия», по мнению Луначарского и других богостроителей, должна была содействовать распространению идей социализма в массах. На деле она являлась средством для затемнения классового сознания трудящихся.

Критикуя богостроительские положения Луначарского, Ленин в статье «Об отношении рабочей партии к религии» писал, что положение «социализм — есть религия» для богостроителей есть форма перехода от социализма к религии. У Луначарского богостроительство означало именно переход от социализма к религии, почему Ленин и настаивал на том, что «партийное осуждение необходимо и обязательно по отношению к Луначарскому. Луначарский выступал как противник марксизма, как проповедник реакционной буржуазной философии махизма.

Попытки соединения религии и социализма уже были во времена Маркса и Энгельса, например у Криге, выдававшего себя за социалиста.

Маркс и Энгельс в «Манифесте против Криге», написанном в 1846 г., разоблачили попытки Криге «под вывеской коммунизма сбыть все мерзости христианства» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 103).

Действительную классовую борьбу Криге подменял туманными фразами. Он брал не действительного, ожесточенного строем и безысходной нуждой человека, а человека «полного блаженных фантазий».

Этим Криге отвлекал трудящиеся массы от классовой борьбы.

Ленин и Сталин неоднократно указывали на непримиримость социализма и религии. Ленин писал:

«Современный пролетариат становится на сторону социализма, — который привлекает науку к борьбе с религиозным туманом и освобождает рабочего от веры, в загробную жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую земную жизнь» (Ленин. Соч., т. VIII, стр. 420).

Товарищ Сталин в беседе с первой американской рабочей делегацией разъяснил, почему наша большевистская партия ведет антирелигиозную пропаганду против всех и всяких религиозных предрассудков. Во–первых, «потому что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке», а во–вторых, потому что антирелигиозная пропаганда

«Есть одно из верных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающего эксплуататорские классы и проповедующего повиновение этим классам» (Сталин — Вопросы ленинизма. Изд. 10–е. Стр. 192–193).

Всякая религия (в том числе и проповедывавшаяся богостроителями) является опиумом народа, духовной сивухой, отравляющей сознание трудящихся масс. Религия, порождаемая в классовом обществе кажущимся бессилием эксплуатируемых масс в борьбе с эксплуататорами, затемняет сознание масс, отвлекает трудящиеся массы от классовой борьбы против угнетателей.

Всякая религия является служанкой эксплуататорских классов и, одурманивая сознание масс, ослабляет их волю в борьбе с угнетателями. Всякая религия является оплотом темноты и невежества, врагом науки. Религия проповедует и защищает рабство. Религия приукрашивает цепи наемного рабства фальшивыми цветами, «утешает» трудящихся надеждой на загробную жизнь. Ленин замечательно показывает всю гнусную сущность религии в следующих строках:

«Того, кто всю жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на небесную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия учит благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования и продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие. Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько–нибудь достойную человека жизнь» (Ленин. Соч., т. VIII, стр. 419).

Глубоко прав был Ленин, когда богостроительские высказывания Луначарского он квалифицировал как «позорные вещи». Богостроители прикрашивали реакционную поповщину, на деле поддерживали ее, старались ее подкрепить своей проповедью «новой религии».

Богостроители объявляли носителями бога «коллективное человечество». Людей Луначарский объявлял «атомами растущего бога».

Бога Луначарский преподносит в форме более хитрой, труднее разоблачимой, а поэтому и более вредной, чем христианская религия. Богом у него является всеблаженство, всемогущество, всеобъемлющая, вечная жизнь — это действительно все «человечество в высшей потенции».

В своей статье «Атеизм» («Очерки по философии марксизма». Философский сборник. СПБ 1908. Стр. 159) он оперирует церковными фразами: «да приидет царствие божие»; «да будет воля его»; «да святится имя его». Он воображал, что в этих фразах сказывается победа человека над природой. В действительности же он подпевал реакционной поповщине.

Ленин, указывая, в чем состоит реакционная сущность и политический вред этой богостроительской стряпни, писал А. М. Горькому:

«…вы подкрасили, подсахарили идею клерикалов, Пуришкевичей, Николая II и гг. Струве, ибо на деле идея Бога им помогает держать народ в рабстве. Приукрасив идею Бога, Вы приукрасили цепи, коими они сковывают темных рабочих и мужиков. Вот — скажут, попы и К° — какая хорошая и глубокая это — идея (идея Бога), как признают даже «ваши», гг. демократы, вожди, — и мы (попы и К°) служим этой идее» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 84).

Луначарский предлагал обожествить «высшие потенции человечества». Маркс и Энгельс в свое время разоблачили попытки Криге обожествить чувства человека. Криге говорил о божественном стремлении к общности, о внутренней религии коммунистов. В «Манифесте против Криге» Маркс и Энгельс указывали, что всякая религия, в том числе и преподносимая Криге под вывеской коммунизма, кончает совершенно последовательно «самоосквернением человека», «подлым рабским уничижением». Прикрываясь громкими фразами о любви к человеку, Криге проповедывал низкопоклонство и презрение к личности человека.

Маркс и Энгельс, разоблачая Криге, писали:

«Такое учение, которое проповедует блаженство низкопоклонства и презрение к самому себе, вполне подходит для храбрых… монахов, но никогда не подходит для энергичных людей, в особенности во время борьбы» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 106).

Луначарский, обожествляя человеческие чувства, на самом деле оплевывал их.

Только в классовой борьбе, в борьбе против религии и всякого мракобесия расцветают по–настоящему человеческие чувства. Мы видим это на примере Советского Союза, когда в ходе социалистического строительства, классовой борьбы, преодолевая пережитки капитализма в своем сознании, трудящиеся массы под руководством партии Ленина–Сталина воспитывают такие прекрасные чувства, как чувство советского патриотизма, ненависть ко всякого рода троцкистский–бухаринским мерзавцам и другим врагам народа, чувство любви к трудящемуся человечеству. Всякая религия воспитывает в человеке рабские чувства смирения, покорности, пассивности. Религия освящает такие отношения, в которых трудящийся человек является униженным, презренным, порабощенным существом.

Маркс в своей работе «К критике гегелевской философии права» пишет:

«Религия есть самосознание и самочувствие человека, который или еще не отыскал себя, или снова уже потерял себя» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 399).

Махист Богданов старался доказать, что якобы богостроительство прогрессивно по сравнению с богоискательством. В противовес этому Ленин показал, что богостроители, являясь проводниками буржуазного влияния на пролетариат, по существу решительно ничем не отличались от богоискателей.

«Богоискательство, — писал Ленин, — отличается от богостроительства или богосозидательства или боготворчества и т. п., ничуть не больше, чем желтый черт отличается от черта синего» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 81).

Ленин отметал все попытки говорить о прогрессивности богостроительства. По Ленину —

«…всякий боженька есть труположство — будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, все равно…» (Там же).

Богостроители поступали во сто раз хуже прямых попов, занимаясь идейным труположством, сочиняя вместо одного бога другого. Ленин, вскрывая всю мерзость богостроительства, писал:

«Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических гораздо легче раскрываются толпой и потому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные «идейные» костюмы идея боженьки» (Там же, стр. 82).

Попа в рясе легче разоблачить перед массой, чем попа «демократического», без рясы.

Ленин показал, что богостроительство — худший вид мещанского самооплевывания. В богостроительстве мещанин созерцает

«самые грязные, тупые, холопские черты или черточки своего "я", обожествляемые богостроительством.

С точки зрения не личной, а общественной, всякое богостроительство есть именно любовное самосозерцание тупого мещанства, хрупкой обывательщины, мечтательного «самооплевания» филистеров и мелких буржуа, «отчаявшихся и уставших»…» (Там же).

Луначарский выступал против определения религии как веры в сверхъестественное, он объявлял религию вечной и непреходящей (Луначарский — Религия и социализм, ч. 1–ая, стр. 40, 42, 227. СПБ 1908).

Богданов религию считал прогрессивным фактором. Она, по его мнению, является целесообразной формой коллективной организации. Богданов поддерживал религиозное мракобесие, пытаясь сблизить научное и религиозное мировоззрение.

Разоблачая идеализм и реакционное богостроительство Богданова и Луначарского, которые называли коллективное человечество богом, «комплексом идей, будящих и организующих социальные чувства», Ленин писал:

«Неверно, что Бог есть комплекс идей, будящих и организующих социальные чувства. Это — богдановский идеализм, затушевывающий материальное происхождение идей. Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, — идей, закрепляющих эту придавленность, усыпляющих классовую борьбу» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 85).

«Теперь и в Европе и в России всякая, даже самая утонченная, самая благонамеренная защита или оправдание идеи бога есть оправдание реакции» (Там же).

Идея бога никогда не организовывала социальные чувства, она их усыпляла и притупляла. Религия всегда проповедывала «божественность угнетателей», она всегда была идеей самого худшего рабства.

Данное Марксом определение религии как «опиума народа» является краеугольным камнем марксистско–ленинского учения о религии. Развивая это определение религии, Ленин в своей статье «Социализм и религия» писал:

«Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в лучшую загробную жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п.» (Ленин. Соч., т. VIII, стр. 419).

В числе ярых пропагандистов богостроительства выступал Базаров (осужденный в 1930 г. по делу контрреволюционной организации меньшевиков).

Перекочевав в лагерь меньшевиков, Базаров солидаризировался с буржуазными философами — проповедниками открытой поповщины. Он воспевал Толстого как создателя «новой религии». Ленин в статье «Герои «оговорочки» (т. XV) называл взгляды Базарова «чистейшей веховщиной», лестью обывательщине.

0 толстовской религиозной проповеди Ленин говорил, что это «проповедь одной из самых гнусных вещей… религии, стремление поставить на место попов по казенной должности попов по нравственному убеждению, т. — е. культивирование самой утонченной и потому особенно омерзительной поповщины» (Ленин. Соч., т. XII, стр. 332).

Ленин в письме к А. М. Горькому подчеркивает, что «…Толстому ни «пассивизма», ни анархизма, ни народничества, ни религии спускать нельзя» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 58).

На примере Базарова видно, как богостроители приукрашивали ту проповедь поповщины, которая имела место в произведениях Толстого.

