Товарищу М. Живову пришла в голову прекрасная мысль собрать в один большой, том все наиболее значительное, что начиная с Октябрьской революции до вчерашнего дня было написано о нашей стране различными иностранцами: злыми врагами, явными недоброжелателями, людьми недоумевающими, равнодушными, старающимися быть справедливыми, а также людьми, начинающими понимать, в чем дело, наконец — преданными друзьями и восторженными энтузиастами.
Эта книга, насчитывающая более 700 страниц, может в некоторой степени помочь нам познать самих себя. Видеть самого себя — или, вернее, то, что каждому из нас в тысячу раз дороже себя самого, — в сотнях различных зеркал, в сотнях различных отображений эго конечно способствуем самосознанию.
Но еще больше сборник тов. Живова позволяет нам узнать их, т.-е. вот этих самых гостей. Этих самых фотографов и зарисовщиков, которые все принадлежат, в сущности, к одной и той же, правда, чрезвычайно пестрой, группе — интеллигенции.
Книга открывается статьей тов. Радека на тему: «Интеллигенция и Октябрь». Статья эта в главном и исходном — суровая:
«Вели не считать интеллигенции, — пишет тов. Радек, — связавшей неразрывно свои судьбы с пролетарской революцией еще перед войной, то интеллигентов, понявших в Октябрьской революции ее основное, понявших, что здесь началась новая глава мировой истории, почти не было. Этот факт сам по себе заслуживает внимания. Как же это случилось? Ведь интеллигенция рассматривает себя как мозг человечества».
И далее тов. Радек очень убедительно об’ясняет, как же это случилось.
Далее тов. Радек констатирует, что позднее, в особенности когда определился мировой экономический кризис и когда одна часть интеллигенции пошла направо к фашизму, «другая ее часть поворачивает налево, начинает вдумываться в пути Советского Союза».
Процесс этот ускоряется с торжеством фашизма в Германии.
Тов. Радек говорит: «Фашистская действительность говорит интеллигенции, что придется решать: или быть за диктатуру пролетариата, или быть за диктатуру тех, которые не в состоянии развивать общественные силы и растаптывают очаги культуры».
Тов. Радек уже мог отметить знаменательный протест Жида и его клич во славу СССР.
С тех пор читатели могли прочесть яркий фельетон Ильи Эренбурга под заглавием «Наследники Курбе», в котором взволнованно и волнующе корреспондент рассказал нам о том бурном митинге лучшей части парижской интеллигенции, где Жид призывал интеллигенцию к борьбе за новый мир против грозящих смертью — и в то же время предсмертных — судорог старого мира.
В своей вводной статье тов. Живов дает характеристику многообразной серии писавших о нас. Тут и грязные мерзавцы вроде Домерга, тут и опытные клеветники вроде Беро, но тут же и люди, подобные Джону Риду, о знаменитой книге которого Ленин писал: «Эту книгу я желал бы видеть распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки, так как она дает правдивые и необыкновенно живо написанные изложения событий, столь важных для понимания того, что такое, пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата».
Тов. Живов очень кстати напоминает и другой эпизод, на который живо откликнулся Ленин.
«В 1919 г. в парижской «Юманите» было опубликовано воззвание представителей французской интеллигенции за подписями Анатоля Франса, Жоржа Дюамеля, Анри Барбюса, Стейнлейна и др. Касаясь этого воззвания, Ленин в своей речи на VII всероссийском с’езде советов говорил:
«В этом заявлении, которое начинается подписью Анатоля Франса, где есть подпись Фердинанда Бюиссона, я насчитал 71 фамилию представителей буржуазной интеллигенции, известных всей Франции, которые говорят, что они против вмешательства в дела России, потому что блокада, применение голодной смерти, от которой гибнут дети и старики, не может быть допустима с точки зрения культуры и цивилизации, что они этого снести не могут. А известный французский историк Олар, насквозь стоящий на буржуазной точке зрения, в своем письме говорит: «Я, как француз, — враг большевиков, как француз, я — сторонник демократии, меня смешно заподозрить в противном, но, когда я читаю, что Франция приглашает Германию принять участие в блокаде России, когда я читаю, что Франция с этим предложением обращается к Германии, тогда я ощущаю краску стыда на лице». Это, может быть, просто словесное выражение чувств со стороны представителей интеллигенции, но можно сказать, что это — третья победа, которую мы одержали над империалистической Францией в лице ее самой».
Книга, составленная тов. Живовым, очень богата по содержанию. Она разделена на многочисленные отделы. Первая глава — Октябрьские дни — содержит, так сказать, живые реляции с поля битв революции, принадлежащие Риду, Вильямсу и Прайсу.
Дальше идет большая глава, озаглавленная «В кольце фронтов и блокады». Здесь читатель найдет свидетельства о нас таких людей, как Франс, Шоу, Барбюс, Рейсом и др., в годы ваших самых тяжких испытаний.
Третья глава называется «Страна меняет лицо», а четвертая носит название «Голодный год». Здесь статьи Уэльса, Нансена, Гауптмана, Голичера.
Но из глубины наших бедствий мы возникаем и растем. Пятая глава — «К новым победам».
Шестая глава — «Ленина нет». Кроме бехеровского гимна у гроба Ленина, мы имеем здесь большую серию статей — «Современники о Ленине».
Ленина нет, по мы идем «По ленинскому пути», — так называется седьмая глава. К этой главе отнесена большая серия статей к 10-летию Октября. Тут опять Манн, Драйзер, Келлерман и др.
Восьмая глава называется «Пятилетка заводов и полей». Здесь много свидетельств наших успехов, ряд зарисовок Днепростроя и Турксиба и других новостроек, стихи Иоганнеса Бехера, привет с Востока персидского поэта Лахути, тут свидетельство Шоу и др.
В 9-й главе, названной «Братский союз народов», устами иностранных путешественников говорится о росте наших многочисленных национальностей. 10-я глава посвящена Красной армии. 11-я — новым людям. 12-я — озаглавлена «На защиту Советского Союза». Сюда в значительной части вошла между прочим и известная анкета: «Что вы будете делать в случае войны против СССР?».
В приложении книги даны краткие сведения о всех иностранных авторах, свидетельства которых в нее вошли.
