В № от 25 августа «Avanti!» опубликовал передовую статью, носящую до некоторой степени характер манифеста. Она окончательно выясняет ту линию, которой хотят держаться итальянцы в задаче восстановления рабочего Интернационала. К тому же в ней имеется несколько интересных фактических данных, которые весьма не мешает иметь в виду. Эти соображения и заставляют нас дать здесь перевод этой передовицы, кстати, вопреки обыкновению, сравнительно очень мало искалеченной цензурой.
Статья называется — «Два Интернационала в плену у национализма».
«Бюро социалистического интернационала в Брюсселе, пишет „Avanti!“, оказалось жертвой судьбы многострадальной Бельгии и тех социалистов, которые сделались министрами короля. Оно находится в плену у французов, англичан и бельгийцев и служит, насколько может служить, интересам этих союзных наций. Всякое требование к нему помочь организации социалистов нейтральных стран, или созвать конференцию, которая дала бы интернационалу возможность осмотреться, встречает самое упорное сопротивление.
Интернациональное Бюро рабочих синдикатов в Берлине находится в таком же положении. Карл Лэгин, его президент, не отказывается правда уступить бразды правления швейцарцам, но требует, чтобы передача эта была обсуждена на особом конгрессе. Но французы и англичане не желают явиться на такой конгресс, швейцарцы же заявляют, что без разрешения конгресса не могут взять на себя такой серьезной и, быть может даже непосильной для швейцарцев, ответственности.
Эти два факта показывают, что оба интернационала, на которые пролетариат возлагал столько надежд оказались в плену у национализма. С одной стороны, бельгийские социалисты, хотя бы оправдываемые разными обстоятельствами, сотрудничают со своей католической монархией, французские социалисты сплачиваются вокруг разнородных знамен буржуазных партий, а английские помогают своему великому патриотическому капиталу; с другой стороны, немецкие национал-социалисты берут на себя часть ответственности за преступления, которыми запятнал себя империализм юнкеров. Те и другие оказались солидарными с классами, господствующими в их стране, и, под одним и тем же предлогом защиты отечества, взяли на себя ответственность, которая должна была тяготеть лишь на господствующих.
В конце концов нам не важно будет ли продолжать держать в плену Burau Socialiste Internationale министр Альберта бельгийского Вандервельд, а центр интернациональных рабочих организаций. Карл Легин, депутат одобривший в рейхстаге военные кредиты. Не это нам важно. Мы лишь констатируем факт, что оба центра завоеваны национализмом, что волна безумия, потрясшая и покрывшая Европу, захлестнула и их.
Да, интернационал получил страшное поражение. Но он не уничтожен. Правда, те, кому было поручено стоять у руля с глазами устремленными на компас, при первых ударах страшной бури предпочли броситься в волны, чтобы показать свое умение плавать. Но массы, хотя и придавленные сейчас страданиями, осталась на своем посту.
В то время, как вожди отравленные постепенно буржуазной идеологией поплыли по течению, словно стыдясь, что раньше не поняли великих истин национализма, открытых войною их шаткой совести, словно боясь, как бы их не заподозрили в недостаточно горячем патриотизме, в то время, как они торопливо каются в своих прошлых интернационалистских грехах, — рабочие вынужденные отдать великой трагедии кровь и жизнь, не дали ей своего сознания и одобрения. (Здесь итальянской цензурой выброшено четыре строки).
Да, нас мало заботит, где будет находиться бюро интернационала. Мы гораздо больше боимся того, чтобы его нынешние владельцы не оказались вновь во главе пролетарских масс и не упрочили бы те искусственные буржуазные построения, которые некоторыми элементами были приняты в момент кризиса и отчаяния. Мы озабочены тем, каковы будут результаты великого исторического урока, который будет оказываться всё более важным с течением времени. Не должен ли он толкнуть массы в большей точности их усилий против капитализма? Неужели наоборот — отныне удастся использовать рабочее движение в националистических целях?
И эти наши опасения находят некоторые основания в несколько неожиданных попытках обоих интернационалов проявить жизнь.
Разве не симптоматично в самом деле предложение лидера American Federation of Labour, Гомперса, своих услуг? Кто подумал бы несколько лет тому назад, что конфедерация — консервативная сотрудница джингоистов и протекционистов — вдруг предложит себя в качестве соединительного звена для возрождения интернационала? Кто предположил бы, что призыв в этой федерации стать судьей в теперешнем кризисе исходит именно от тех французских социалистов, которые в течение долгих лет боролись за эмансипацию рабочего движения от тенденций, которых она является самой безобразной представительницей? Итак интернациональная организация профессиональных союзов должна вырваться из рук Легина только для того, чтобы пасть в объятия Гомперса?
Уже и у вас в Италии намечается план организации независимой от социализма рабочей партия. Проповедь эта находит отклик в некоторых привилегированных синдикатах. Делаются усилия, чтобы отнять у социалистической партии контроль над профессиональным движением. Аполитический синдикализм, опираясь с одной стороны на бессознательный скептический анархизм, отравляющий некоторую часть городских масс, с другой стороны на крикливый национализм, свирепствующий благодаря войне, как эпидемия, старается привести пролетариат к идеям той расплывчатой, розовой и пустой демократии, которая может быть дружна с правительством, подвергавшимся до сих пор с нашей стороны самым энергичным атакам.
Искалеченное в этом духе итальянское рабочее движение достойно было бы примкнуть к интернационалу Гомперса!
Но разве такое будущее невозможно и в направлении социалистического интернационала, если бы мы последовали советам Давида, Вандервельда, Эленбогена и Самба? О, они готовы простить друг друга, они готовы спасти форму интернационала, но при этом сущность его оказалась бы убитой навсегда. Мы же хотим интернационала существующего, живого, творческого. От старого интернационала с его былой славой, пока он рос вопреки всем преследованиям, — остается только тень, жалкий манекен, и мы не позволим подменить им то, что мы считаем нужным построить: интернационал преисполненный идеализма. Мы не хотим лишнего для всех бюро, но орудие мощной агитации и борьбы. Мало освободить интернационал от национализма, который держит его в плену, надо еще сделать его обеспеченным от повторения подобного позора, надо иммунизировать его от националистической заразы. (Здесь итальянской цензурой пропущено три строки).
Интернационал, представляющий идеалы пролетариата, должен быть построен выше наций, в чистом свете сияющих человеческих идей, куда не могут достигнуть туманы буржуазных софизмов, в какие бы привлекательные краски они не раскрасились, на высоте, где им уже не затуманить лик нашего солнца.»
В.