Меньшевик Юшкевич выступил защитником богостроительства Луначарского, заявляя, что в богостроительстве чувствуются «поиски чего–то нужного». Юшкевич в ряде статей выступал с проповедью богостроительства, говоря, что коллективные чувства носят религиозный характер. Юшкевич проповедывал прямую поповщину, когда рядом с человеческим разумом ставил «Логос» (Меньшевичка — Л. Аксельрод (Ортодокс) в ряде статей объявляла себя противником богостроительства… Но она высказывала такие взгляды, под которыми подписался бы любой богостроитель. В статье «Карл Маркс и религия» (сб. «Против идеализма», стр. 68. 1933 г.) Аксельрод называет религию «заботливой хранительницей старых традиций, народных обычаев, правовых норм, нравственных велений». Аксельрод утверждает, что религия якобы тесно связана с искусством, сплачивает и объединяет людей. Аксельрод ревизует марксистское положение о религии как опиуме народа.)

Богостроители, желая затруднить борьбу Ленина против поповщины, выдвигали тезис о том, что по отношению к партии религия является якобы частным делом. Ленин же подчеркивал, что религия должна быть частным делом не по отношению к партии, а по отношению к государству. Партия наша не безразлична к «мракобесничеству в виде религиозных верований» (Ленин. Соч., т. VIII, стр. 421).

Партия решительно борется «против всякого религиозного одурачения рабочих» (Там же). Ленин подчеркивал, что наша пропаганда против религии построена на материалистическом мировоззрении, что борьба против религии подчинена задачам классовой борьбы против эксплуататорского строя, против господства капитала, за освобождение трудящихся от всех форм рабства.

Ленин разъясняет необходимость вовлечения широких трудящихся масс в практику революционной борьбы. По его мнению, «только классовая борьба рабочих масс… в состоянии на деле освободить угнетенные массы от гнета религии…» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 69).

Ленин боролся против анархической фразы о войне с религией, указывая на то, что еще Энгельс резко критиковал Дюринга за его предложение запретить религию в законодательном порядке. Ленин подчеркивал необходимость терпеливого разъяснения массам основ марксистского мировоззрения, классовых корней религии, ее связи с эксплуататорскими классами, с темнотой и невежеством. Развивая дальше марксистскую теорию, поднимая ее на высшую ступень, Ленин показал тесную связь идеализма в религии. Ленин показал, что идеализм есть утонченная поповщина, что идеализм — «…дорога к поповщине через один из оттенков бесконечно сложного познания (диалектического) человека» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 304).

Ленин раскрыл тесную связь богостроительства с махистской идеалистической философией.

Разоблачая богостроителей, Ленин показал, что они свою позорную проповедь новой религии выводили из основных положений махистской идеалистической философии. Богостроители не случайно ухватились за махистскую философию. Среди мелкобуржуазных интеллигентов, испугавшихся трудностей периода реакции, было настоящее махистское поветрие. Махистская философия, преподносившаяся Богдановым, Луначарским и др. под флагом марксизма была удобным орудием для протаскивания утонченной поповщины, являлась одной из форм буржуазного влияния на пролетариат. Буржуазия, применяя либеральные методы надувания и развращения рабочих, стремилась подновить и оживить религию не только непосредственно, но и посредством распространения махистской философии.

Богостроители объявили «настоящий поход против философии марксизма». Богданов, Луначарский и др. выпустили в 1908 г. махистский сборник под названием «Очерки по философии марксизма». Ленин повел самую решительную борьбу против этой махистской поповщины.

В письме к А. М. Горькому от 24 марта 1908 г. Ленин пишет, что книга Базарова, Богданова и К° («Очерки по философии марксизма») — «нелепая, вредная, филистерская. Поповская вся, от начала до конца…» (Ленин. Соч., т. XXVIII, стр. 535). В письме к В. Воровскому 1 июля 1908 г. Ленин предупреждал о надвигающемся расколе с Богдановым и отмечал, что богостроители стоят на махистской–бойкотистской почве.

Летом 1908 г. Ленин поручает большевику Иосифу Федоровичу Дубровинскому, о котором товарищ Сталин писал, что им наша партия наряду с Я. М. Свердловым «может и должна гордиться», — выступить оппонентом на реферате Богданова. Ленин в помощь Дубровинскому написал «Десять вопросов референту», причем в 8–м вопросе отмечает, что Мах — учитель Богданова и его друзей — присоединяется к явно идеалистической философии Шуппе, защитника поповщины и вообще явного реакционера в философии». Этим самым Ленин подчеркивал, что и Богданов, и Луначарский, и другие являлись, как и Мах, «защитниками поповщины».

В 10–м вопросе Ленин прямо указывает, что «…махизм не имеет ничего общего с большевизмом».

В газете «Правда» от 9 мая 1937 г. в статье о Дубровинском приводится следующее сообщение царской заграничной агентуры департаменту полиции об этом выступлении:

«На днях в Женеве, в группе «большевиков» произошел следующий скандал: на реферате Богданова, полемизировавшего с Плехановым, выступил «Иннокентий», член Центрального комитета и редакции «Пролетария», и заявил, от имени своего и Ленина, что большевизм ничего не имеет общего с философским направлением Богданова (эмпириомонизмом)…»

Открытым объявлением войны русским махистам Ленин считает свою статью «Марксизм и ревизионизм», написанную им в апреле 1908 г. В этой статье Ленин заявляет, что все, сказанное в тексте о неокантианских ревизионистах, относится по существу дела и к новым ревизионистам, какими являлись русские махисты.

Ленин отказался ехать для объясненная с Богдановым и др. Ленин писал:

«…разговаривать с людьми, пустившимися проповедывать соединение научного социализма с религией, я не могу и не буду» (Ленин. Соч., т. XXVIII, стр. 539).

Таким образом, Ленин неоднократно подчеркивал поповский характер философских высказываний Богданова, Базарова, Луначарского.

* * *

В сентябре—октябре 1908 г. Ленин заканчивает работу над своей знаменитой книгой «Материализм и эмпириокритицизм», в которой он дал всестороннюю, уничтожающую критику махизма и других антиматериалистических течений и поднял философию марксизма на новую, высшую ступень.

В работе «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин блестяще вскрыл, каким образом махизм (эмпириокритицизм) служил обоснованием богостроительства Луначарского, Базарова и др. Русские махисты увязли в идеализме, т. е. в разжиженном фидеизме. Борясь против марксистского философского материализма, махисты прислуживали фидеистам, заядлым реакционерам, дающим предпочтение вере перед наукой.

Ленин на примере богостроительства блестяще показал, что всякий идеализм, в том числе и махизм (как заграничный, так и русский), является утонченной поповщиной и дорогой к поповщине.

Тот, кто выступает против философии марксизма, выступает против науки, за религию.

Диалектический материализм является мировоззрением партии Ленина — Сталина. Он непримирим ни с какими идеалистическими и религиозными взглядами. Марксизм–ленинизм является обоснованием воинствующего атеизма. Марксистский философский материализм берет за основу материю, как объективную реальность, существующую вне и независимо от сознания и отражающуюся в нем. Марксизм отвергает поповские сказки о создании мира богом, признает, что мир материален по своей природе и не нуждается ни в каком боге–творце.

Материя первична. Она является источником ощущений, представлений, сознания. Сознание, мышление является свойством высокоорганизованной материи — мозга. Материализм опирается на науку, а всякая передовая, подлинная наука отвергает религию.

Идеализм является завуалированной, прикрытой формой поповщины. Идеалисты утверждают, что материя, природа, бытие не представляют объективной реальности и что материальный мир, бытие, природа существуют лишь в нашем сознании, в наших ощущениях, представлениях, понятиях. Раз идеалисты утверждают, что дух существовал прежде природы, они в конце–концов признают, в том или ином виде, сотворение мира. На это неоднократно указывали Маркс и Энгельс. Энгельс, например, в своей работе «Людвиг Фейербах» указывает, что уже в средние века вопрос об отношении мышления к бытию, вопрос о том, что лежит в основе — дух или природа, — «принял более резкий вид вопроса о том, создан ли мир богом или он существует от века» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XIV, стр. 644).

У немецкого идеалиста Гегеля это сотворение мира принимает еще более запутанный и нелепый вид, чем в христианской религии. Отделяя мышление от материи, утверждая, что мышление существует до материи, прежде материи, идеалисты протаскивают мысль о сотворении мира богом. Всякий идеалист, как бы он ни маскировал свои взгляды, прикрываясь иногда даже личиной атеиста, отрывает ощущение, сознание, мышление человека от самого человека, отрицает материю как объективную реальность и является тем самым защитником поповских взглядов. Маркс и Энгельс подчеркивают это в следующих словах:

«Все идеалисты, как философские, так и религиозные, как старые, так и новые, верят и в наития, откровения, спасителей, чудотворцев, и только от степени их образования зависит, принимает ли эта вера грубую, религиозную форму или же просвещенную…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 532).

Ленин в своем гениальном произведении «Материализм и эмпириокритицизм» и в других работах блестяще показывает, что идеалист обязательно приходит к богу. Английский епископ XVIII в. Беркли, проповедывавший реакционную идеалистическую философию, прекрасно понимал, что философский материализм враждебен религии, и вел бешеную борьбу против материализма. Он писал, что главной опорой атеистов является признание материи как объективной реальности, и откровенно заявлял о своем намерении удалить из философии материю. Защищая прямо и откровенно религию, Беркли писал, что мир, природа, является комбинацией ощущений, «вызываемых в нашем уме божеством».

Разоблачая Богданова, Луначарского, Юшкевича и других противников марксизма, Ленин писал, что, по существу, русские махисты ничем не отличаются от Беркли. Они, подобно Беркли, хотели удалить материю из философии, но делали это не честно и открыто, а лицемерно, завуалированно, двурушнически, — называя себя марксистами.

