— Вы можете вспомнить момент, когда вы лично и ваши друзья поняли, что закончился один период истории России и начинается другой?
— Помню довольно замечательный случай. В «Привале комедиантов» устроен был литературный вечер, куда пригласили Луначарского. Он приехал и сел в первый ряд [рядом с хозяйкой, Верой Александровной Лишневской].1 На эстраду вышел поэт Владимир Пяст,2 человек нервный, больной, с серо–зеленым цветом лица, и прочел стихотворение об убийстве генерала Духонина.3 Там упоминался Крыленко. Стихи кончались двумя строчками, которые Пяст прочел сквозь зубы, с ненавистью глядя на Луначарского:
Заплечный мастер, иначе палач,
На чьих глазах растерзан был Духонин.4
Луначарский встал и сказал: «Ну, господа! Это невозможно. Ну что это за выражения, ну разве можно? Товарищ Крыленко 5 — видный революционный деятель». И хотел уйти. Хозяйка «Привала комедиантов» подошла к нему и стала говорить: «Вы знаете, это человек нервный, больной, это друг Блока». Наконец Луначарского привели обратно, он пожимал плечами, все говорил: «Ну что это такое, товарища Крыленко вы называете палачом!» Но остался сидеть. И дальше уже читали стихи о цветочках и птичках, чтобы его не обижать. Если бы это было десятью годами позже, Пяста в ту же ночь арестовали бы и расстреляли.
Еще помню, как Рюрик Ивнев, который был тогда секретарем Луначарского, предлагал мне присутствовать при вскрытии большевиками царских гробниц в Петропавловском соборе. Они хотели изъять драгоценности. Я тогда был молод, глуп и нервен, и мне показалось, что это неприятно. Конечно, теперь мне жаль, что я не видел этого, но помню красноречивый рассказ Ивнева. Когда вскрыли гроб Екатерины, то не нашли почти ничего — куски шелкового платья, кости, труп совершенно разложившийся. А когда они дошли до Петра Великого и открыли гроб, то Петр приподнялся. Очевидно, труп был набальзамирован, а когда открыли гроб, было какое–то разряжение воздуха, и он чуть–чуть приподнялся. На них это произвело такое впечатление, что они все бросились бежать в разные стороны.
- Лишневская Вера Александровна (1894–1929) — дочь архитектора A. Л. Лишневского. Первый муж — архитектор В. Н. Кашницкий, второй (с осени 1914 г.) — Б. К. Пронин. ↩
- Пяст Владимир Алексеевич (наст. фам. Пестовский; 1886–1940) — поэт, переводчик, близкий к символистам, друг А. Блока. ↩
- Духонин Николай Николаевич (1876–1917) — генерал–лейтенант (1917). С 3 (16) ноября взял на себя обязанности врио главнокомандующего; решением СНК 9 (22) ноября отстранен от должности. После занятия Ставки в Могилеве революционными войсками убит солдатами. ↩
- «Заплечный мастер, иначе палач…» — стихотворение В. Пяста, опубликованное 19 декабря 1917 г. в газете «Воля России», должно было открывать цикл «Галерея современников». Выступление Пяста, о котором идет речь состоялось 20 февраля 1919 г. после «вечера поэтов» в «Привале комедиантов», на «гала–приеме» у В. А. Лишневской перед тем как Луначарский приступил к чтению своей поэмы «Маги». Подробнее см.: Конечный А. М., Мордерер В. Я., Парнис A. E., Тименчик Р. Д. «Артистическое кабаре "Привал комедиантов"// Памятники культуры. Новые открытия. М., 1988. С. 149–150. См. Также: Адамович Г. Рукопись / / ПН. 1934. 26 июля. № 4872. С. 3. ↩
- Крыленко Николай Васильевич (1885–1938) — сов. парт. гос. деятель, однокашник Пяста по Петербургском университету. Член ВКП(б) с 1904 г., участник всех революций. В 1917 г. — член Петроградского военно–революционного комитета, прапорщик. С 9 ноября 1917 г. — Верховный главнокомандующий, затем председатель Верховного трибунала (с 1918 г.). Репрессирован. ↩