Беркли не скрывал своих религиозных взглядов. Русские махисты протаскивали поповщину в замаскированном виде. Ленин показал, что проповедь создания новой религии («богоискательство», «богостроительство»), вытекает из махистской идеалистической философии, которую защищали Юшкевич, Богданов, Луначарский и другие богостроители. Махизм являлся для всех этих перерожденцев якобы "научным" доводом против марксизма, в защиту замаскированной поповщины, удобным орудием для протаскивания богостроительства и был одной из форм буржуазного влияния на пролетариат.

Махистская философия — по Ленину — «есть разновидность философского идеализма, т. е. утонченной защиты религии, и Луначарский не случайно скатился от этой философии к проповеди соединения научного социализма с религией» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 476). Луначарский предлагал «сбросить ветхий плащ серого материализма». В статье «Атеизм» он писал о «гармоническом синтезе, уничтожающем противоположности материализма и мистицизма».

Луначарский сам неоднократно в своих воспоминаниях указывает на свое увлечение махистской философией. Ленин писал: «Позорные вещи, до которых опустился Луначарский, — не исключение, а порождение эмпириокритицизма, и русского, и немецкого» (Ленин. Соч., т, XIII, стр. 282).

Свою реакционно–поповскую роль махисты прикрывали всякими философскими ухищрениями, стремясь замазать основной вопрос философии об отношении мышления к бытию. Махисты уверяли, что они стоят «выше» материализма и идеализма. Махисты говорили, что они берут за основу не материю, не сознание, а опыт, подразумевая под опытом ощущения, существующие, по воззрениям махистов, без материи и без мозга.

Ленин показывает, что Богданов, как и все махисты, ревизуя основной вопрос философии, неизбежно доходит до идеи бога. Богданов, прикрываясь словечками «социально–организованный опыт», протаскивал такую мысль, что физическая природа является производной от социально–организованного опыта людей. Богданов на словах отрекался от религии, а на деле утверждениями о том, что физическая природа является производной от человеческого опыта, он обосновывал поповские идеи. С точки зрения марксизма природа существовала до опыта, до сознания людей и до появления самих людей.

Богданов, пропагандируя махизм, не может свести концы с концами без религии. И Ленин это прекрасно вскрывает в следующих словах:

«Если природа есть производное, то понятно само собою, что она может быть производным только от чего–то такого, что больше, богаче, шире, могущественнее природы, от чего–то такого, что существует, ибо для того, чтобы "произвести" природу, надо существовать независимо от природы.

Значит существует нечто вне природы и, при том, производящее природу. По–русски это называется богом» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 187).

Отрицая материю как объективную реальность, Богданов последовательно приходит к отрицанию объективности времени и пространства и этим открывает настежь дверь для религии, капитулирует перед поповщиной. Только религия признает существа вне времени и пространства. Человек и природа существуют во времени и пространстве. Материя не может существовать без движения, а движение может совершаться только в пространстве и времени. Признавая существа вне времени и пространства, Богданов оправдывает веру в бога, чертей, домовых, словом, во всякую чертовщину. Ленин пишет, что существа

«вне времени и пространства, созданные поповщиной и поддерживаемые воображением невежественной и забитой массы человечества, суть больная фантазия, выверты философского идеализма, негодный продукт негодного общественного строя» (Там же, стр. 152).

Таким образом, Ленин, громя в корне враждебные марксизму «идеи» Луначарского, Богданова, подчеркивал, что материализм непримирим ни с какой религией, а, философский идеализм всегда так или иначе защищает и поддерживает религию. Всякий идеализм является прикрытой, принаряженной чертовщиной, более или менее ослабленным, разжиженным фидеизмом, утонченной, рафинированной формой поповщины. Махизм является преддверием прямой поповщины. Ленин показал, что под словечком «опыт» у махистов скрывается та поповщина, которую откровенно проповедывал английский епископ Беркли задолго до появления махистов. Никакой середины между материализмом и идеализмом не может быть. Материализм непримирим ни с какой религией. Идеализм — разжиженная поповщина. Ясно и кратко это Ленин показал в плане реферата, написанном в 1908 г. Ленин писал:

«2 гла[вных] мирос[озерцания] и ф[илосо]ф[ские] отпр[авные] точки: поповщ[ина] и мат[ериали]зм» (Ленинский сборник XXV, стр. 122).

Богданов лицемерно утверждал, что якобы в махистской философии не может быть места для идеи бога. Богостроители всячески скрывали, что махизм доходит до прямой поповщины. Разоблачая Луначарского и др., Ленин отмечал, что не случайно в коллективном труде против философии марксизма Луначарский договорился до «обожествления высших человеческих потенций», до «религиозного атеизма».

Ленин вскрывал классовую роль эмпириокритицизма, прислужничество поповщине и эксплуататорским классам. Он разоблачил излюбленное утверждение Маха и всех буржуазных философов о том, что наука якобы беспартийна. Флагом беспартийности в науке прикрывается лакейство перед поповщиной.

Мах объявлял религию "частным делом", писал о нейтральности философии в этом вопросе. Ленин на ряде ярких примеров показывает всю лживость этого заявления. Ленин отмечает, что

«…имманенты — самые отъявленные реакционеры, прямые проповедники фидеизма, цельные в своем мракобесии люди» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 174).

Эти реакционеры полностью соглашаются с философией Маха, считая, что она удовлетворяет требованиям религии.

Ученик Маха — Ганс Корнелиус, которого Ленин называет «урядником на профессорской кафедре», этот «признанный учителем ученик», приходит «к бессмертию и к богу». Другой ученик Маха — Петцольд заявляет, что эмпириокритицизм «не противоречит ни теизму, ни атеизму». Так вскрывает Ленин лакейство этих философов перед поповщиной (Там же, стр. 281).

Богостроители стыдились своего родства с отъявленными мракобесами Уордом, Шуппе и скрывали, что Мах и Авенариус, учителя русских богостроителей, ничем, по существу, не отличались от этих отъявленных мракобесов.

Несомненно, что Луначарский, выступая с проповедью богостроительства, перенял основные идеи буржуазных идеологов, выступающих за подновление религии. Прикрывая свои религиозные взгляды якобы научными доводами, махисты и прочие буржуазные философы говорили о движении без материи, о том, что якобы материя исчезла.

Ленин подчеркивал, что материя как объективная реальность никогда не исчезнет, движение является неотъемлемым свойством материи как объективной реальности, меняются только наши представления о физических свойствах материи, которые вчера казались многим ученым неизменными. Философское понятие материи как объективной реальности никогда устареть не может.

Ленин в письме к А. М. Горькому писал:

«…куча виднейших современных физиков по случаю «чудес» радия, электронов и т. п. протаскивает боженьку — и самого грубого и самого тонкого, в виде философского идеализма» (Ленин. Соч., т. XVI, стр. 328).

Ленин не только блестяще показал, разоблачая махизм и богостроительство, что всякий идеализм является утонченной поповщиной, Ленин не только вскрыл классовую роль эмпириокритиков, как заграничных, так и русских, заключающуюся в прислужничестве эксплуататорским классам и религиозным мракобесам, — Ленин на примере богостроительства показал, что идеализм является дорогой к поповщине.

Ленин, развивая дальше марксизм, вскрыл гносеологические (теоретико–познавательные) корни идеализма и религии; анализируя процесс человеческого познания, Лепнин указывал, что познание человека является сложным диалектическим процессом. Оно идет не по прямой линии, а по сложной, кривой линии от низшего к высшему. Ощущения и понятия человека, проверяемые практикой, дают все более и более верную картину развития объективного мира.

Но если человек за основу возьмет не реальную действительность, а абстракцию, оторванную от реальной действительности, то это приводит к идеализму и религии. Ленин пишет:

«Раздвоение познания человека и возможность идеализма (=религии) даны уже в первой элементарной абстракции «дом» вообще и отдельные домы» (Ленинский сборник XII, стр. 337–339).

В человеческом познании — по Ленину — существует

«…возможность превращения… абстрактного понятия, идеи в фантазию (в последнем счете=бога)» (Там же, стр. 339).

Для того чтобы не ошибиться в науке, в политике, необходимо каждый вопрос брать всесторонне, а не однобоко, не вырывать отдельных кусочков из целого. Чем большее количество сторон процесса мы возьмем при изучении, тем меньше опасности у нас ошибиться.

Если человек из сложного процесса познания, идущего не по прямой, а по кривой линии, вырвет отдельный кусочек, превратит его в самостоятельную прямую, то уже здесь есть опасность ошибиться, прийти в болото поповщины. Ленин показал, что философский идеализм односторонне преувеличивает одну из сторон познания (ощущения, понятия и т. д.) и превращает ее «…в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествленный» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 304).

Когда Гегель превратил человеческое мышление в оторванную от человека и от человеческого мозга идею, эта идея у Гегеля стала богом. Критикуя идеализм, Ленин указывал, что с точки зрения идеалиста

«не разум есть частичка природы, один из высших продуктов ее, отражение ее процессов, а природа есть частичка разума, который само собою растягивается таким образом из обыкновенного, простого, всем знакомого человеческого разума в «чрезмерный», как говорил И. Дицген, таинственный, божественный разум» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 132).

В этих словах Ленин вскрывает гносеологические корни идеализма и религии. Идеалисты односторонне преувеличивают роль ощущений и сознания, совершенно игнорируя их зависимость от материи, а это не может не привести к поповщине.

В религии продукты человеческого мозга принимают форму сверхъестественных сил, так как религия является извращенным, фантастическим отражением реального бытия, гнета природы и эксплуататорского строя.

Эксплуататорские классы внушают массам извращенное понимание действительности. Они и закрепляют всякие религиозные представления. Эксплуататорские классы заинтересованы в распространении не только религии, но и идеализма, потому что идеализм есть дорога к поповщине.

«А у поповщины (=философского идеализма), конечно, есть гносеологические корни, она не беспочвенна, она есть пустоцвет, бесспорно, но пустоцвет, растущий на живом дереве живого, плодотворного, истинного, могучего, всесильного, объективного, абсолютного, человеческого познания» (Там же, стр. 304) пишет Ленин.

Ленин чрезвычайно убедительно показывает, например, что богдановский идеализм (эмпириомонизм) является дорогой к поповщине.

У Богданова исходным является «хаос элементов». Под элементами он подразумевает ощущения, оторванные от человека и человечества. Ощущения у Богданова являются мертвой идеалистической абстракцией, так как он берет ощущения не как образ внешнего мира, а как особый, независимый от объективной реальности элемент. Богданов не признает материалистической теории отражения в сознании человека независимо от ощущений и сознания существующего внешнего мира. А отсюда прямая дорога к поповщине. Ленин показывает, что у Богданова по существу «ничьи ощущения, ощущения вообще, ощущения божеские…» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 186).

В этих словах Ленин вскрывает гносеологические корни религии. Он показывает, что если ощущения односторонне преувеличить, оторвать от материи, от человека, то неизбежен скат к поповщине. Приводя в качестве примера Гегеля, Ленин пишет: «…божеской стала у Гегеля обыкновенная человеческая идея, раз ее оторвали от человека и от человеческого мозга» (Там же).

Когда Богданов и все русские махисты отрывают ощущения от объективной реальности, когда Богданов считает физическую природу производной от психической, когда он считает, что «человек есть прежде всего комплекс непосредственных переживаний», то такая философия непосредственно приводит к религии. Считать физическую природу производной значит признавать бога «производящим» природу. Говоря о том, что физическая природа является производной от опыта живых существ, Богданов скатывается к признанию бога как творца природы.

Диалектический материализм, признавая ощущения, представления, понятия — образами, отражением объективной реальности, закрывает дверь для всякой поповщины.

Ленин показывает, что из отрицания ощущений как отражения объективного мира вытекает у Богданова отрицание объективной истины. На примере отрицания Богдановым объективной истины Ленин блестяще вскрывает то, что Богданов не может свести концы с концами в своей философии без религии. Богданов оспаривал возможность познания мира, не верил в достоверность наших знаний, отрицал объективную истину, не зависящую от субъекта. Под истиной он подразумевал «организующую форму человеческого опыта». Отрицанием объективной истины Богданов совершенно стирает разницу между верой и наукой, философски обосновывает богостроительство.

Отрицая объективную истину, Богданов этим изгонял всякие объективные законы из природы и истории, изгонял всякие законы из науки, т. е. ничем не отличался, в этом отношении, от Струве, который также изгонял законы из науки.

Ленин разоблачал классовый смысл изгнания законов из науки в следующих словах: «Изгнание законов, из науки есть на деле лишь протаскивание законов религии» (Ленин. Соч., т. XVII, стр. 274).

Взгляды Богданова на объективную истину прекрасно подтверждают положение Ленина о там, что теоретические корни богостроительства заключаются в махизме. Обвиняя русских махистов в поповщине, Ленин отстаивал «известное положение материализма о том, что наши научные знания о закономерностях в природе являются достоверными, что законы науки представляют объективную истину…» («Краткий курс истории ВКП(6)». Госполитиздат 1938. Стр. 108). — говорится в «Кратком курсе истории ВКП(6)». Учению науки соответствует объективная реальность, объективная истина. Религиозной идеологии не соответствует никакой объективной истины. Современная поповщина готова признать даже науку, но только отвергает якобы «чрезмерные» претензии науки на объективную истину, потому что признание объективной истины несовместимо ни с какой религией, ни с какими суевериями.

Разоблачая поповщину в философских взглядах Богданова, показывая, что отрицание объективной истины ведет к религии, Ленин писал, что, современные фидеисты (к числу которых относился и Богданов) в своем отрицании объективной истины готовы использовать и науку. Ленин писал:

«Современный фидеизм вовсе не отвергает науки; он отвергает только «чрезмерные претензии» науки, именно, претензию на объективную истину. Если существует объективная истина (как думают материалисты), если естествознание, отражая внешний мир в «опыте» человека, одно только способно давать нам объективную истину, то всякий фидеизм отвергается безусловно» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 102).

Богданов отвергает практику как основной критерий истины, и это неизбежно приводит его к поповщине, к отрицанию объективной истины. Марксистский философский материализм, признавая объективную истину, считает, что объективным критерием ее является революционная практика. Мы исходим из того,

«что мир и его закономерности вполне познаваемы, что наши знания о законах природы, проверенные опытом, практикой, являются достоверными знаниями, имеющими значение объективных истин, что нет в мире непознаваемых вещей, а есть только вещи, еще не познанные, которые будут раскрыты и познаны силами науки и практики» («Краткий курс истории ВКП(б)». Госполитиздат 1938. Стр. 108).

Признавая практику основным критерием истины, марксизм этим отвергает всякую поповщину. Богданов широко отворяет дверь для религиозного мракобесия, выдвигая вместо революционной практики субъективный критерий истины — «общезначимость». По Богданову выходит, что если многие люди подтверждают правильность тех или иных взглядов, хотя бы и религиозных, то, следовательно, мы имеем дело с реальными вещами, с реальной действительностью, и такие взгляды якобы являются верными, «общезначимыми».

По Богданову — никакого объективного критерия истины нет. Если та или иная точка зрения согласована с опытом большей части человечества, она, по Богданову, и является «общезначимой истиной».

Ленин вскрыл всю фальшь этой теории «общезначимости» и показал, что эта теория в тонком, завуалированном виде протаскивает религию. Ленин писал:

«Общезначима и религия, выражающая социальное согласование опыта большей части человечества. Но учению религии, например, о прошлом земли и о сотворении мира не соответствует никакой объективной реальности» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 153).

По Богданову, выходит, что религия тоже истинна, так как «общезначима», ибо большая часть человечества религиозна. Богданов прикрашивает, как и все богостроители, религию, приписывая ей организующее начало. Католицизм, например, по Богданову, является также «социально–организованным опытом», так как он якобы успешно и полно организовал опыт своего времени. Ленин, разоблачая прикрашивание католицизма со стороны Богданова, писал:

«…несомненно, что католицизм есть социально–организованный опыт; только отражает он не объективную истину (которую отрицает Богданов и которую отражает наука), а эксплуатацию народной темноты определенными общественными классами» (Там же, стр. 188).

Позднее, в статье "Вера и наука" Богданов выражал недовольство тем, что Ленин часто употребляет слово «поповщина» в своей критике махистов. Но своими рассуждениями Богданов подтверждает правильность заявления Ленина о поповском характере махистской философии.

В статье "Наука об общественном сознании" Богданов дошел до признания того, что вера в леших, домовых и прочую чертовщину является «социально–организованным опытом». В своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин, разоблачая Богданова, показывает, что богдановское отрицание объективной истины приводит последнего к признанию объективности леших и домовых, так как для очень многих и лешие и домовые являются общезначимыми.

Верования в леших, домовых и прочую чертовщину всегда тормозили общественное развитие, мешали объединению трудящихся для борьбы с эксплуататорами, помогали угнетателям держать народ в рабстве. Всякая религия препятствует борьбе человека как со стихийными силами природы, так и с эксплуататорами.

Таким образом, мы видим, что Ленин, разоблачая поповщину Богданова, показывает, как отрицание роли практики в теории познания приводит к отрицанию объективной истины, к поповщине. Ссылаясь на 2–й тезис Маркса о Фейербахе, Ленин подчеркивает, что постановка вне практики вопроса о том, соответствует ли человеческому мышлению объективная истина, является схоластикой.

Ленин показывает, что только критерий практики дает возможность вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма, дает возможность отделить истину от лжи, установить объективную истину.

«Господство над природой, проявляющее себя в практике человечества, есть результат объективно–верного отражения в голове человека явлений и процессов природы, есть доказательство того, что это отражение (в пределах того, что показывает нам практика) есть объективная, абсолютная, вечная истина» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 156).

Богданов, как и все махисты, отрицает роль революционной практики как объективного критерия истины, и отсюда его беспомощность перед фидеизмом. Практика показала объективную истину теории Маркса — Энгельс — Ленина — Сталина. Марксизм–ленинизм является объективной истиной, и Богданов, порвав с марксизмом, не мог пойти иначе, как по пути идеализма и религии.

Ленин, критикуя философию Богданова, иронизирует:

«Как жаль, что эта великолепная философия не попала еще в наши духовные семинарии; там бы сумели оценить все ее достоинства» (Там же, стр. 187).

Эти слова Ленина также могут быть отнесены ко всем богостроителям (к Юшкевичу, Луначарскому и др.). В своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин подчеркивает идейное родство между Богдановым, Юшкевичем и Луначарским.

Юшкевич за основу всего существующего, рядом с человеческим разумом, признавал «Логос». Это было прямой поповщиной. Юшкевич считал, что «Логос» вносится в «иррациональный поток данного». Этим Юшкевич обожествлял человеческий разум, превращал его в абстрактный, божественный «Логос». Так же, как и Богданов, считая природу производной от психического, Юшкевич скатывался к признанию бога как творца природы.

Между теориями Юшкевича и Богданова и обожествлением «высших потенций человечества» Луначарского существовала самая тесная связь. Луначарский обожествлял «высшие человеческие потенции» преимущественно с точки зрения эстетической, считая вечно «прекрасной» идею бога. На самом деле идея бога порождена забитостью, страхом, отчаянием, ужасом людей, задавленных вечной нуждой и одиночеством, придавленных гнетом природы и эксплуататорских классов.

Юшкевич и Богданов, по существу, тоже обожествляли чувства человека, только преимущественно с точки зрения гносеологической (теоретико–познавательной). Богданов, например, обожествлял «высшие человеческие потенции» своей теорией «подстановки». Богданов считал, что под всю физическую природу надо подставлять «психическое». Под «психическое» подставлять ничего не надо, так как — по Богданову — физическая природа является производным от психического. Таким образом, Богданов отрывал психические явления от человека, необъятно расширял психические явления, превращая их в божественный абсолют. Ленин подчеркивает идейное родство между Богдановым, Юшкевичем и Луначарским в следующих словах:

«Надо быть слепым, чтобы не видеть идейного родства между «обожествлением высших человеческих потенций» Луначарского и всеобщей «подстановкой психического» под всю физическую природу Богданова. Это — одна и та же мысль, выраженная в одном случае преимущественно с точки зрения эстетической, в другом — гносеологической. «Подстановка», молча и с другой стороны подходя к делу, уже обожествляет «высшие человеческие потенции», отрывая «психическое» от человека и подставляя необъятно–расширенное, абстрактное, божественно–мертвое «психическое вообще» под всю физическую природу. А «Логос» Юшкевича, вносимый «в иррациональный поток данного»? (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 282).

Таким образом, Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм», разоблачая европейских и русских махистов, показывает, что махистская философия является очень удобным орудием для протаскивания поповщины в замаскированном виде.

Ленин пишет:

«…утонченными средствами пытаются представители образованной буржуазии искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма, который порождается в низах народных масс невежеством, забитостью и нелепой дикостью капиталистических противоречий» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 252).

Борьба Ленина с махизмом имела громадное значение. Период реакции был периодом переваривания богатых «уроков революции». Философская разборка необходима была в частности для того, чтобы окончательно разоблачить богостроительство и махизм.

Ленин пишет, что объективные условия периода реакции поставили в качестве очередных вопросов «…в области литературы — богостроительство и теоретические основы марксизма, а в области политической работы — использование III Думы…» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 158).

Богостроители Луначарский, Базаров, Богданов весной 1909 г. организовали на острове Капри свой фракционный центр, который назвали группой «Вперед». На острове Капри они организовали специальную школу, слушатели которой воспитывались в духе богостроительства, в духе вражды к большевикам. Богданов путем обмана заманил в каприйскую школу некоторое количество рабочих. Когда рабочие убедились, что им в этой школе преподносят под видом марксизма махизм и богостроительство, часть из них переехала в Париж, где находился большевистский центр и где жил Ленин. В окрестностях Парижа, в Лонжюмо, Ленин организовал партийную школу, где читали лекции Ленин, Дубровинский и другие большевики. В этой школе материалистическая теория была тесно связана с практикой. Товарищ Каганович в своей речи в 1931 г., посвященной десятилетию ИКП, подчеркивал принципиальное отличие школы в Лонжюмо от школы на острове Капри. «Школа в Лонжюмо была насыщена актуальным политическим содержанием».

Слушатели этой школы были подобраны местными партийными организациями. Она много дала для теоретической подготовки большевистских кадров. В частности, в этой школе учился т. Серго Орджоникидзе.

Создав в 1910 г. в Болонье новую фракционную школу, «впередовцы» пригласили для чтения лекций Иудушку Троцкого и ряд его друзей — ликвидаторов.

Группе «Вперед» не удалось завербовать себе сторонников из рабочих. В приложении к № 47–48 газеты «Пролетарий» за 1909 г. приводятся корреспонденции местных партийных организаций о школе на острове Капри.

В постановлениями Московского областного комитета указывалось, что на острове Капри «философия представлена исключительно сторонниками ревизионистского течения».

Бакинская организация, воспитанная и закаленная товарищем Сталиным, Серго Орджоникидзе и другими ленинцами, резко осудила отзовизм, ультиматизм и богостроительство. В № 49 газеты «Пролетарий» за 1909 г. приводится резолюция Бакинского комитета большевиков по вопросу об отзовизме, ультиматизме и богостроительстве. Один из параграфов этой резолюция осуждает богостроительство в следующих строках:

«Так назыв. «богостроительство», как литературное течение, и вообще привнесение религиозных элементов в социализм, — является результатом не научного и потому вредного для пролетариата толкования основ марксизма. Б. К. подчеркивает, что марксизм сложился и выработался в определенное мировоззрение, не благодаря союзу с религиозными элементами, а в результате беспощадной борьбы с ними».

Богостроители с самого начала периода реакции оказались изолированными. Ленин иронически замечает по поводу неудач группы «Вперед» в ее борьбе простив большевиков:

«Передают, что группа «Вперед» обвиняет в неуспехе плохого бога, сочиненного Луначарским, и что она приняла единогласно постановление выдумать бога получше» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 295).

Впередовцы обвиняли Ленина в нетерпимости и говорили, что большевики борются якобы только против неудачной терминологии. Богданов, лицемерно отвергая в статье «Вера и наука» свою связь и связь Базарова с богостроительством Луначарского, говорит, что якобы и у последнего нет богостроительства, а только неудачная терминология. Богданов хочет доказать, что Ленин и Плеханов всячески якобы стремятся замазать сущность взглядов Луначарского, что Луначарский, мол, не договаривается до прямой поповщины, что он де просто неудачно выразил свои «эстетические взгляды», «взгляды на культуру».

Ленин, разоблачая этот маневр богостроителей, подчеркивает, что под громкими названиями «культуры» и «пролетарской философии» Богданов и К° подсовывают богостроительство, «объединение» религии и социализма.

Июньское совещание расширенной редакции «Пролетария» в 1909 г. в специальной резолюции, написанной Лениным, «О партийной школе, устраиваемой за границей в NN», отмечало, что «…большевистская фракция никакой ответственности за эту школу нести не может» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 102, (Речь идет о школе, организованной весной 1909 г. на острове Капри отзовистами, ультиматистами и богостроителями. — Прим. ред.).

Богданов, Луначарский и др. заставили учеников своей школы послать письмо Ленину. В этом письме отрицалась связь школы с богостроительством и отзовизмом. В письме говорилось, что программа курсов не содержит пропаганды религии, поэтому нет в ней и богостроительства.

Ленин в «Письме ученикам каприйской партийной школы» от 30 августа 1909 г. отвечал, что характер школы определяется не программой, а составом лекторов. Ленин называл каприйскую школу Богданова центром богостроительства. Он отмечал отсутствие большевиков среди лекторов, — лекторами в каприйской школе были впередовцы: Богданов, Луначарский, Лядов, Алексинский. Вместо философского материализма на острове Капри преподносился махизм и богостроительство.

Ленин отмечал, что

«…Луначарский с острова Капри повел проповедь богостроительства; ему помогал в России Базаров. Однородные философские взгляды защищал в десятке русских легальных книг и статей, в десятке заграничных рефератов Богданов» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 119).

В дальнейшем «божественные отзовисты» полностью показали фракционный характер своей школы, исключив из школы в ноябре 1909 г. пять слушателей–ленинцев во главе с рабочим Н. Вилоновым.

Впередовцы показали свое антипартийное лицо тем, что вступили в антипартийный блок Троцкого, который, как известно, объединял исключительно антипартийные элементы от ликвидаторов и троцкистов до отзовистов и богостроителей. «Божественные отзовисты» поддерживали Троцкого не случайно, так, как, по словам Ленина, в рядах впередовцев были

«…непризнанные философы, осмеянные богостроители, уличенные в анархистском недомыслии и бесшабашной революционной фразе отзовисты, запутавшиеся ультиматисты (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 158).

Впередовцы вели свою разлагающую работу под лозунгом «свободы» философской мысли. Ленин разоблачил этот насквозь оппортунистический лозунг. Он указал:

«Партия же пролетариата есть свободный союз, учреждаемый для борьбы с «мыслями» (читай: с идеологией) буржуазии, для защиты и проведения в жизнь одного определенного, именно: марксистского миросозерцания. Это — азбука» (Там же, стр. 347).

Большевистская партия разоблачила богостроительство как одну из форм буржуазного влияния на пролетариат. Ленин писал:

«Пролетариат есть вождь нашей буржуазно–демократической революции. Его партия должна быть идейным вождем в борьбе со всяким средневековьем, а в том числе и со старой, казенной религией и со всеми попытками обновить ее или обосновать заново или по–иному и т. д.» (Там же, стр. 75).

Ленин называл позорной проповедь богостроительства и говорил:

«Каковы бы ни были ваши благие намерения, товарищ Луначарский, ваши заигрывания с религией вызывают не улыбку, а отвращение» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 154).

Богданов, Базаров, Луначарский своей проповедью богостроительства, новой религии выполняли заказ контрреволюционной либеральной буржуазии. Совещание расширенной редакции «Пролетария» в июне 1909 г. дало следующую оценку богостроительству в резолюции «О богостроительских тенденциях в социал–демократической среде»:

«Принимая во внимание, что в настоящее время, когда в атмосфере упадка общественного движения — рост религиозных настроений в контрреволюционной буржуазной интеллигенции придал этого рода вопросам важное общественное значение и что в связи с этим ростом религиозных настроений делаются ныне и отдельными социал–демократами попытки связать с социал–демократией проповедь веры и богостроительства и даже придать научному социализму характер религиозного верования, — расширенная редакция «Пролетария» заявляет, что она рассматривает это течение, особенно ярко пропагандируемое в статьях товарища Луначарского, как течение, порывающее с основами марксизма, приносящее по самому существу своей проповеди, а отнюдь не одной терминологии, вред революционной социал–демократической работе по просвещению рабочих масс, и что ничего общего с подобным извращением научного социализма большевистская фракция не имеет» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 451–452).

В этой резолюции показана связь богостроительства с контрреволюционными буржуазными настроениями, отметается попытка Луначарского, Богданова и др. представить богостроительство как «терминологический» спор, подчеркивается полный разрыв «божественных отзовистов» с основами марксизма, с большевизмом.

Резко критикуя Луначарского, Ленин старался вырвать его из–под влияния Богданова и сохранить Луначарского для партии. В XXVI Ленинском сборнике опубликованы 5 писем Ленина к Луначарскому, написанных в 1908 г., показывающих стремление Ленина привлечь Луначарского к тесному сотрудничеству в большевистской печати. Очень интересно письмо Ленина к Луначарскому от 16/IV — 1908 г. Оно ярко говорит о резко отрицательном отношении Ленина к махизму и богостроительству. Ленин писал:

«Насчет ф[илосо]фии приватно: не могу Вам вернуть комплиментов и думаю, что Вы их скоро назад возьмете. А у меня дороги разошлись (и должно быть, надолго) с проповедниками «соед[инения] научн[ого] соц[иализма] с религией» да и со всеми махистами» (Ленинский сборник XXV1, стр. 39).

В своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин писал, что мы «воюем, пока еще есть почва для товарищеской войны».

Луначарский не удержался на большевистских позициях и повернулся к отзовизму и богостроительству. В феврале 1913 г. в письме к А. М. Горькому Ленин пишет о том, что хорошо было бы отделить Луначарского от Богданова на вопросах эстетики.

Луначарский вернулся в большевистскую партию в предоктябрьский период 1917 г, Луначарский умер большевиком. Он привнес немало пользы партии, но в области философии и после Октября 1917 года Луначарский полностью не освободился от старого махистского груза.

Беспощадно разоблачая Богданова, Базарова и др., Ленин стремился вырвать из–под влияния богостроителей А. М. Горького. Товарищеская критика со стороны Ленина имела для Горького громадное значение.

Одним из важнейших документов борьбы Ленина с богостроительством являются письма Ленина к А. М. Горькому. Горький — замечательный, величайший писатель рабочего класса, ярый враг либерализма, мещанства, мистики — в период 1908–1910 гг. испытал некоторое влияние Богданова и Луначарского.

Ленин поддерживал оживленную переписку с А. М. Горьким с 1908 г. по 1913 г. Ленин приложил огромные усилия, чтобы выправить линию А. М. Горького. Ленин разъяснил А. М. Горькому, что философия Богданова — реакционная философия, враждебная рабочему классу, что проповедь богостроительства враждебна революции и также является реакционным делом. Ленин в письмах к А. М. Горькому разоблачал богостроительство, махистскую философию, отзовизм.

B «Заметках публициста» Ленин критикует «божественных отзовистов» за попытки использовать в идейном смысле авторитет А. М. Горького для «укрепления махизма и отзовизма». В то же время Ленин неоднократно подчеркивал громадное значение А. М. Горького в деле пролетарского искусства.

Когда Ленин узнал от Вилонова, исключенного из каприйской школы за большевизм, что А. М. Горький остро переживает разногласия, Ленин написал Горькому ободряющее письмо, в котором говорил Горькому:

«Своим талантом художника Вы принесли рабочему движению России — да и не одной России — такую громадную пользу…» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 189).

Ленин советовал не поддаваться тяжелым настроениям, вызванным эпизодами заграничной борьбы. Когда буржуазная пресса стала разносить сплетню о том, что якобы Горький исключен из партии, Ленин написал специальную заметку «Басня буржуазной печати об исключении Горького». В этой заметке он говорил, что буржуазным клеветникам надо ответить презрением:

«Товарищ Горький слишком крепко связал себя своими великими художественными произведениями с рабочим движением России и всего мира, чтобы ответить им иначе, как презрением» (Там же, стр. 211).

Ленин всячески поддерживал борьбу А. М. Горького с теми лицемерами и жуликами, которые занимались холопством перед Толстым, делали из него святошу.

Ленин в 1911 г. писал А. М. Горькому:

«Насчет Толстого вполне разделяю Ваше мнение, что лицемеры и жулики из него святого будут делать. Плеханов тоже взбесился враньем и холопствам перед Толстым, и мы тут сошлись» (Ленин. Соч., т. XV, стр. 57).

Ленин принимал все меры для того, чтобы вырвать Горького из–под влияния богостроительства, и это ему удалось сделать. Как указывает Ленин, А. М. Горький «разочаровался в Богданове и понял фальшь его поведения» (Ленин. Соч., т. XXVIII, стр. 554).

А. М. Горький в своих воспоминаниях о Ленине пишет: «Его отношение ко мне было отношением строгого учителя и доброго заботливого друга» (М. Горький. Избр. соч. в 2–х томах, т. II, стр. 692. Гослитиздат 1936).

Всю свою яркую жизнь А. М. Горький связал с великим Лениным и великим Сталиным, будучи их лучшим и ближайшим другом.

А. М. Горький пал на боевом посту от руки троцкистско–бухаринских фашистских бандитов как борец за ленинско–сталинскую линию партии.

Разоблачение Лениным защитников и пособников махизма и богостроительства. Отношение Плеханова к махизму и богостроительству

Оппортунисты II Интернационала поддерживали Богданова, Луначарского и др. в их проповеди махизма и богостроительства. Будучи в то время представителем самою гнусного вида оппортунизма — центризма, Каутский выступал против той решительной борьбы, которую вел Ленин с махизмом и богостроительством.

В письме к т. Бендианидзе от 26 марта 1909 г. Каутский писал о соединимости махизма с марксизмом, отрицая идеалистический характер махистской философии. Каутский выступал против того, чтобы придавать партийное значение борьбе с махизмом.

Каутский развивал теорию о том, что махизм должен быть частным делом для партии. Это письмо использовала антипартийная группа «Вперед» в своей борьбе против Ленина и партии большевиков.

Ленин в письме к А. М. Горькому от 13 февраля 1908 г… отмечал приверженность к махизму всех оппортунистов II Интернационала. Ленин писал:

«Материализм, как философия, везде у них в загоне. «Neue Zeit», самый выдержанный и знающий орган, равнодушен к философии, никогда не был ярым сторонником философского материализма, а в последнее время печатал, без единой оговорки, эмпириокритиков. Чтобы из того материализма, которому учили Маркс и Энгельс, можно было вывести мертвое мещанство, это неверно, неверно! Все мещанские течения в социал–демократии воюют всего больше с философским материализмом, тянут к Канту, к неокантианству, к критической философии. Нет, та философия, которую обосновал Энгельс в «Анти–Дюринге», мещанства не допускает и на порог» (Ленин. Соч., т. XXVIII, стр. 524).

Если Каутский, как центрист, свою ревизию марксизма прикрывал марксистской фразеологией, то, например, глава оппортунистов в голландской социал–демократии Трульстра упорно настаивал на исключении из программы требования о признании философских взглядов Маркса.

Представители II Интернационала рекомендовали рабочим в качестве учителей самых ярых защитников поповщины. В социалистическом журнале «Der Kampf» Ф. Адлер рекомендовал в 1908 г. Корнелиуса, которого Ленин разоблачал в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» как урядника на профессорской кафедре. Ленин писал:

«Через махизм протаскивают в учителя рабочих прямых философских реакционеров и проповедников фидеизма» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 180).

Наряду с проповедью махизма, оппортунисты II Интернационала выступали с прямой поддержкой религии, с проповедью взглядов, которые по существу ничем не отличались от взглядов Богданова, Луначарского и других богостроителей.

Каутский защищал христианство и утверждал, что проповедь христианства якобы совместима с революционной борьбой. Его работа по истории христианства ревизует марксистское положение о религии как опиуме народа. Э. Вандервельде протаскивал тезис о том, что якобы «религия находится в связи с общими принципами социализма» (Фр. Штампфер и Э. Вандервельде — Социал–демократия и религия. Стр. 88. 1907 г.). Вандервельде откровенно заявлял: «Ничто не мешает быть одновременно христианином и социалистом, христианином в делах небесных, социалистом — в земных» (Э. Вандервельде — Социалистические этюды. Стр. 103. Изд. «Голос». СПБ 1906).

Фр. Штампфер провозглашал необходимость новой «человеческой» религии. Прикрашивали религию и отдельные представители «левых» во II Интернационале. Так например, голландский социал–демократ Паннекук в лекции «Социализм и религия», прочитанной в 1905 г., говорил: «Религия представляет собой одно из достойных уважения явлений человеческой истории» (А. Паннекук — Социализм и религия. Стр. 8. 1906 г.).

Маркс дал уничтожающую критику всем попыткам прикрашивания христианства, попыткам соединения проповеди христианства с революционной борьбой. Маркс в статье «Коммунизм «Рейнского обозревателя» пишет:

«Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют так же, в случае нужды, защитить, хотя и с жалкой гримасой, современное угнетение пролетариата» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 173), «…проповедуют необходимость существования классов — господствующего и порабощаемого…» (Там же).

Дальше Маркс пишет о том, что социальные принципы христианства, обещая спасение на небе, оправдывают всякие мерзости на земле, освящают все гнусности угнетателей.

Маркс в этой статье показывает, что социальные принципы христианства превозносят трусость, презрение к самому себе, самоунижение, подчинение, смирение.

Каутский и другие оппортунисты II Интернационала провозглашали религию частным делом по отношению к партии, а не по отношению к государству.

В рядах социал–демократии имеются группы «религиозных социалистов», «христианских социалистов».

Оппортунисты II Интернационала в 1910 г. прямо стали на защиту голландского оппортуниста Трульстра, который дошел до защиты выдачи государственных средств на преподававшие религии в школах. Ленин беспощадно разоблачал провозглашение Каутским и компанией религии частным делом для партии. В своей статье «Социализм и религия» Ленин писал:

«По отношению к партии социалистического пролетариата религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований» (Ленин. Соч., т. VIII, стр. 421).

Ленин называет Каутского пошляком за утверждение, что религия является частным делом для партии.

Провозглашение религии частным делом по отношению к партии Ленин называет полной изменой революционной программе пролетариата. Ленин пишет, что этим тезисом оппортунисты принижают «партию революционного пролетариата до уровня пошлейшего «свободомыслящего» мещанства, готового допустить вневероисповедное состояние, но отрекавшегося от задачи партийной борьбы против религиозного опиума, оглупляющего народ» (Ленин. Соч., т. XXI, стр. 422).

Богостроители вслед за оппортунистами II Интернационала повторяли все их пошлости о религии. II Интернационал недаром защищал богостроительство. Каутский выступал с прямой поддержкой богостроительского фракционного центра на острове Капри. Богостроители использовали письмо Каутского, выражавшего недовольство тем, что Ленин разоблачал махизм и богостроительство Богданова, Луначарского и др. Богданов специально ссылался на Каутского в своей борьбе с большевизмом, так как Каутский признал программу каприйской школы, содержавшую проповедь махизма и богостроительства, превосходной.

Ленин, как указывал товарищ Сталин, в письме в редакцию журнала «Пролетарская революция», разоблачая оппортунизм II Интернационала, разъяснял, что нельзя бороться с оппортунистами и центристами–примиренцами, «не ведя… линию на разрыв, линию на раскол с оппортунистами и центристами II Интернационала» (Сталин — Вопросы ленинизма. Изд. 10–е. Стр. 469).

При этом Ленин разъяснял также и «левым» во II Интернационале все громадное политическое значение борьбы с махизмом и богостроительством.

Ленин специально беседовал с Розой Люксембург о богостроительстве и махизме, послал ей экземпляр своей замечательной работы «Материализм и эмпириокритицизм».

Борясь против богостроителей и их защитников из лагеря II Интернационала, Ленин в то же время разоблачал гнусные статьи Иудушки Троцкого, печатавшиеся в органах II Интернационала, показывая всю предательскую роль Троцкого, заключавшуюся в поддержке Троцким ликвидаторства и «божественных отзовистов».

В письме к А. М. Горькому 14/XI — 1910 г, Ленин пишет:

«Мы с Плехановым уже в Копенгагене протестовали энергично против преподлой статьи Троцкого в «Vorwarts». А какую еще гнусность напечатал он в «Neue Zeit» про историч[еский] смысл борьбы среды русских с. — д.!» (Ленинский сборник XIII, стр. 191).

«В этот период Каменев, Зиновьев, Рыков на деле оказались скрытыми агентами Троцкого, так как оказывали ему нередко помощь против Ленина» («Краткий курс истории ВКП(б)». Госполитиздат 1938. Стр. 132) — говорится в «Кратком курсе истории ВКП(б)».

Разоблаченные впоследствии как злейшие враги народа Бухарин, Зиновьев, Томский, Рыков, Каменев, будучи уже тогда агентами Троцкого, защищали «ликвидаторов наизнанку» — отзовистов и богостроителей. Состоя членами редколлегии газеты «Пролетарий», Каменев и Зиновьев, в отсутствие Ленина, в феврале — марте 1909 г. приняли решение не опубликовывать статьи, направленной против богостроительства Луначарского. Узнав об этом постановлении, Ленин внес в редакцию протест, и по настоянию Ленина это решение было пересмотрено. На заседании расширенной редакции «Пролетария» Томский воздержался от голосования по вопросу об осуждении богостроительства. Рыков и Каменев воздержались от голосования по вопросу о помещении в «Пролетарии» философских статей, которые направлены были главным образом против Богданова, Луначарского и др. Каменев двурушничал и за спиной у Ленина писал Богданову о том, что философия Богданова является якобы пролетарской. Бухарин резко враждебно отнесся к книге Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», заявил о своей поддержке богдановского понимания религии. Он взял для обоснования своих контрреволюционных взглядов богдановскую теорию равновесия.

* * *

Из русских меньшевиков только Плеханов критиковал и то далеко недостаточно богостроительство и махизм.

В период реакции Плеханов был меньшевиком–партийцем. В 1911–1912 гг., в противовес августовскому антипартийному блоку Троцкого, который состоял исключительно из враждебных партии элементов и куда входили также богостроители, был создан на принципиальной основе блок большевиков с плехановцами.

«Краткий курс истории ВКП(б)» так оценивает этот блок:

«Плеханов и его группа партийцев–меньшевиков, оставаясь в ряде вопросов на меньшевистских позициях, решительно отмежевались от Августовского блока и ликвидаторов и стали добиваться соглашения с большевиками. Ленин принял предложение Плеханова и пошел на временный блок с Плехановым против антипартийных элементов, исходя из того, что такой блок является выгодным для партии и гибельным для ликвидаторов» («Краткий курс истории ВКП(б)». Госполитиздат 1938. Стр. 132–133).

Товарищ Сталин, будучи в это время в ссылке, целиком поддерживал этот блок. В письме Ленину из сольвычегодской ссылки в 1910 г. товарищ Сталин пишет, что «в плане блока видна рука Ленина…» Товарищ Сталин подчеркивает принципиальность этого блока:

«Блок Ленин — Плеханов потому и является жизненным, что он глубоко принципиален, основан на единстве взглядов по вопросу о путях возрождения партии» (И. Сталин — Письмо с Кавказа. Письмо т. Сталина Ленину из Сольвычегодской ссылки. Ленпартиздат 1933. Стр. 17).

Ленин и Сталин считали установление блока победой большевизма, так как этот блок отрывал рабочих–меньшевиков от ликвидаторов.

Плеханов был против богостроительства. Он приветствовал размежевание большевиков с богостроителями. Но он не дал должного отпора богостроительству. Только Ленин сорвал маску с этих перерожденцев в области теории марксизма. Ленин отстоял теоретические основы марксистской партии, разоблачил до конца махизм и богостроительство, развил далее теорию марксизма в своей знаменитой книге «Материализм и эмпириокритицизм».

«Можно было рассчитывать, что за выполнение этой задачи возьмутся Плеханов и его меньшевистские друзья, считавшие себя «известными теоретиками марксизма». Но они предпочли отписаться парой незначительных статей фельетонно–критического характера и потом уйти в кусты» («Краткий курс истории ВКП(б)». Госполитиздат 1938. Стр. 97).

В письме к А. М. Горькому от 24 марта 1908 г. Ленин отмечает неумение или нежелание со стороны Плеханова выступить против поповских идей Базарова, Богданова и др. Ленин пишет:

«Плеханов всецело прав против них по существу, только не умеет или не хочет или ленится сказать конкретно, обстоятельно, просто, без излишнего запугивания публики философскими тонкостями. И я во что бы то ни стало скажу это по–своему» (Ленин. Соч., т. XXVIII, стр. 535).

Критика махизма и богостроительства, данная Плехановым, обесценивалась рядом ошибок, допущенным Плехановым в философии, непониманием с его стороны связи, существующей между махизмом и кризисом в естествознании, начавшимся в конце XIX в. и в начале XX в., к тому же Плеханов в фракционных целях использовал борьбу с махизмом и богостроительством для выступлений против большевиков.

Ленин в письме к А. М. Горькому в 1908 г. писал, что Плеханов вредит марксистской философии тем, что связывает эту «…борьбу с фракционной борьбой, но ведь теперешнего Плеханова ни один русский социал–демократ не должен смешивать со старым Плехановым» (Там же, стр. 524). Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» отмечает у Плеханова «мелкое и мизерное использование коренных теоретических разногласий» (Ленин. Соч., т. XIII, стр. 290).

По словам Ленина, «Плеханов в своих замечаниях против махизма не столько заботился об опровержении Маха, сколько о нанесении фракционного ущерба большевизму» (Там же). Богостроители жаловались на непримиримость Ленина, и Плеханов использовал эти их жалобы для выпадов против Ленина. Отвечая на эти выпады, Левин говорил: «…даже тов. Плеханов подал милостыньку христа ради, воспользовавшись хныканьем Максимова, и обозвал большевиков по этому случаю еще и еще раз «жестоковыйными» (Ленин. Соч., т. XIV, стр. 169).

Отмечая эти выпады Плеханова, его коренные недостатки в критике махизма, следует все же отметить, что его критика богостроителей имела некоторое положительное значение.

Плеханов в своих статьях показывает связь богостроительства Луначарского и Богданова с махизмом. При этом он критикует теорию общезначимости Богданова, правильно указывая, что эта теория, отрицающая объективную истину, приводит к признанию объективности леших и дом овых. Плеханов делает вывод, что — по Богданову — «было время, когда дом овому свойственно было объективное существование».

Совершенно правильно он указывает, что теоретическая буржуазная реакция «совершается у нас под знаменем философского идеализма».

Плеханов вслед за Лениным выступил с резкой критикой утверждений ликвидатора Потресова о там, что якобы философские споры являются пустяками. Плеханов пишет:

«…вовсе не случайно то обстоятельство, что решительно все идеологи буржуазии стоят у нас теперь на стороне идеализма. Материализм непримирим с религией, а нынешний наш буржуа дорожит ею, потому что, опираясь на нее, он приобретает кажущееся логическое право сказать пролетарию, как, в сущности, и говорит г. Струве (см. «Вехи»): «Устремляй свой радикализм на небо, а на земле довольствуйся маленькими реформами» (Плеханов. Соч., т. Х1Х, стр. 150–151).

В 1909 г. Плеханов написал три статьи «О так называемых религиозных исканиях в России», направленных против богостроителей и богоискателей. В этих статьях он показывает несостоятельность попытки Луначарскаго создать религию без бога и объявить учение Маркса религией. Плеханов подчеркивает отрицательное отношение Маркса и Энгельса к религии.

Плеханов пишет, что Маркс «считал фразерством всякие толки о превращении «человеческого самосознания в человеческую религию» (Плеханов. Соч., т. XVII, стр. 242).

Он отвергает попытки Луначарского низвести Маркса до Фейербаха. Луначарский видит заслугу Фейербаха в проповеди новой религии и приписывает эту проповедь также Марксу. Плеханов показывает, как Маркс и Энгельс критиковали Фейербаха за то, что последний сочинял религию любви. Плеханов пишет, что вопреки Луначарскому в проповеди новой религии Фейербахом «приходится видеть не заслугу Фейербаха, не глубину его, а его слабость, уступку, сделанную им идеализму» (Там же, стр. 244)

Плеханов остроумно показывает все общественное значение тоски Луначарского по новой религии. По Плеханову — тоска некоторых людей заставляет пить горькую, некоторых — искать утешения в одной из старых религий, некоторых «заставляет мечтать о той или другой новой религии» (Там же, стр. 248).

Плеханов показывает, что религиозные настроения у мелкобуржуазной интеллигенции в период реакции были связаны с разочарованием в революции. Луначарский, по Плеханову, шьет душегрейку новейшего уныния.

При этом он высмеивает попытки Луначарского нарядить социализм в религиозную одежду:

«Если он вздумал нарядить социализм в религиозную одежду и даже сочинил забавный акафист богу–человеку, то это произошло единственно потому, что приунывшая «интеллигенция» ударилась в религию» (Плеханов. Соч., т. XVII, стр. 255).

Он показывает, что попытки выстраивания религиозного костюма для социализма были у Сен–Симона, Кабе, Фурье, Вильгельма Вейтлинга. Плеханов отмечает резкую критику, которую дал Маркс пророку новой религии Герману Криге.

Плеханов пишет, что религия Луначарского имеет одну «ценность»: «она может привести серьезного читателя в очень веселое настроение духа» (Там же, стр. 253).

Плеханов показывает несовместимость диалектического материализма с проповедью богостроительства, неизбежность отречения богостроителей от марксистской философии.

Разоблачая богоискателей — Мережковского и других, Плеханов пишет:

«Люди, принадлежащие к этой среде, ищут пути на небо по той простой причине, что они сбились с дороги на земле» (Там же, стр. 291).

Недостатком плехановской критики богостроительства является недооценка нм действительного политического вреда махизма и богостроительства и отсутствие в ней глубокого анализа социальных корней религии. По его мнению, «религию можно определить, как более или менее стройную систему представлений, настроений и действий» (Там же, стр. 197). Это определение носит абстрактный характер и не показывает роли религии как опиума народа, как духовной сивухи, как одного из орудий эксплуатации.

Критикуя богостроительство Луначарского, Плеханов приводит замечательные слова из работы Маркса «К критике гегелевской философии права», вскрывающие социальную сущность религии. Но приведя длинную цитату из Маркса, он выпускает положение Маркса о религии как опиуме народа, являющееся краеугольным камнем марксистской критики религии. У Плеханова, например, выпущены следующие замечательные слова Маркса:

«Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительности нищеты и протест против действительной нищеты. Религия — это вздох угнетенной твари, душа бессердечного мира, дух бездушного безвременья. Она — опиум народа» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 399).

Критика богостроительства Плехановым обесценивается тем, что он, критикуя Луначарского, делает фракционный выпад против большевиков.

В борьбе против Богданова, Луначарского и др. Плеханов ограничился статьями фельетонного типа. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм», разоблачая все антимарксистские теории, ведя беспощадную борьбу со всеми видами идеализма и религии, поднял на новую, высшую ступень диалектический материализм и в частности учение Маркса — Энгельса о религии и борьбе с ней.

В своей работе «Об основах ленинизма» товарищ Сталин пишет, что

«…не кто иной, как Ленин взялся за выполнение серьезнейшей задачи обобщения по материалистической философии наиболее важного из того, что дано наукой за период от Энгельса до Ленина, и всесторонней критики антиматериалистических течений среди марксистов» (Сталин — Вопросы ленинизма. Изд. 10–е, Стр. 13–14),

 и далее, говоря о Плеханове, товарищ Сталин подчеркивает, что

«…Плеханов, любивший потешаться над «беззаботностью» Ленина насчет философии, не решился даже серьезно приступить к выполнению такой задачи» (Там же, стр. 14).

Заключение

Ленин не раз указывал на громадное значение борьбы с религией и в условиях диктатуры пролетариата. В своей статье «О значении воинствующего материализма», посвященной задачам журнала «Под знаменем марксизма», Ленин подчеркивает связь между классовыми позициями буржуазии и поддержкой ею всяческих форм религии и требует неуклонного разоблачения «всех современных дипломированных лакеев поповщины». Ленин показывает, как представители буржуазии, критикуя старую религию, заменяют «старые и прогнившие религиозные предрассудки новенькими, еще более гаденькими и подлыми предрассудками». Ленин от журнала, чтобы он в своей атеистической пропаганде давал конкретные факты, показывающие «связь классовых интересов и классовых организаций современной буржуазии с организациями религиозных учреждений и религиозной пропаганды» (Ленин. Соч., т. XXVII, стр. 186. Мысль Ленина о связи классовых позиций буржуазии с поддержкой ею всяческих форм религии, о замене старых, прогнивших религиозных предрассудков новенькими, еще более гаденькими и подлыми предрассудками можно проиллюстрировать на примере сборника «Смена вех», вышедшего в 1921 г. в Праге. Этот сборник перепевает идеи богоискателей, объявляет государство мистическим, выражает надежду на то, что русское государство будет царством бога на земле, говорит о богостроительстве русской интеллигенции и т. д. За всеми этими фразами о богостроительстве скрывалась надежда контрреволюционной буржуазии на перерождение советской власти, ненависть к пролетариату и его партии).

Ленин показывает, что не может быть воинствующего материализма без воинствующего атеизма.

Гениальный вождь мирового пролетариата товарищ Сталин, продолжая дело Ленина во всех областях, развивая дальше марксистско–ленинскую теорию, подчеркивает громадное значение вопроса о борьбе со всяческими религиозными предрассудками. Еще в 1913 г. в своей работе «Марксизм и национальный вопрос» товарищ Сталин писал, что социал–демократия, защищая право наций исповедывать любую религию, в то же время ведет пропаганду против всякой религии с тем, чтобы доставить торжество социалистическому мировоззрению, так как всякая религия противоречит марксистской программе и идет с ней вразрез.

Вопросы преодоления религиозных предрассудков с особой силой выдвигаются в современный период, когда под руководством вождя трудящихся всего мира товарища Сталина в нашей стране в основном построен социализм. Трудящиеся СССР все больше освобождаются от религиозного дурмана.

Однако существуют еще пережитки капитализма в сознании людей. Одними из таких пережитков в сознании людей являются религиозные предрассудки. Наша партия разоблачила гнилую теорию о «стихийном» отмирании религии.

Всякое ослабление и недооценку борьбы против религии используют в своих контрреволюционных целях остатки разбитых эксплуататорских классов, остатки разгромленной банды троцкистских и бухаринских мерзавцев, заинтересованные в отравлении сознания трудящихся религиозным дурманом. Ряд попов, разоблаченных в контрреволюционной деятельности, подготовлявших восстание против советской власти, в своих показаниях органам НКВД заявляли, что они рассчитывали в случае победы фашистских агентов — троцкистско–бухаринских мерзавцев восстановить то положение церкви, которое она занимала при царизме.

Надо разоблачать религию, в какие бы она костюмы ни принаряжалась.

Сектантские вожаки немало болтают об «обновлении» религии, они даже проповедуют о примиримости религии с социализмом и наукой. Все это является попыткой приспособиться к изменившимся условиям. Необходимо решительно разоблачать демагогию церковников и сектантских вожаков о том, что будто бы религия не мешает строительству социализма.

Сталинская Конституция гарантировала всем гражданам Советского Союза свободу совести. В Советском Союзе произведено полное отделение церкви от государства и школы от церкви. Сталинская Конституция признает за всеми гражданами свободу отправления религиозных культов и свободу антирелигиозной пропаганды.

Свобода отправления религиозных культов, предоставление попам права голоса вовсе не означают прекращения антирелигиозной пропаганды.

Необходимо усилить антирелигиозную пропаганду, помня, что враждебные элементы используют в своей ожесточенной борьбе против социализма все средства, в том числе и религиозные предрассудки. Капиталистическое окружение старается и будет стараться в своих бандитских контрреволюционных целях использовать всяческие пережитки капитализма в сознании людей, в том числе и такой пережиток, как религия.

Товарищ Сталин неоднократно указывал на недопустимость применения в антирелигиозной пропаганде административных мер. Товарищ Сталин в своем докладе «О проекте Конституции Союза ССР» подчеркивает, что надо работать, а не хныкать, не дожидаться того, что все будет предоставлено в готовом виде, в порядке административных распоряжений» (Сталин — О проекте Конституции Союза ССР. Партиздат 1936. Стр. 44). Товарищ Сталин отверг поправку к статье 124 проекта Конституции, требовавшую запрещения отправления религиозных обрядов, «как не соответствующую духу нашей Конституции» (Там же, стр. 43).

Лозунг, выдвинутый товарищем Сталиным, об овладении большевизмом требует усиления антирелигиозной пропаганды, внедрения в широкие массы народа боевого материалистического, атеистического мировоззрения.

Ленин писал:

«Наша программа вся построена на научном и, притом, именно материалистическом мировоззрении. Разъяснение нашей программы необходимо включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана» (Ленин. Соч., т. VIII, стр. 421).

Задача пропаганды научного мировоззрения с особой силой выдвигается на данном этапе.

Сталинский курс истории ВКП(б) подчеркивает, что есть идеи передовые, играющие мобилизующую, организующую и преобразующую роль, и есть идеи реакционные, тормозящие общественное развитие.

Идеи Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина мобилизуют и организуют массы, преобразуют мир. Религиозные идеи, являясь одним из пережитков капитализма в сознании людей, тормозят наше продвижение вперед к коммунизму.

В резолюции по докладу тов. Молотова на XVIII партсъезде указывается:

«На основе победоносного выполнения второго пятилетнего плана и достигнутых успехов социализма, СССР вступил в третьем пятилетии в новую полосу развития, в полосу завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму, когда решающее значение приобретает дело коммунистического воспитания трудящихся, преодоление пережитков капитализма в сознании людей — строителей коммунизма» (Резолюции XVIII съезда ВКП(б). Госполитиздат 1939. Стр. 11).

Эти указания нашей партии выдвигают задачу усиления пропаганды. Внедряя в массы теорию Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина, наша партия помогает трудящимся овладеть большевизмом, преодолеть все пережитки капитализма в сознании людей и в том числе один из самых гнуснейших пережитков — религию.

В этом важнейшем деле нас вооружает опыт борьбы партии Ленина — Сталина с богостроительством и другими формами утонченной поповщины.

Победа социализма в СССР создала все необходимые условия для преодоления религиозных предрассудков.

Попы веками внушали трудящимся неверие в свои силы, проповедывали надежду на бога. Трудящиеся СССР, под руководством партии Ленина — Сталина свергнув эксплуататоров и построив социалистическое общество, укрепили веру в свои собственные силы и в неизбежность окончательной победы коммунизма.

В отчетном докладе на XVIII партсъезде о работе ЦК ВКП(б) товарищ Сталин, подводя итоги наших побед, говорил:

«Главный итог состоит в том, что рабочий класс нашей страны, уничтожив эксплуатацию человека человеком и утвердив социалистический строй, доказал всему миру правоту своего дела. В этом главный итог, так как он укрепляет веру в силы рабочего класса и в неизбежность его окончательной победы» (Сталин — Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б). Госполитиздат 1939. Стр. 62).

Борьба и победа рабочего класса, нашей страны имеет громадное международное значение. Попы в рясах и без ряс стремятся отравить душу рабочего класса ядом сомнения и неверия в возможность и неизбежность ею победы над капитализмом.

Грандиозные успехи трудящихся нашей страны, достигнутые под руководством великого Сталина, поднимают дух рабочего класса капиталистических стран, укрепляют в нем веру в свои силы, веру в свою победу и имеют громадное значение в борьбе с религиозными предрассудками.